И тут появились два типа откровенно уголовной внешности. Первым их заметил Ромка. Он сразу догадался, что это Скелет и Паук. Да и как было не догадаться, если бандиты стали палить из пистолетов.

Когда первая пуля со свистом пронеслась мимо Ромкиного уха, он даже испугаться не успел. Но когда вслед за первой пулей просвистела вторая, а затем и третья, Орешкин впал в странное оцепенение. Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

В такое же оцепенение впала и Влада Снегирева. Она еще не пришла в себя после взрыва «Мазды», а судьба уже подсовывала ей новый сюрприз.

И только Димка Молодцов не растерялся. Как и его отец Суперопер, Димка всегда знал, что делать, когда никто не знает, что делать.

— Бежим! — закричал он и со всех ног понесся к «Мустангу».

От пронзительного Димкиного крика Снегирева и Орешкин опомнились. И тоже побежали к машине.

Бах-бах-бах!!! — гремели им вслед выстрелы.

фьють-фьють-фыоть!!! — свистели в воздухе пули.

Мальчишки и фотомодель быстро залезли в кабину. «Мустанг» завелся с пол-оборота. Димка дал задний ход, крутанул руль, выскочил на дорогу и погнал прочь от модельного агентства. Снегиревабыла белее простыни.

— Кошмар, — повторяла она, — кошмар…

— Успокойтесь, Влада, — сказал Димка. — Все уже кончилось.

Но на самом деле все только начиналось. Молодцов это понял, когда посмотрел в зеркальце заднего обзора.

За ними гнался черный «БМВ».

— Скорей ложитесь на пол! — закричал Димка, выжимая из «Мустанга» все, что только можно выжать.

— Зачем? — удивился Орешкин.

— Они нас преследуют на «бээмвухе»! Сейчас будут стрелять!..

— Кошмар, — в очередной раз повторила Снегирева, послушно сползая на пол. Вслед за ней сполз и Ромка.

Снова загремели выстрелы. Заднее стекло «Мустанга» разлетелось вдребезги, а на лобовом стекле появилось два пулевых отверстия.

— Только бы не попали в бензобак, — сквозь стиснутые зубы бормотал Молодцов, вертя руль то вправо, то влево.

Выстрелы следовали один за другим. На лобовом стекле уже виднелось целых восемь дырок от пуль. В любую секунду пули могли угодить и в Димку. Но Молодцов старался об этом не думать, продолжая уверенно уходить от погони. Что и говорить, в свои четырнадцать лет Димка был крутым парнем.

— Димыч, куда мы едем?! — сквозь рев двигателя и грохот выстрелов прокричал Орешкин.

— На Бармалееву! Туда бандиты не сунутся!..

— Почему не сунутся?

— Там оцепление! Я же тебе говорил!..

От Барочной до Бармалеевой было десять минут езды. «Мустанг» выскочил на Левашовский проспект, проскочил Чкаловский проспект и свернул на Бармалееву. Впереди показались милицейские машины с включенными мигалками.

Позади раздался отчаянный визг тормозов. Молодцов глянул в зеркальце.

— Они разворачиваются!!! — радостно закричал он. — Ура-а!!!

— Ура-а-а!!! — подхватил Ромка, вновь усаживаясь на сиденье рядом с Димкой. Но радоваться было рано. У машины заклинило руль. Как ни старался Молодцов, он теперь уже не мог повернуть его ни вправо, ни влево.

— Блин! Руль заклинило!..

— Тормози, Димыч, тормози!..

Димка начал тормозить:

— Черт! Тормоза отказали!..

Машина стремительно неслась вперед. А на ее пути, мирно беседуя, стояли полковник Молодцов и майор Нахнюпа.

— Уходите с дороги!!! — заорал им Димка, высовываясь из окна и махая рукой. — Уходите!!!

Оба оперативника едва успели отскочить в сторону.

— Скорость, скорость сбрось! — кричал Ромка.

— Не сбрасывается! — кричал в ответ Димка.

Руль заклинило! Тормоза отказали! Скорость не сбрасывалась!.. Оставалось последнее — выключить двигатель. Что Димка и сделал.

Разогнавшийся «Мустанг» мчался на стеклянную витрину детского бара «Бармалей».

— Держись, Орех! — успел крикнуть другу Димка.

В ту же секунду послышался звон разбитого стекла. Машина, протаранив витрину, влетела в бар и, сметая все на своем пути, понеслась к стойке. Барменша — как только что до нее Суперопер с Нахнюпой — едва успела отскочить в сторону. «Мустанг» пробил стойку бара и замер. На капот посыпались бутылки, шоколадки, конфеты, кексы…

— Кажется, приехали, — сказал Димка и стал ощупывать себя с ног до головы, проверяя, все ли с ним в порядке.

— Ага, приехали, — подтвердил Ромка, тоже ощупывая себя с ног до головы. Друзья вылезли из машины.

Капот «Мустанга» был смят в лепешку. Ветровое стекло превратилось в груду осколков. Как при этом ребята не получили ни единой царапины, было не понятно. Скорее всего, им просто фантастически повезло.

— У вас есть что-нибудь попить? — первым делом спросил Орешкин у барменши. От пережитых волнений во рту у него все пересохло.

— Выбирай, — барменша широким жестом показала на пол, где валялись бутылки с кока-колой, фантой и пепси-колой.

В этот момент в бар вбежали полковник Молодцов и майор Нахнюпа.

— Пап, я тебе сейчас все объясню, — торопливо сказал Димка.

— Давай объясняй, — мрачно ответил Суперопер.

— Значит, так… — начал Димка.

Орешкин его перебил:

— Димыч, а где Снегирева?

— В машине. На полу.

— А чего она не вылезает?

— Не знаю.

— А может, ее… — Димка не договорил.

Мальчишки с опаской приблизились к «Мустангу». Димка открыл заднюю дверцу. Девушка лежала на полу без признаков жизни.

— Мертвая… — потрясенно выдохнул Орешкин.

Суперопер проверил у девушки пульс.

— Нет, живая. Просто без сознания. — Он посмотрел на сына. — Это кто?..

— Фотомодель.

— А как она оказалась в моей машине? Да еще без сознания…

— Давай, пап, я все по порядку расскажу, — предложил Димка и затараторил: — Значит, так. Все началось с того, что Ромыч получил письмо. То есть не Ромыч получил, а его соседка. Но письмо было адресовано не ей, а другой соседке, которая живет этажом выше. Просто соседка снизу по ошибке вытащила письмо из ящика соседки сверху. А в письме сказано, что ее хотят убить…

Майор Нахнюпа запутался:

— Кого хотят убить? Соседку сверху или соседку снизу?

— Вот ее, — показал Димка на девушку. — Владу Снегиреву.

— А при чем здесь она?

— Так это и есть соседка сверху. Поэтому мы с Орехом и погнали в агентство. Предупредить.

— В какое агентство?

— В модельное.

— Ничего не понимаю.

— Да чего тут непонятного, — принялся втолковывать бестолковому майору Димка. — Мы приехали в агентство. А Снегирева уезжает. Машина взорвалась. Тут эти киллеры с пистолетами. Мы от них. Они за нами. А тормоза у «Мустанга» барахлят… — Димка перевел дух. — Понятно?

— Понятно, — ответил Григорий Молодцов, который всегда все понимал с полуслова. — Где письмо?

Орешкин отдал письмо Супероперу.

— Ладненько. Разберемся. — Молодцов посмотрел на лежащую без сознания Снегиреву. — Надо бы ее в чувство привести.

— Может, ей сделать «Крутую Мери»? — предложила барменша.

— Делайте. — Полковник обвел взглядом разгромленный бар. — А насчет убытков не беспокойтесь. Уголовный розыск заплатит.

— А чего мне беспокоиться? Пускай хозяин бара беспокоится.

— Тоже верно. — Суперопер перевел взгляд на мальчишек и майора Нахнюпу: — Пошли, мужики.

Они вышли на улицу. У разбитой витрины толпились бойцы спецподразделения «Молния».

— Снимаем оцепление, ребята, — сказал им Нахнюпа. — Или как, Григорий Евграфыч?

— Да, снимайте, — кивнул Молодцов и, задрав голову, закричал: — Чайников!.. Чайников!..

— Я здесь, Григорий Евграфыч, — донесся с крыши голос практиканта.

— Спускайся!

Через пять минут из подъезда вышел Саша Чайников, с черным как у негра лицом.

— Обыскал весь чердак, — доложил он Супероперу. — Сантиметр за сантиметром.

— Оно и видно, — хмыкнул Молодцов. — Обнаружил чего-нибудь?

— Так точно! — Практикант протянул Супероперу окурок. — Скорее всего, эту папиросу преступник выкурил, пока поджидал Стеллу Лебзак.