– Зовите меня Сара Бернар, – ухмыльнулась Дженни.

Она надеялась, что Одри не заметила, что она не ответила на ее вопрос.

– Да какое это имеет значение? – проговорил Майкл. – Мы дома. Мы победили.

Он посмотрел на стеклянную дверь, через которую лился солнечный свет, на знакомый садик Торнтонов, на светлые стены гостиной.

– Я люблю эти корзины, все вместе и каждую в отдельности, – сказал он. – Я готов расцеловать плитки пола, на которых мы сидим. Я даже могу поцеловать тебя, Одри.

– Ну, если ты так считаешь… – проговорила Одри, которую, казалось, совершенно не беспокоило состояние ее прически.

Они с Майклом склонились друг к другу. Ди, однако, по-прежнему смотрела на Дженни серьезными черными глазами.

– А как же обручение? – спросила она. – А кольцо? Ты с ним помолвлена.

– Подумаешь, – спокойно ответила Дженни. – Просто выброшу кольцо, и все. Вместе с прочим мусором.

Зак в изумлении поднял голову, когда она одним ударом разрушила картонный дом, расплющив его в лепешку. Она засунула его в белую коробку, словно утрамбовывала вещи в переполненном чемодане. Потом подобрала со стола карточки, и они последовали за домом.

А потом она сняла кольцо. Это оказалось не трудно, кольцо не застряло на пальце, ничего подобного не случилось. На надпись она смотреть не стала.

Она бросила кольцо поверх картонок в коробку.

Туда же полетели Василиск и Вервольф. Дженни подняла третью куклу и остановилась.

Казалось, он смотрит на нее, но она знала, что это обман зрения. Это была просто картонная фигурка, а оригинал был заперт руной удержания, которая, как она надеялась, способна удерживать вечно.

Она все еще держала фигурку Сумеречного Человека в руках.

«Это была твоя игра. Ты охотился на нас. Ты советовал и мне стать охотником. Но тебе и в голову не могло прийти, что ты сам окажешься в ловушке».

Каким станет мир без Джулиана? Он будет безопаснее, бесспорно. Спокойнее. Но и беднее в каком-то смысле.

Она победила Сумеречного Человека, так почему же ей так трудно забыть о нем? Дженни испытала что-то вроде острого укола сожаления, ощущения невосполнимой утраты.

Она положила куклу в коробку и придавила сверху крышкой.

В ящичке с мелками была катушка клейкой ленты. Дженни принялась оборачивать лентой раздувшуюся коробку, как можно плотнее прижимая крышку. Друзья молча наблюдали за ее действиями.

Когда лента кончилась, она положила коробку на стол и села на пол. Кто-то из друзей улыбнулся первым, и вскоре улыбки уже светились на всех обращенных к ней лицах. Не веселые улыбки, а спокойные и усталые улыбки тихой радости. Они справились. Они победили. Они выжили – большинство.

– Что мы скажем о Саммер? – спросил Том.

– Правду, – ответила Дженни.

Брови Одри взметнулись вверх:

– Нам никто не поверит!

– Знаю, – проговорила Дженни. – Но мы все равно скажем правду.

– Справимся, – сказала Ди. – После всего, что мы пережили, это для нас несложное испытание. По крайней мере, пока мы вместе.

– Мы вместе, – сказала Дженни, и Том кивнул.

В прошлой жизни – еще вчера вечером – скорее было бы наоборот.

Одри и Майкл, которые, казалось, не в силах были разлучиться, тоже кивнули. И Зак, чуть ли не впервые в жизни обращающий внимание на друзей, а не погруженный в собственный мир.

«Похоже, ему это помогло, – неожиданно подумала Дженни. – Теперь он знает, что, хотя дедушка и вызывал духов, он не был сумасшедшим».

– Можно позвонить в полицию, – вслух произнесла она.

Звонить пришлось Ди, потому что Одри и Майкл вдвоем пристроились у окна, а Зак никогда не отличался разговорчивостью. Дженни и Том вдвоем отошли от остальных.

– Я хочу тебе кое-что показать, – сказал Том.

Это оказался рваный листок бумаги. Несколько рисунков на нем были зачеркнуты. Незачеркнутым оставался только один рисунок в центре, но Дженни никак не удавалось понять, что на нем изображено.

– Я художник от слова «худо». Но все-таки, я думал, можно догадаться по светлым волосам и зеленым глазам.

– Я – твой страшный сон? – спросила Дженни, совершенно сбитая с толку.

– Нет. Это трудно нарисовать, но это было именно то, что я имел в виду, говоря Джулиану, что это предопределено с самого начала. Смысл игры состоял в том, что каждый должен был встретиться со своим кошмаром. Мой кошмар – потерять тебя.

Дженни молча смотрела на него.

– Может, я не умею правильно формулировать свои мысли. И вряд ли я когда-нибудь давал тебе это почувствовать. Но я люблю тебя. Не меньше, чем он. Больше.

Дженни представляла себе розовые кусты. Маленького второклассника Томми. Мальчишку, за которого она решила выйти замуж – с первого взгляда.

Какое-то неприятное ощущение томило ее, но она твердо знала, что должна навсегда оставить даже малейшие воспоминания об этом. Никогда больше не вспоминать. И не допустить, чтобы об этом узнал Том.

Никогда.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала она. – О, Томми, как же я тебя люблю!

И тут раздался звон разбитого стекла.

Ди не могла оторваться от телефона. Том – от Дженни. Остальные остолбенели.

Впрочем, через несколько секунд они все же рванули назад в гостиную, как раз вовремя, что бы успеть заметить две фигуры, выпрыгнувшие в разбитую стеклянную дверь и улепетывавшие с умопомрачительной скоростью.

Белой коробки на кофейном столике не было.

Том и Ди бросились в погоню. Но Дженни была уверена, что у них нет ни малейших шансов. Похитители перемахнули через стену прежде, чем преследователи успели их настигнуть. Том и Ди взобрались на каменную ограду, огляделись и медленно вернулись обратно.

– Как испарились, – раздраженно бросила Ди.

– Летели как сумасшедшие, – пропыхтел Том.

– Вы оба сейчас не в лучшей форме, – сказала Дженни. – Ладно, не имеет значения. Все равно не было никакого смысла отдавать игру полицейским. Наверняка она не сработает ни с кем, кроме нас.

– Но кто эти Сумеречные люди? – спросил Майкл.

– Сумеречные люди в теннисных тапках, – Ди указала на грязные отпечатки на полу.

– Но зачем им нужно было…

Дженни не слушала. Она смотрела на разбитое стекло и старалась не думать. Эти двое были ей смутно знакомы.

Как бы то ни было, она рассудила верно. Игра создавалась для нее, ни у кого другого она не сработает. Кроме того, она измята, уничтожена. А даже если сработает – какова вероятность, что они дойдут до третьего этажа, до дедушкиной комнаты? А даже если дойдут – какова вероятность, что они откроют дверь в чулан?

– Туда ей и дорога, – сказал Том. В ярком утреннем свете его каштановые волосы блестели, а зеленые искорки в карих глазах вспыхивали золотом. – Все, что меня волнует в жизни, – тут, рядом, – проговорил он и улыбнулся Дженни. – Больше никаких кошмаров. – Лицо его, обращенное к ней, лучилось любовью, и все это видели.

Дженни скользнула в его объятия.

Два парня остановились на пустыре, чтобы отдышаться. Они нервно оглядывались, опасаясь преследования.

– Думаю, мы от них оторвались, – сказал один, в черной бандане и футболке.

– Они толком и не пытались догнать, – добавил второй, в рубахе в черно-синюю клетку.

Они переглянулись со смесью торжества и страха в глазах.

Они не знали, что в этой коробке, хотя всю ночь провели, наблюдая за домом светловолосой девчонки.

Но только на рассвете они отважились туда вломиться – и белая коробка поджидала их на столике.

С того самого момента, когда они впервые увидели ее, они следовали за коробкой, чувствуя странную смесь страха и вожделения, словно чья-то воля заставляла их делать это. Эта страсть подавила в них все прочие чувства, это она заставила их пойти за девчонкой, а потом не спать всю ночь.

И вот наконец-то она в их руках.

Один из парней открыл складной ножик и разрезал клейкую ленту.