За все надо платить, знаете ли. И оплата бывает разная.

Поэтому звонок от полковника Эйхлера, сообщившего (скорее уж, доложившего, но Эйхлер, как-никак располагался выше на должностной лестнице) о благополучном завершении предварительного этапа переговоров, ничуть Аду Мартиновну не обрадовал. Насколько она могла понять, Эйхлеру удалось разозлить Касура. Само по себе это, может, и было достижением, но договариваться с разозленным волшебным существом нисколько не легче, чем со спокойным. Пусть даже существо это называет себя чародеем и таким образом, вроде бы, причисляет себя к людям, а не к магическим созданиям.

Чего еще не одобряла Котлярчук, так это стремления ИПЭ проникнуть в жилище Касура и Паука. Это был бессмысленный риск, а в перспективе – бессмысленные жертвы. Информации, поставляемой лейтенантом Чавдаровой, было, конечно, недостаточно, но Ада Мартиновна полагала, что сведения, которые удавалось вытянуть из девушки психологам ИПЭ – это максимум, и на большее лучше не рассчитывать. Не стоило, никак не стоило пытаться лезть на чужую территорию, на чуждую территорию – неведомую, неизученную, и, скорее всего, изучению не поддающуюся.

В этом смысле то, что Эйхлер получил от Касура официальное приглашение, слегка обнадеживало. Но только если не учитывать пункта насчет договоров с разозленным волшебным существом.

Кроме того, оперативной группе майора Сидоренко удалось попасть в дом раньше, чем приглашение прозвучало. И это тоже выглядело очень подозрительно. Не в том была сложность, чтобы убедить Чавдарову впустить оперативников на территорию особняка – девчонке достаточно «корочек», чтобы послушаться старших по званию. Увидеть дом – вот что еще вчера казалось невозможным.

Чавдарова несколько раз звонила оттуда, докладывала о прибытии своему куратору, разговаривала с родителями, и место, откуда были сделаны звонки установили почти сразу. Другое дело, что там, где предположительно должен был стоять трехэтажный особняк, торчала заросшая лесом сопка, каких двенадцать на дюжину. Типичнейший сид, иначе говоря – волшебный холм, не открывающийся взглядам непосвященных. За два дня удалось выяснить, что взглядам посвященных он тоже не открывается: завеса чар не поддавалась ни магии, ни обрядам, ни действию талисманов. На что-то долгосрочное просто не хватило времени – начались события в Прибрежном. И вот, пожалуйста, во время дежурства группы Сидоренко, сопка вдруг преобразилась в огромный дом.

Удивительное дело, неужели работники ИПЭ не знакомы с тем, что, предположительно, изучают? Сказок не читали? Сидов им на первом курсе не преподавали? Или, может, в базе данных пробел? Волшебные холмы не открываются просто так, чары спадают с них, только если обитатели решают зло пошутить над смертными. В случае, если тебе довелось увидеть открывающийся сид, нужно разворачиваться и сломя голову бежать от него как можно дальше.

Это азы. Правда, существование сидов, кроме как в фольклоре, так и не подтвердилось. И однако, по мнению Ады Мартиновны, майор Сидоренко сделал большую глупость, попросив у Эйхлера разрешения на разведку в заколдованном доме. Возможно – самую большую в своей жизни. И хорошо, если не последнюю.

А Маришке нравилось быть хозяйкой. Она даже забыла, что Орнольф просил ее принимать гостей в ее собственных комнатах. Он сказал, что так безопасней, для людей – безопасней, а Маришка забыла. И провела трех магов через парадную дверь. И усадила в одной из гостиных.

Она предложила гостям пообедать. Они отказались. Сошлись на кофе, к которому духи без дополнительных указаний притащили коньяк и сигары. К счастью все трое оказались некурящими, потому что сигары наверняка принадлежали Пауку и были из того же разряда, что сигареты. А о сигаретах Орнольф говорил, что смертным их даже нюхать нельзя.

Когда Маришка вспомнила о предупреждении Орнольфа, ей захотелось дать себе по лбу за дурость. Однако лучше поздно, чем никогда. Прикинув, как бы так непринужденно утащить майоров в другую гостиную, Маришка пришла к выводу, что никак. И, маясь от неловкости, предложила:

– А давайте поднимемся на третий этаж. Там безопаснее.

Гости, слава богу, отказываться не стали. Но вместо ожидаемых вопросов по поводу зомби, или кого там пошли мочить Орнольф с Альгирдасом, начали интересоваться: что значит безопаснее, кому грозит опасность, от кого, и в чем она заключается.

Хорошенькое дельце! Что рассказывать-то? Сказать, мол, Альгирдас вот-вот приедет, а он такой, что на него лучше не смотреть лишний раз? Красивый шибко. Глупо как-то выйдет. Неубедительно. Так что Маришка попыталась отбрехаться, мол, а что я знаю-то? Да ничего не знаю. Сказали опасно, значит, так оно и есть. Мое дело маленькое…

Расспрашивал в основном майор Нилов, в смысле, Виктор Павлович – не только в уральском ИПЭ было принято по имени-отчеству. Приятный мужик, чем-то он напоминал Маришке ее куратора там, дома. Тоже молодой, спокойный такой, вдумчивый. И вроде бы, должны были ей устроить допрос, а получилось, что заболтались они с Виктором Павловичем, вроде и ни о чем, но в охотку. До того договорились, что просто по именам друг друга звать начали. Маришка и про время забыла, и про кофе.

«Чужой! Чужой! Чужой в доме!!!» – ужасным голосом заорали, кажется, сами стены.

Рука дрогнула, остывший кофе плеснулся на колени. Виктор, проявив галантность, забрал у Маришки чашечку и протянул ей салфетку.

– Вы слышали? – спросила Маришка.

– Что именно?

– Крик…

По лицу майора ясно было, что ничего он не слышал. А у Маришки до сих пор в ушах звенело. И, кстати, где еще двое гостей?

– Вышли, – сообщил Виктор, увидев, как она оглядывается.

– Куда вышли?

Господи, вот дура! Куда обычно выходят?

Вышли и заблудились. И встряли где-то. Замечательно!

– Я пойду, надо их найти, тут духи кругом…

– Духи вам что-то сообщили? – поинтересовался Виктор, вставая.

Вот ведь, блин! В нормальном обществе такой вопрос задается тоном, в лучшем случае, сочувственным. А здесь – обычное дело. Духи что-то сообщили? Мессага пришла? СМСка свалилась?

– Ага, – Маришка заторопилась за зеленым солнечным зайчиком, указывающим дорогу к «чужому». – Сообщили. Странно, что вы не слышали. У меня чуть голова не лопнула.

Он и вопля не слышал и указателя не видел. В общем, тоже – чужой.

Майора Сидоренко нашли быстро, на том же третьем этаже. Он шел в открытую дверь покоев Альгирдаса. Вот что его туда понесло, а? Нашел где туалет искать! Альгирдас не ест ничего и никогда. На фига ему туалет?

А Сидоренко шел, шел и шел. Перебирал ногами, как на бегущей дорожке, оставаясь на одном месте. Выглядело это неприятно. Страшненько.

– Товарищ майор, – позвала Маришка.

Сидоренко обернулся, глянул на нее, на Виктора, потом – на открытую дверь. Что-то было у него в глазах, тень какая-то, но Маришка же не эмпат, она не разобралась.

– Не туда свернул, – Сидоренко похмыкал, – неудобно получилось. Ладно уж, хозяюшка, объясните куда идти. А лучше – пальцем покажите, тут, я смотрю, в одиночку и заблудиться недолго.

Маришка бы похихикала, хоть про себя, но помешал неприятный осадок. Из головы не шло, как этот человек только что шагал в никуда. Подумалось, что она и сама почти ничего не знает о доме, в котором живет. И возможностей встрять так, что не выберешься, у нее немногим меньше, чем у ее гостей.

Опасно… Здесь опасно. И не в Альгирдасе дело.

И Виктор, как нарочно, не нашел лучшего времени, чтобы заметить:

– Интересный эффект, раньше сталкиваться не приходилось. Надеюсь, Марина, вы-то все здешние сюрпризы знаете? Не влипнем мы с вами в поисках Крушевского?

– Да нет, конечно, – легко пообещала Маришка.

И поняла, что врет. Ни черта она не понимала в «здешних сюрпризах».

Майора Крушевского искать не пришлось. Он без приключений нашел, что искал, и спокойно вернулся в гостиную. А собственно допрос, прошел как-то не по-допросному, весело даже, перемежаемый незлыми подколками: Виктор все цеплял бедного Сидоренко. Потом Маришка расписалась в протоколе, и гости откланялись.