И каждую осень, чаще всего с первым зазимком, вдвое или даже втрое увеличившаяся масса пернатых путешественников встает на крыло и уходит в обратный путь, на чужбину, чтобы переждать лютые морозы. Но прежде, чем покинуть родную холодную землю, птицы устраивают слет, действо, увидеть которое достаточно трудно и по образу и подобию напоминающее вече. Однажды я проснулся в охотничьей избушке, стоящей в лесу достаточно далеко от обжитых мест, от громкого многолюдного разговора. Было полное ощущение, что собравшаяся толпа что-то неторопко обсуждает, вот только слов не разобрать. Когда же осторожно вышел на улицу, то увидел зрелище невиданное: весь довольно широкий пойменный луг с перезревшей и полегшей осенней травой шевелился от журавлей. В этих местах прежде я довольно часто видел этих птиц, но малыми стаями или вовсе парами, а тут же головки на длинных шеях покрывали луг от речки до высокой террасы, задымленной утренним туманом, словно колышащаяся под ветром трава. Их было тысячи! И журавли не просто ночевали здесь, а о чем-то очень серьезно разговаривали, и речь их напоминала человеческую, даже по интонациям — в какой-то миг показалось, спорят. Отчетливо слышалось лишь короткое и грубоватое созвучие двух звуков — кр, кр, кр, причем на разные лады. Стояли они, повернувшись головами в сторону середины луга, совершенно пустого пятачка диаметром метров тридцать, как будто это вечевой круг. Потом речь их ненадолго изменилась, из неразборчивого многоголосья превратилась в своеобразный хор, поющий одно протяжное слово — кур. И мне показалось, птицы молятся перед дорогой, тем более после этого согласного пения они начали взлетать, причем от перефирии к середине. Взлетали уже с полновесным журавлиным криком, привычным уху и печальным — курлы, курлы, и разбирались, выстраивались в клинья, выписывая круги над лугом, должно быть, прощались. Через несколько минут предрассветное небо стало черным от стай, и только когда все журавли были в воздухе, начался отлет. С невероятным чувством порядка и непонятных закономерностей очередности косяки срывались с круга и уходили на юг. А последняя стая с криком кружила над лугом еще около часа, пока не взошло солнце, затем тоже легла на курс.

После этого утра я уже больше не видел ни единого журавля до самой весны.

Ни у каких более живых существ на Земле нет такого страстного чувства родины, как у перелетных птиц. Они не вьют гнезд и не размножаются там, где зимуют: даже самый благодатный край для них — чужбина. Их любовь к северным широтам существует на генном уровне, поскольку это явное свидетельство, что перелетными птицы стали во время Валдайского оледенения континента, когда все живое, в том числе и люди, вынуждены были покинуть скованные холодом и покрытые льдом родные земли. Но едва потеплело, едва сквозь толщи ледяных торосов, как птенцы из яиц, проклюнулись первые крупицы земли, как все вынужденные переселенцы стали возвращаться домой, пусть не на весь год, а чтобы продлить свой род на родине, чтобы дети научились летать над родными просторами и знали к ним дорогу.

Даже тугой на ухо, не обладающий музыкальным слухом человек способен услышать чувства птицы, например журавля, весной, когда он возвращается домой, и осенью в пору отлёта — нет печальнее птичьей песни!

Когда в августе летишь над севером Томской или Тюменской области, над землей хан-тов и манси, то кажется, на синих озерах лежат белые сугробы снега. А если лебединые стаи взлетают с воды, то иногда распластанными крыльями накрывают значительную часть озера. Коли эти царские и царственные птицы поселились на водоеме, то в свою вотчину уже никого не пустят. И если по недомыслию это же место облюбовали, например, утки или гуси, то будут непременно изгнаны, а гнезда разорены — гордая и величественная эта птица не терпит соседства инородцев. Однако на перелете с юга на север и обратно, то есть в дороге, вполне мирно уживается со всеми, и иногда, застигнутые туманом, на одно и то же озеро падают стаи лебедей, гусей, уток, и весьма любопытно наблюдать, как на фоне белых, мраморных изваяний суетятся чирки. Точно так же ведут себя лебеди и в местах зимовок на чужбине, и только на родине становятся сами собой и показывают свой царский нетерпимый характер.

Несмотря на стремление к уединенной жизни, лебеди довольно терпимо относятся к человеку, возможно, испытывают к нему доверие, поскольку иногда селятся на совсем не больших водоемах поблизости от сел и деревень. В Зырянском районе Томской области пара шипунов несколько лет жила возле асфальтовой дороги на затопленном карьере, всего в полутора километрах от деревни Богословка, хотя вокруг было много пойменных стариц и озер, куда более уединенных и просторных. Когда проезжающие люди останавливались, чтобы полюбоваться, лебеди всем семейством выплывали на чистое и показывались во всей красе. Не знаю, как объясняют такое поведение орнитологи, но у местных жителей сложилось впечатление, что птицам было необходимо некое общение с человеком, поскольку они будто бы оживали при его появлении.

С юга на север лебеди летят постепенно, вслед за уходящей зимой, поэтому весной мы часто видим их стаи в небе и на земле, поскольку птицы останавливаются на кормежку, а заодно переждать непогоду. Но осенью увидеть их трудно, ибо, нагуляв жиру на северных, богатых кормом, пресноводных озерах, лебедь первую часть обратного пути преодолевает за короткое время, останавливаясь лишь на ночевки, и летит на высоте до пяти километров, где температура воздуха уже минус двадцать, и где лететь птицам легче, чем над самой землей. Лебединые трассы проложены с древнейших времен и до сей норы практически не меняются. По рассказам стариков, на Урале когда-то на птичьих путях, а они проходят всегда вдоль магнитных силовых линий Земли, жили драги — люди, охраняющие эти пути. Они встречали и провожали лебединые стаи как с юга на север, так и обратно, и тогда существовала гармония земных и небесных путей, которой владел известный всем путешественник Афанасий Никитин…

В былые времена лебедь был объектом для соколиной охоты, считался украшением царского стола, но не более того. Славяне почитали эту птицу и более ценили не вкус мяса, а природное совершенство и сравнивали красоту женщины с лебедушкой. Однако, судя по легендам, сказкам и фольклорному материалу, лебедь одновременно асоциировался и с чужеземной, восточной красотой и пособником злых сил — налетели гуси-лебеди и унесли братца Иванушку… Кроме всего, у славянских народов существует легенда о супружеской верности этих птиц, де мол, любовь и привязанность их друг к другу священна, и если погибает один, то второй заканчивает жизнь самоубийством. И в самом деле, у лебедей пары складываются еще до половозрелого возраста, и бывает, они живут вместе продолжительное время, но жизнь у птиц, как и у людей, многообразна и не однозначна. Лебедь — самая воспетая птица, от древнего эпоса до современных литературных поэтических и прозаических произведений.

На территории России известны три вида лебедей — шипуны, кликуны и малый лебедь, занесенный в Красную книгу. Первые отличаются красно-черным клювом, изогнутой, словно всегда кланяется, шеей и крупными размерами. Гнездится в основном в южной части России, на степных, иногда слабосоленых озерах, заросших камышом. Зимуют на Черном и Каспийском морях, а также на Средиземном и в некоторых теплых районах Дальнего Востока. Кликуны распространены севернее, на лесных водоемах Сибири, иногда вместе с шипунами, а зимуют также на Черном, Азовском и Каспийском морях и в Средней Азии. Малый лебедь гнездится в тундре и отличается меньшими, чем кликун, размерами, долгое время был объектом охоты северных народов, поэтому численность его сократилась, занесен в Красную книгу. В настоящее время охота запрещена на всех, но на малолюдном Севере процветает браконьерство, лебедей бьют нефтяники, газовики вертолетчики, в общем пришлый народ, не ведая того, что обрекает свое потомство на вырождение: существует старое поверье — у того, кто убьет лебедя, дети будут рождаться уродами.