Джоса опустился на колени с левой стороны от нее и взял за руки.

— Анх, — произнес Малахи женщине, которая позвала нас, и которая стояла позади Джосы, с беспокойством глядя на женщину на полу. — Что случилось?

— Она больна, — ответила Анх. До меня только дошло, какой миниатюрной она была — утонченная, едва ли полтора метра ростом. — Но она отказалась прекращать работать. У нее начался озноб, она внезапно потеряла сознание. Теперь она вся горит, и дыхание стало поверхностным. Ее сердце бьется очень быстро.

Я понимала, что с точки зрения биологии мы отличаемся, но меня удивило, что все обеспокоены.

— Как ее зовут? — спросила я.

— Синда, — ответил Джоса, не поднимая головы. — Ее зовут Синда.

Один из Тэнгу подошел ближе и о чем-то заговорил с Малахи на том языке, который, как я предполагала, Малахи использовал, чтобы успокоить их.

— Они думают, что она подверглась здесь какому-то воздействию, — перевел Малахи, затем остановился, когда Тэнгу снова заговорил. — Чего-то, чего не было на Острове Дьявола.

Еще одна пауза, и у Малахи брови поползли на лоб от того, что он услышал.

— Сдерживающие предупреждали их, что такое возможно, они дали им усилители иммунитета до того, как те покинули Остров Дьявола… чтобы усделать их сильнее против врагов здесь.

— Врагов? — спросила я, а тем временем в амбаре становилось все больше народа, людей и Пара, которые пахли землей и потом, которые, скорее всего, оставили свою работу, чтобы выяснить, что происходит.

— Дикая природа, — сказал Гэвин. — Животные и насекомые, люди за пределами Острова Дьявола. Новые переносчики заболеваний.

— Свобода обернулась для нее болезнью, — тихо произнесла я.

— Ага. — В голосе Гэвина послышалось сожаление.

— Нам нужно доставить ее в больницу, — сказал Малахи. — Я предполагаю, что ближайшая в Новом Орлеане?

Джоса покачал головой.

— Они не будут ее лечить. Они отправят ее обратно на Остров Дьявола. Наши пропуска выдаются на неделю, — пояснил он. — Мы ночуем здесь, в большом доме, потому что они не хотят транспортировать нас туда и обратно каждый день. Слишком много проблем в случае, если отключится электричество. И, если Сдерживающие решат, что с ней что-то не так, — продолжил он с растущей яростью в голосе, — они больше ее не выпустят.

Я закипела от злости, но против власти Сдерживающих я ничего не могла сделать.

— Мы не можем просто оставить её вот так, — сказала Анх. — Должен же быть какой-то выход.

— Ты уверен, что она готова пожертвовать жизнью ради свободы? — спросил Малахи Джосу, его голос был спокоен и сдержан несмотря на всеобщую панику.

— Да, — ответил Джоса, его взгляд был уверенным. — Готова. Но это просто болезнь. Она отдохнет и с ней все будет в порядке. Она хочет воспользоваться этим шансом.

— Тогда мы будем ее лечить, — сказал Малахи и посмотрел на Анх. — Подготовьте кровать в доме, подальше от остальных. Только она будет там спать. У вас есть лед?

Анх кивнула.

— Достань лед и вентилятор, если у вас есть генератор. Тебе надо сбить ее температуру. Ей будут нужны жидкость и соль. Иди, — сказал он.

И Анх бросилась исполнять.

Как бы мне хотелось сейчас иметь с собой соль, которую нашла вчера, я даже и не подумала о том, что она может оказаться полезной.

— Я не могу ее излечить, — произнес Малахи, присаживаясь рядом с Джосой. — Но, быть может, смогу успокоить. Возможно, это поможет.

— Сделай это, — сказал Джоса, вытирая лоб.

Амбар был в тени, но в нем не было ни намека на сквозняк, и воздух был тяжелым.

— Пожалуй, нам нужно вернуть всех к работе, — сказала я, так как больше нам помочь было нечем. Гэвин кивнул и повернулся к толпе.

— Внимание всем, — произнес он. — Давайте дадим им немного пространства, чтобы они помогли ей.

Пара и люди, объединенные тяжелым трудом и беспокойством за свою коллегу, зашевелились и отступили назад, в то время как Малахи убирал влажные волосы с лица Синды. Он закрыл глаза, отчего ресницы легли полумесяцами на его золотистую кожу, и сложил руки ладонями вниз над ее сердцем.

Она захныкала, а он ответил ей теплой улыбкой, полной доброты. Это было именно то выражение лица, которое вы ожидаете увидеть у ангела. Конечно, если вы не видели, как они сражаются на войне.

— Не надо бояться, — сказал Малахи. — Все в Консульстве сильные. Джоса сильный, и ты унаследовала свою силу от него.

«Значит, Джоса ее отец», — догадалась я.

— Болезни — это часть жизни, — произнес Малахи. — Так же как боль — часть выздоровления. Это естественное явление. Я не могу нарушать этот процесс, но могу помочь тебе, делая исцеление более комфортным.

Малахи не касался Синды, но водил руками над ее телом взад и вперед, как будто работая с воздухом или, скорее всего, с магией.

Я до этого уже ощущала магию Малахи, когда мы выводили Мозеса с Острова Дьявола и когда он начал учить меня лучше использовать мою магию. За последние несколько недель нам удалось организовать еще несколько уроков, и я чувствовала ее и тогда тоже.

Здесь, в этом жарком и пыльном амбаре, пока его магия кружила рядом с нами, я осознала, что тогда это были лишь её отголоски. Как будто пытаешься рассмотреть растения и их лепестки сквозь призму мутных окон оранжереи.

Сейчас же это ощущалось так, словно стоишь в поле сверкающих алых маков.

Малахи мастер контроля, и из-за этого часто казажется отдаленным. Но его магия дикая, как неприрученные волки, как устрашающий пик суровой заснеженной горы. И это сильная, самая сильная магия, которую я когда-либо встречала у Паранормальных. Она похожа на поток бушующей реки. Это настоящая магия, а не бледное подобие того, к чему у меня есть доступ.

После нескольких минут подобных движений, Синда, кажется, расслабилась, а ее дыхание успокоилось. Малахи медленно поднял руки, и в этот самый момент прибежала Анх.

— Мы все подготовили, — сказала она.

После кивка Малахи, Джоса поднял Синду, обмякшую у него на руках, и понес из сарая.

Мы в звенящей тишине дождались, когда рабочие вернуться к своим делам.

Малахи вывел нас с Гэвином наружу, а затем указал на рощу в ста метрах от нас.

— Тропа начинается там, и она уже протоптана. Следуйте по ней в лес.

— Ты хочешь, чтобы мы ушли? — спросила я.

— Я хочу убедиться, что ей комфортно, и ей не нужны для этого зрители. Нам так же не стоит злоупотреблять гостеприимством, поскольку информацию о Лиаме и других мы пока не получили.

— Идите, — продолжил он. — Тропа углубляется в лес примерно на полкилометра. На развилке поверните налево. В двадцати метрах вы найдете ручей. Вода питьевая, место тенистое. Вы можете наполнить свои бутылки и ждать там. Я найду вас, когда закончу.

— Хорошо, — произнес Гэвин, взглянул на меня, и я кивнула.

— Будьте осторожны, — сказал Малахи, затем повернулся и направился к дому.

— Ты в порядке? — спросил Гэвин, когда мы остались одни. — Твои зрачки все еще расширены.

Мои щеки горели.

— У него мощная магия.

— Готов поспорить, — пробормотал Гэвин. — Давай выдвигаться.

Тропинка была вытоптана на земле между тростниковыми полями с одной стороны, и заросшим деревьями руслом реки с другой. Впереди виднелся лес, возвышаясь темной стеной под палящим солнцем. Как только мы вошли в тень, температура упала на несколько градусов, но из-за деревьев и их листвы, образующей навес над головой, нас моментально накрыло влажностью.

— Ощущение такое, будто пытаешься дышать через мокрое покрывало, — сказала я, вытирая лоб.

— Ага, — произнес Гэвин и притормозил, осматривая дерево вдоль тропы с вырезанным на нем маленьким символом.

— Условные знаки Пара? — спросила я.

— Ага. Не знаю, что они обозначают, но, по крайней мере, мы знаем, что идем верной дорогой.

Мы шли, пока со всех сторон на не окружили деревья, и пока не перестали видеть поля, простирающиеся позади нас.