– Так он, значит, прикалывается так? Или жену себе ищет настоящую, которая за ним – в тундру? Ладно, постараюсь узнать что-то конкретное. Мы, бабы, должны помогать друг дружке. И будем.

– Ты себя бабой считаешь? – спросила Сюзанна.

Алена выпила вина, аккуратно промокнула губы салфеткой.

– Выскочишь замуж, поймешь, что это – нормально. Если, понятное дело, нормально выскочишь, а не за какого-то странного сантехника. Кстати, только теперь врубилась… В каком самолете ты познакомилась с ним? Когда из Штатов летела, что ли?

– Ну да.

– Ни фига себе, сантехники у нас! Ну точно, странный тип. А чё он там делал?

– К брату летал, тот в Кремниевой долине работает, программист. И родители его там живут. А он в Москве остался, в старой родительской квартире.

– Ну, не знаю… Может, мне про другого прикольщика рассказывали? Ладно, завтра перезвоню тебе, если что-то узнаю. Но ты вот говорила с ним, я думаю, даже осталась на ночь, и как?

– Нормальный мужик, вполне адекватный, очень вежливый, умный, с ним интересно разговаривать. Ты бы видела, как он смешивает джин-тоник! Как будто всю жизнь занимался этим. Да и вообще…

– Будем разоблачать вежливого нахала! – решительно заявила Алена. – Сантехником он прикидывается! Слушай, а может, и вправду работает сантехником? В какой-то крупной фирме, прилично получает, а бедная квартира… Бзик такой у него, а?

Сюзанна отрицательно покачала головой. Тоже глотнула вина, вспомнила, что ее больше всего заинтриговало в этой квартире. Он там не живет – это раз. Бытовая техника старая – это два, ничего нового, даже телевизор еще советский. Умный, интеллигентный мужчина, пусть он даже и сантехник, купил бы себе компьютер, DVD, чтобы фильмы смотреть, музыку слушать. И телевизор, хоть простенький, сингапурский, к старому «Рекорду» DVD-плейер не подключишь! Все это вместе стоит значительно дешевле билета в Америку. Но если в квартире никто не живет, тогда и техника современная там ни к чему.

Он точно не сантехник. Еще вспомнила, как обиделся на пиццу жены брата, сказал, что сам бы организовал… Икорку, осетринку в числе прочего. Не каждый сантехник может себе это позволить. А ей с вежливой улыбкой предлагал какие-то дурацкие сосиски! Нахал!

– Ты меня жутко заинтриговала, Сюзанка, – сказала Алена. – Даже самой интересно стало. Нет, первый раз я слышала про это, подумала – ну и дура, чего поперлась к какому-то сантехнику? Но теперь уже хочу посмотреть на него.

– Хватит о нем, – сказала Сюзанна. – Расскажи, как сама живешь?

– Да у меня все жутко скучно и однообразно. Муж детей хочет, а я пока не созрела для этого. Злится. Но деньги отстегивает. От него большего и не требуется. Так и живем… Это у тебя сплошные приключения, вежливый маньяк в роли сантехника…

– Он не маньяк, Алена, – сказала Сюзанна.

– Уже поняла, – ответила Алена.

Последние две недели Борисов приезжал в свой офис в плохом настроении. Прежде летел на службу, как на праздник. Новые проекты, новые программы, контракты, и – деньги, деньги, себя обеспечил, родителям помогает, живут старики очень даже хорошо, за границей часто бывают, путешествуют. Все отлично получается, живи и радуйся. И все сотрудники, которые работали в офисе, думали примерно так же. Но последняя разработка фирмы, программа «ФОБОС-2», разрушила устоявшийся оптимизм. Режим жесткой секретности, подозрительность и недоверие уже привели к тому, что трое сотрудников уволились, остальные же стали смотреть на коллег с подозрением, ведь за разглашение корпоративной тайны предусматривались огромные штрафы. А вдруг тот, с кем утром поздоровался, с кем не раз выпивал на вечеринках и даже в гостях у кого бывал, захочет продублировать свою работу дома, а потом продать? А могли ведь сговориться двое-трое и прояснить суть новой программы. Никому не хотелось работать втемную.

Это чувствовал Борисов, приезжая в офис. В глубине души уже не раз пожалел, что согласился на предложение брата, ждал его в гости со дня на день, но все же решил доделать программу. Хотел посмотреть, что же получится на самом деле. Так ли она страшна, или опасения коллег сильно преувеличены?

Он увеличил интенсивность работы, теперь уже тридцать программистов работали в две смены по двенадцать часов. Пятнадцать днем, пятнадцать ночью. Гавриленко и Столбовский с утра до позднего вечера трудились над сведением программы. Но внутренний климат в офисе был безнадежно испорчен.

Да и в личной жизни Борисова не все было безоблачно. Уже три раза встречался в старой квартире с Сюзанной, все было замечательно, но… Что-то не то. Уже чувствовал неловкость, обманывая симпатичную девушку. Надо было рассказать ей честно, кто он есть, привезти на «мерседесе» в свою настоящую квартиру, а не разыгрывать дурацкий спектакль, но… Непонятно, как она отнесется к этому, и непонятно, нужно ли ему это или нет. Ночью, в постели, все было замечательно, Сюзанна девушка из высшего общества, воспитанная, вполне самостоятельная и обеспеченная, он это выяснил досконально. А нужна ли ему такая жена? Он не знал.

Два успешных бизнесмена связывают свои судьбы, живут вместе, такое бывает. Но… «два медведя в одной берлоге не живут», эту поговорку он слышал с детства, отец любил повторять. Да и особой любви к Сюзанне он не испытывал. Просто приятно было встречаться с умной, симпатичной девушкой. А она зачем встречалась с ним? Ведь явно эта квартира не для нее, и ездить на «Оке» считает позором, но ездит и в квартире бывает!

Странная ситуация, а что-то менять кардинально не хочется, к тому же и проблемы в фирме.

Борисов вошел в офис, поднялся на второй этаж, вначале зашел в кабинет Гавриленко.

– Привет, Вадим, как дела?

– Привет… Пашу, как негр на водокачке, но уже кое-что получается. Стас, нам нужно отказаться от этого дела. Когда Володя прилетает?

– Завтра или послезавтра, позвонит. У него тоже там дел по горло. А что у тебя за сомнения насчет «ФОБОСа»?

– Эту программу нельзя выпускать из страны. За это если не посадят, то убьют. Слушай, я готов вернуть Володе «лимон» и свернуть эту работу. Будем делать игры, полезные программы. Как прежде. Это опасная штука, Стас, я тебе точно говорю.

– Когда будет версия?

– Более-менее похожая на продукт не раньше чем через неделю. Народ пашет до умопомрачения, кое-что вырисовывается. Но демоверсию уже скоро можно будет сварганить. Ты поговори с Володей, вернем аванс, это лучший выход.

– А последствия просчитал, Вадик? Если Володя обидится на нас, что делать будем?

– На внутренний рынок работать.

– Это совсем другие бабки.

– Я лично готов к этому. Мы неплохо зарабатывали, ресурс у каждого имеется.

– Уверен, что нас не накроют конкуренты? Внутри и без нас тесновато уже. А через Америку мы имеем выход на весь мир. Со знаком американского качества. Это же – как делать фильмы у нас в Москве и продавать по всему миру под маркой Голливуда! Чувствуешь разницу?

– А ты нары не чувствуешь? Или «макар» над ухом?

Борисов тяжело вздохнул, пожал плечами. Он филолог, не совсем понимает, что они там делают, хотя и старался, учился. Но постигнуть сложный мир программирования так и не смог до конца. Верил Вадиму: если тот считал, что программа опасна для фирмы, значит, так оно и есть. Но пока она у него и никто не знает о ней, он имеет время для принятия окончательного решения. Пусть сделают, покажут, а он сам решит, что с ней делать.

– Я все понял. Пока программа под нашим контролем, никакие нары нам не грозят. Работаем. Прилетит Володя, поговорю всерьез. Обещаю, не отдадим ее Америке.

– И без твоего обещания не отдадим, – мрачно сказал Гавриленко. – Ты с Володей финансовые проб–лемы реши. Да и вообще… Не только мы от него зависим, он от нас тоже. Договорись с братом, а то все тут рухнет к едрене-фене!

– Понял, – сказал Борисов и пошел в свой кабинет.

Там сел за массивный стол, откинулся на спинку кресла, задумался. Все против этой сделки! Да и сам он понимает, что дело опасное. Но нужно довести его до конца, а потом и думать.