– Постой, – растерянно сказал Куланн. – А откуда ты взял, что у нас проблемы? Лоой занимается закупками. Я наблюдаю за плотниками; дня через два нас приведут в полный порядок, и мы сможем двинуться в путь...

– Послушай, Куланн. – Магнус выступил вперед. Глядя на то, как побледнел молодой чародей, командир сангасоев опять начал терять голову от беспокойства. – Нас попросил выйти из ресторана «Король Барга» какой-то стражник, который сказал, что ты ждешь нас в порту. Именно нас – меня и Номмо. И мы немедленно отправились к тебе. Но в порту никого не обнаружили и только потом пошли сюда, в бухту. Ты никак не можешь это объяснить?

– Чего ж тут объяснять! Конечно, вы никого не нашли в порту, потому что я за вами не посылал никаких стражников. Стоп! Ты хочешь сказать, что вас примитивно выманили из этого, как его... короля?

Когда через полчаса Магнус и Номмо в сопровождении пятидесяти устрашающего вида сангасоев допрашивали побледневшего от страха хозяина «Короля Барги», тот только лепетал нечто маловразумительное.

– Где ее высочество принцесса Коттравей? Она зашла сюда в сопровождении своих телохранителей! – рычал Куланн. – Я из тебя всю душу вытрясу!

– Ее высочество не соизволили сказать, но после ухода этих двух господ все отправились смотреть турнир. Они спрашивали, где проходит турнир и как туда пройти. Я сказал...

– Где?! – рявкнул Магнус.

– Три улицы, каждый раз сворачивать направо, и упретесь прямо в арену.

Воины бегом бросились в указанном направлении, проклиная про себя узкие улочки, на которых было не развернуться их могучим коням.

Нужно ли говорить, что никаких следов Каэтаны, Рогмо и своих товарищей они на турнире не обнаружили?

Ингатейя Сангасойя, князь Энгурры и десять отборных сангасоев словно растворились в пространстве, исчезнув из такого прекрасного, такого гостеприимного Штайра легкими пушинками, которые подхватило страшным вихрем событий.

История Иманы неразрывно связана с историей трех враждующих рыцарских орденов: хассасинов, матариев и унгараттов. Еще в те далекие времена эпохи Древних богов, когда на Варде только-только образовывались такие страны, как Хадрамаут, Курма, Фарра и Сараган; когда гемерты и ромерты еще воевали между собой, а Аллаэлла была слабым государством, которое раздирали на части междоусобные войны, Имана уже переживала период своего расцвета.

Благодатный климат – вечное лето и обильные дожди – делали эту землю не просто пригодной для обитания, но и желанной. Только на юге континента лежала бесплодная пустыня Шайхой, да еще горы Тахо не отличались гостеприимством: крутые серые скалы, где не росло ни единого кустика или деревца. Но зато остальная часть Иманы, казалось, сама заботилась о своих жителях.

Люди здесь жили долго, и население континента быстро росло. Столь же быстро вырастали города и замки, прекрасно укрепленные, безумно красивые, ибо жители Иманы ценили красоту и понимали ее. Древние храмы воздвигались в самом сердце тропического леса, чтобы далеко не всякий мог попасть сюда. Давно забыты имена божеств, которым в них поклонялись.

На заре времен и образовался самый известный Рыцарский орден – орден хассасинов. Их доспехи и выкрашены в красный цвет, а шлемы увенчаны алым плюмажем. Это были выносливые воины, среди которых было много чужеземцев, особенно варваров из земель Тонгатапу; Эти племена славились силой и мастерством своих воинов. Именно они и вознесли орден хассасинов на недосягаемую высоту. Народ их боготворил и любил, враги боялись; потому ничего удивительного не было в том, что однажды орден хассасинов выступил в поход и в короткий срок завоевал всю восточную часть Иманы, образовав огромное государство Эль-Хассасин. А великий магистр Лоллан Нонгакай был провозглашен королем и основателем династии Нонгакаев, которая благополучно правила в течение трехсот лет.

Во время Первой войны с Мелькартом древнейший рыцарский орден Арнемвенда распался на два противоборствующих лагеря. Одна часть хассасинов оставалась верной прежним владыкам Арнемвенда, а другая перешла на сторону врага, которого на Имане с давних пор звали Ишбаалом. И когда великая битва закончилась сокрушительным поражением Повелителя Зла; когда прежние боги, исчерпав свои силы в этой страшной войне, уступили свое место Барахою и его родичам в надежде, что они смогут отстоять этот мир, – на Имане все продолжалось. Сторонники Ишбаала отвоевали громадную территорию и объявили ее новым государством Эль-Хассасин со столицей Аджа-Бал. Это было жуткое место, где в огромном храме Ишбаала на Алом Алтаре ежедневно приносили человеческие жертвы. Во главе отступников стоял потомок великого магистра – Чаршамба Нонгакай.

Сторонники прежних, а потом Древних богов занимали земли нынешних Ронкадора и Доганджи. Их влияние распространялось и на все западное побережье Иманы, однако мир среди них царил недолго. Поставленные охранять великий талисман, спрятанный в храме Нуш-и-Джан, чтили древние обычаи и традиции, не считая Барахоя истинным божеством Арнемвенда, но узурпатором, который воспользовался мимолетной слабостью настоящих владык.

Большинство же поклонялось Тиермесу и Барахою, а позже с легкостью перешло на сторону Новых богов, включив в свой обширный пантеон Джоу Ла-хатала и его братьев. Скорее всего новая война, бушевавшая на Имане в течение долгих шестидесяти лет, разразилась не из-за религиозных убеждений, а исключительно из-за человеческой жадности и нетерпимости. Причины ее уходили корнями в глубину веков, а поводом послужила размолвка между тремя предводителями: Чаршамбой II Нонгакаем – королем Эль-Хассасина, Арлоном Ассинибойном – хранителем талисмана, и Пэтэльвеном Барипадом. Все трое претендовали на титул великого магистра ордена хассасинов.

Сражения не утихали десятилетиями, но война шла с переменным успехом сторон. И победа не доставалась никому. Когда вконец истощенные и обессиленные страны остановились и заключили краткое перемирие, оказалось, что большинство мужского населения давно уничтожено, а огромная территория превратилась в одно сплошное пепелище. Возможно, наступившие голод и эпидемии – вечные спутники войн – окончательно отрезвили новых правителей, и они, сцепив зубы, сели за стол переговоров. Результатом их двухлетних споров, не переходящих, впрочем, в новый вооруженный конфликт, и стала нынешняя карта континента.

Те хассасины, которые по требованию остальных отреклись от Ишбаала, но не желали принимать Новых богов, воцарившихся к тому времени на Арнемвенде, удержали за собой территорию нового, значительно меньшего королевства Эль-Хассасин, царство Тонгатапу, коренными жителями которого были темнокожие варвары, ведущие кочевой образ жизни, а также княжество Цаган и графство Ятгу. А также получили имя Безумных Хассасинов. Их репутация была настолько ужасной, что одно имя Безумных Хассасинов повергало прочих жителей Иманы в ужас. И хотя кровавые жертвы прекратились, храмы Ишбаала всегда были полны верующих. Но никто не хотел знать, какие обряды там исполняют.

Хассасины-хранители заняли земли Хартума, королевства Игуэй и Ронкадор, однако вскоре сошли с политической арены, и в народе распространились слухи, что храм Нуш-и-Джан пал, а талисман бесследно исчез. Многие не верили этим россказням; многие впали в отчаяние. Большинству это было безразлично, потому что за давностью лет все легенды о храме Нуш-и-Джан и его талисмане потеряли свое значение. Вскоре в Ронкадоре и Догандже набрал силу воинственный орден рыцарей-матариев, исповедовавших аскезу и бескорыстную помощь всем нуждающимся. Только вот помощь эту они понимали несколько необычно, всякий раз направляя мощную, прекрасно вооруженную армию туда, где народ особенно страдал. Чаще всего после оказания такой помощи страдать было уже некому.

А западная часть Иманы, которую составляли королевство Кортегана, царство Тиладуматти и княжество Хандар, полностью подчинилась ордену унгараттов – возлюбленных Смерти, как они себя сами называли. Унгаратты ценили две вещи: безупречных а убийц и красивую, с их точки зрения, смерть.