В какой-то момент показалось хорошей идеей начать переговоры (в конце концов, новый Потоп не нужен абсолютно никому). Охотника поймать не удалось (руки сначала спрямите, ловилы!), маги на контакт не пошли. Пришлось драться, причем герры снова элементарно недооценили противника. У них Высших магов не было ни единого на всю страну, вот и посчитали, что по эту сторону границы дела обстоят так же. А уж четверо первоступенных всего-то пару легко должны были одолеть. Объяснив потом выжившим, отчего им надо совместно делать общее дело.

Слушаю я все это, и не по себе становится. Люди делом занимаются, мир спасают, а мы, получается, палки им в ноги вставляем? Нехорошо как-то. А с другой стороны, почто они Медвежонка мечом? Да я за него не то что герров, всех, кто под руку подвернется, на тряпки порву!

Медвежонок слабо шевелится, трогает прилепленные эльфом пальцы.

– Руку убери! – рычит Дон. – Лежи спокойно и не шевелись!

И жалуется мне:

– Людей лечить – занятие глупое и бесполезное. Все равно найдут, чем порезаться, какую болезнь подцепить.

– Смертные, – пожимаю я плечами, в точности как брат. – Ты чего ожидал?

Нам, эльфам, дескать, их все равно не понять, они ж на вещи под другим углом смотрят.

Релли прыскает в кулачок, герры смотрят на нее с превеликим изумлением. А вы чего ждали? Высшие маги всегда делают не то, чего от них ждут. Особенно на сеновале…

Каарб, это который принц, тоже приходит в себя. И первым делом хватает руку принцессы и целует. Вот это, я понимаю, хватка! Не успел с того света вернуться, сразу девку охмурять. Одно слово – принц.

– Вопрос в том, – говорит Релли задумчиво, – что нам делать дальше.

– Как эту птаху убить, знаете? – спрашиваю.

Герры смотрят на меня, как на слизня с капустного листа.

– Если убить Феникса, Огненный Потоп начнется тотчас же, – говорит господин Иилкут.

Вот это новость! Впрочем, мог бы и сам догадаться. Как верно подметил геррский маг, Феникс умирает и возрождается из пепла, во всех легендах так.

Может, эльфам отдать, они б ему жизнь продлили.

– Не уверен, что мы сможем удержать Феникса, – отвечает Дон на мое предложение. – И даже если сможем, как доставить его в Священный лес?

– А дерево ты как доставлять собираешься? – отвечаю вопросом в лучших традициях эльфов.

– Покажу путь и попрошу, – невозмутимо отвечает эльф.

Да уж, просить они умеют. Станет такой вот с дивными глазами да завоет жалостливо, к реллару приложившись, – хочешь не хочешь последнее отдашь. А уж как они путь показывать умеют!

– Может, с призраками поговорить? – Что-то сегодня мысли меня одного посещают.

Маги оживленно обсуждают призраков, Релли вкратце рассказывает им о моих приключениях. Герры удивленно качают головами, с призраками Руины мало кто пообщаться пытался. А те, кто все же рискнул… о дураках либо хорошее, либо ничего.

Маги, пусть и геррские, дураками не являются и с призраками беседы вести не желают. Потому как совершенно неизвестно, будет ли он с тобой говорить или просто убьет.

С неохотой признаю их правоту. Хотя обещал вроде, что не тронет, а лучше остеречься. Ну его к оленям. Захотят поговорить – сами явятся, не захотят – мы смерти искать не будем.

– Думаю, прежде всего надо найти манускрипт с описанием обряда, – высказывается наконец Иилкут.

– А потом? – интересуюсь. – Еще одного вызвать, чтоб подрались?

Всех, без исключения, магов передергивает. Кажется, два Феникса для одного мира – небольшой перебор.

– Вообще-то идея не так глупа, как может показаться, – неожиданно поддерживает меня Релли. – Огонь, как известно, часто гасят именно огнем.

– Слишком рискованно, – качает головой Иилкут. – Согласен, такое возможно, но у нас слишком мало данных для расчета. А рисковать целым миром…

Он снова качает головой. Вот если б можно было рискнуть половиной мира, может, и согласился бы. Особенно если это наша половина. Одно слово – герры.

– А что предлагаете вы? – интересуется Релли.

– Провести обряд в обратной последовательности, – выпаливает маг. – Именно так, как вы справедливо заметили, и гасят огненные чары – читая заклинания в обратном порядке.

– Разумно, – соглашается Релли. – Во всяком случае, попробовать можно.

– Нужно, – решительно встревает один из безымянных герров.

Релли смотрит на него внимательно, герр смущается и радует наконец нас звуками своего имени:

– Реетарт, маг первой ступени.

– Специальность? – кратко спрашивает Релли.

Наверное, она так и студентов своих пытает. Нет, не пойду в эту Академию, ну ее к оленям.

– Призыв, – четко рапортует герр. – И немного – огнечары.

– Последнее – в рамках подготовки к экспедиции, разумеется? – интересуется Релли. Герр смущенно кивает. – Разумно. Вы хорошо подготовились, господа. Что ж, думаю, стоит принять ваш план за основу. Если, конечно, от манускрипта что-то осталось после девятисот семидесяти трех лет…

– Девятисот пятидесяти семи, – поправляет герр. – Должно остаться! Золотой город был в эпицентре, здесь разрушения минимальны…

– А должно быть наоборот, – замечает господин Излон.

– Мы слишком мало знаем о природе Феникса, чтоб утверждать это. – Герр смотрит на него свысока, еще бы, всего-то маг четвертой ступени. Господин Излон смущенно умолкает. – Если моя теория верна (а в этом никаких сомнений быть не может), господину Деррану для вызова Феникса удалось раздобыть не простой манускрипт, а сам Священный Лист. А по легендам огнепоклонников, огонь не может даже коснуться его, не то что повредить.

– Что же, не будем откладывать, – решает Релли. – Двинулись. Раненых предлагаю оставить здесь под охраной… вот вы…

– Урбляхх, маг первой ступени, – отдает ей поклон чародей. – Счастлив познакомиться, миледи…

– Господин Урбляхх, вы останетесь с ранеными. – Сказано так, что я бы спорить не рискнул. Но господин маг – не я.

– Может быть…

– Не может. Руина слишком опасна, чтоб оставлять их без присмотра.

– Я останусь в любом случае, – подает голос эльф. Релли поднимает бровь, Дон делает вид, что не замечает. – Древо я оставить не могу, госпожа ректор.

– Хорошо, останетесь оба.

– Нет. – Кто, как вам кажется, оспаривает решение госпожи ректор? Да я, кто ж еще осмелится? – Дон нужен в башне. Как вы полагаете, господа, Феникс спокойно будет ждать, пока заклинание отыщется?

Ага, об этом они не подумали. Вон как морды скривили. А вы думали, тут медом намазано, господа мухи?

– Я-то чем помогу? – спрашивает эльф.

Он не боится, ему мучительно не хочется отпрыск Древа оставлять. А ну как маг геррский его колдовством изничтожит или принц этот на дрова пустит?

– Будешь птичку отвлекать, – ухмыляюсь ему добродушно.

– А сам что, не можешь?

– Я-то могу. Но мне тут намекнули, что второй Потоп сейчас не ко времени.

Эльф безнадежно вздыхает.

– А если я откажусь? – Последняя попытка выйти замуж, как у нас в деревне говорят.

– А я тебе прикажу. – Добивать лежачего нечестно, знаю, зато как приятно. – Владыка я или кто?

– Владыка, – тоскливо соглашается Дон. – А как же Сын Древа?

– А за ним господин… маг присмотрит. – Намеренно не называю, чтобы не превратить нечаянно имя в оскорбление. – И ответит, если что, головой. Имейте в виду, это не шутка. Если с Древом что случится – врагов у вашего королевства прибавится. На целый эльфийский народ, я понятно излагаю?

– Вполне. – Голос герра чуть дрожит, проникся, значит.

– И хорошо. Как эльфы обиды прощают, знаешь?

– Никак не прощают. – Настоящий маг, столько всего знает.

– Вот именно. Так что следи в оба глаза, если хоть листик повредят, лучше на собственном ремне повесься. Среди эльфов некромантов нет, точно знаю.

Погрустневший маг остается сторожить Древо, унылый эльф присоединяется к нам. А мы идем к башне Мудрости.

По пути заходим в Небесный храм. Удержаться просто невозможно, даже пустой, давно заброшенный, он манит прихожан все с той же вековечной, непоколебимой силой. Медвежонок (он увязался с нами, несмотря на раны, и осилить его упрямство не смогла даже госпожа ректорша. А давать раненому по башке, как мне объяснили, негуманно. Тем более не герру какому – своему) – так вот, Медвежонок просит у меня стрелу, чтобы поднести Звелу. Отдаю охотно, для Звела не жалко. Вместе приносим жертву, потом возносим благодарность Хозяйке Чужих Перекрестков. Как раз в этот момент сквозь щель в куполе проникает солнечный лучик и высвечивает строки на постаменте: