– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Она и впрямь не понимала. Не позволила себе понять.
– Представь себе, что дьявол спокойно занимался своими делами – и вдруг увидел девушку. Девушку, которая заставила его забыть обо всем. Вокруг, конечно, были и другие девушки, и даже более красивые, но эта была особенной. Она излучала свежесть и доброту. Чистоту. То, что он хотел заполучить больше всего на свете.
– Чтобы разрушить.
– Нет. Чтобы лелеять. Чтобы согреть свое холодное сердце. Даже бедный дьявол может иногда помечтать.
– Ты пытаешься обмануть меня.
– Разве? – Он вдруг стал очень серьезен.
– Я не хочу тебя слушать. Ты не можешь заставить меня.
– Верно. – На мгновение Джулиан показался ей усталым. Потом на его лице снова появилась странная полуулыбка. – Что ж, продолжим игру. Другого выбора нет.
– Джулиан…
– Что?
Но Дженни прервала себя на полуслове, отрицательно покачав головой.
«Он сумасшедший», – решила Дженни.
Единственное, что казалось ей правдой, – он любит ее. Почему-то Дженни чувствовала, что это так.
Она поняла и еще кое-что – поняла с той секунды, когда заглянула ему в глаза и увидела там древние тени. Поняла, когда он унижал Тома и пугал Ди.
Он был воплощенное зло. Жестокий, капризный, опасный, как кобра. Князь тьмы.
Он был абсолютное зло – и он был в нее влюблен. Как ей с этим справиться?
– Если я нужна тебе, – сказала она, – почему ты не взял меня силой? Зачем нужна игра? Ты мог овладеть мною в любой момент… Почему ты не сделал этого?
Его густые ресницы снова опустились. Сейчас он выглядел точь-в-точь как мальчишка из магазинчика игр. Почти ранимым. Почти человеком.
Дженни вдруг догадалась.
– Ты не можешь, – заключила она. – Ты ведь не можешь, да? Даже здесь у тебя недостаточно силы, чтобы делать все, что ты пожелаешь.
Его глаза сверкнули. В них промелькнула змеиная ярость.
– Это мой мир. Здесь действуют мои правила…
– Нет. – Дженни торжествовала. – Ты можешь все, кроме этого. Поэтому ты просил разрешения прикоснуться к моим волосам. Поэтому ты пытался заставить меня поцеловать тебя. Ты не сможешь этого сделать, если я не захочу.
– Осторожнее, Дженни, – произнес он жестко.
Дженни нервно расхохоталась.
– Если ты можешь меня поцеловать вопреки моей воле, докажи! – воскликнула она. – Докажи – сделай это! – И добавила итальянскую фразу, которой научилась у Одри. – Come osi! (Попробуй, осмелься!)
– Ты не поняла, – произнес Джулиан. – Ты все равно будешь моею, любой ценой. Любой ценой, Дженни, далее ценой страданий. Если мне не удастся тебя заставить, то удастся убедить. Я умею быть очень убедительным.
Торжество Дженни угасло.
– Не забывай, где ты находишься. Не забивай, на чьей ты территории. Не забывай, на что я способен в этой игре.
Слова Джулиана полностью отрезвили Дженни.
– Ты бросила мне вызов – пришла пора показать тебе, на что я способен.
– Мне все равно, что ты со мной сделаешь.
– Может быть, я сделаю это не с тобой. Видишь вон там свою подружку? Она ведь тоже участница игры.
Дженни посмотрела и указанном направлении и увидела рыжие волосы, промелькнувшие в тусклом свете свечей. Она затаила дыхание.
– Не смей… – Дженни обернулась и замолчала на полуслове.
Джулиан исчез. Она осталась одна. Дженни закусила губу. Трудно разговаривать с человеком, который может исчезнуть посреди разговора. И пожалуй, не стоило смеяться над мим. Но теперь уже поздно жалеть об этом.
– Одри! – крикнула она, устремляясь вперед по коридору.
Белая, как цветок магнолии, кожа Одри при свечах казалась золотистой, волосы отливали медью.
Подруги обнялись, и Дженни отметила про себя, что никто, кроме Одри, не смог бы сохранять спокойствие в подобных обстоятельствах и выглядеть столь элегантно.
– Ты смотришься так, как будто с минуты на минуту ожидаешь вызова в посольство, – улыбнулась Дженни.
– Да уж, будь папа здесь, он бы живо навел порядок, – откликнулась Одри. – Он бы плюнул на свою отставку, и дела пошли на лад. С тобой все в порядке? Ты вся горишь.
Дженни смущенно прикрыла лицо:
– Это игра света. А… ты давно здесь? Ну, то есть я хочу сказать, ты меня видела до того, как я тебя окликнула?
– Нет. Я искала хоть кого-нибудь в этом пустом бесконечном коридоре.
– Хорошо. В смысле, хорошо, что я тебя нашла. Я видела Ди. Она пошла в другую сторону. Она только что чудом выбралась из своего кошмара. И, насколько я понимаю, теперь твоя очередь. Пойдем, я объясню по дороге.
И Дженни принялась рассказывать о том, что все они разбросаны по разным местам этого загадочного дома, и о том, что в каждом кошмарном эпизоде нужно искать дверь, и о том, что надо успеть все испытания пройти до рассвета, и о том, что все раны оказываются настоящими. Она как раз закончила объяснять, когда увидела Ди, стоящую перед закрытой дверью.
– Я решила посторожить ее, чтобы она никуда не делась, – объяснила та, небрежно кивнув Одри.
У Одри после рассказа Дженни возник только один вопрос:
– Этот парень, он что, скандинав? Говорят, они чертовски сексуальные.
Дженни сделала вид, что не расслышала.
– Послушайте, если двери исчезают и появляются, откуда нам знать, что это не одна из тех двух дверей, которые мы уже видели?
– Мы и не можем этого знать. – Ди сверкнула белозубой улыбкой. Ее дикая, естественная красота всегда раздражала Одри. – Тут в замочной скважине нет ключа, но, честно говоря, я бы предпочла снова встретиться с тем монстром, нежели вернуться к инопланетянам.
Ди и Дженни собрались открыть дверь, готовые в любой момент молниеносно ее захлопнуть.
Брови Одри взлетели вверх.
– Нет уж, спасибо, – вежливо сказала она – Узкая льняная юбка не слишком подходит для подобных упражнений. Послушайте, почему бы нам не отказаться в этом участвовать?
– Ты что, совсем меня не слушала? – взвилась Дженни. – Если к рассвету мы все не уберемся отсюда, то останемся здесь навсегда. Мы проиграем.
– Никогда не выхожу из состязания без борьбы, – заявила Ди. – Давай!
За дверью был лес. Легкий ветерок, игравший листвой, разметал распушенные волосы Дженни. Пахло летом.
– Боже мой, – удивилась Дженни.
– Ну, пошли, – сказала Одри, щелкнув пальцами с отполированными ноготками. – Надо так надо.
– Странно, – заметила Дженни, когда они пошли… вернее сказать, вышли. – Спальня Ди была по крайней мере комнатой. Но это…
Они стояли на опушке густого леса на склоне холма. Небо было усыпано звездами, ярче и крупнее тех, которые Дженни привыкла видеть со своего участка в Виста-Гранде. Всходила серебристая луна.
Стоило девушкам перешагнуть порог, захлопнулась и исчезла дверь. Позади расстилались луга и пастбища, впереди темнел лес переплетенные ветки кустарников, черные стволы. Вокруг не было ни души.
– Что дальше? – поинтересовалась Одри, грациозно поведя плечом.
– Тебе лучше знать. Это же твой сон, ты его нарисовала.
– Я нарисовала, как открываю каталог Bloomies, а в нем все страницы чистые. – призналась Одри. – Это и есть мой самый страшный сон. Не смотрите на меня так… Ну да, я предпочла дешево отделаться.
И она замолчала, не желая распространяться на эту тему.
В долине под холмом засветилось несколько огоньков.
– Слишком далеко, – прикинула Дженни – Не думаю, что, даже если мы туда доберемся, там окажутся люди.
Одри бросили на нее удивленный взгляд.
Ди кивнула.
– Похоже на пейзаж вокруг детской железной дороги или на театральный задник, – сказала она. – Фальшивый фон. Ты права, вряд ли в домиках найдется хоть одна живая душа. А это значит…
Они обреченно повернулись лицом к лесу.
– Что-то у меня нехорошее предчувствие, – пробормотала Дженни.
– Пошли, – скомандовала Ди. – Чему быть, того не миновать.
Лес казался сплошной стеной, но Ди решительно увлекла их за собой. Среди сосен и елей иногда попадалась березка, ствол которой серебристо мерцал на темном фоне.
