Чёрный зверёк, получив указания, развернулся к стене, подбежал к ней и как ни в чём не бывало побежал по ней вверх, словно гравитация для него была пустым звуком. Пока Лоснин завороженно смотрел за хорьком, он услышал смешок. Опустив голову, он увидел Овэлию расплывшуюся в улыбке.

— У тебя такое лицо, — сдерживая смех сказала мисс Хойтс, — будто ты первый раз видишь хранителя.

— Не в первый, — смущённо ответил Ренэро, — просто не думал, что они так могут.

— Хранителе игнорируют многие законы нашего мира, — нравоучительным тоном заговорил Байнгер. — Они могут лазить по стенам и потолкам, ходить по воде, превращаться в дым по воле хозяина или же создавать небольшие чёрные туманы, называемые пологами. Неужели вас этому не учили?

— Тех, кто не обладал хранителем, учили немного по-другому. Опознать человека с хранителем, как действовать против хранителя и прочее.

— Академии стоит поменять программу обучения, — недовольно пробурчал следователь, — раз её выпускники не знают таких простых вещей.

От такого замечания, Ренэро почувствовал, как его уши краснеют, и ему почему-то становится стыдно. Лоснин уже хотел что-то сказать в оправдание, но не успел, со стены спрыгнул хорёк, неся в зубах ватную палочку, один конец которой был в черной слизи.

— Молодец, Мирси, — радостно проговорила Овэлия, забирая улику и пряча её в мешочек. — Ты у меня самый лучший. — потрепав зверька за ушком она нежно прикоснулась к нему и тот, обратившись в чёрную субстанцию, потек по её руке и вновь стал небольшой меткой на руке.

— Проверь идентична ли плазма с камеры и с укуса. — сухо проговорил Байнгер.

Кивнув в знак согласия, Овэлия убрала мешочек с палочкой к себе в сумку и быстро застегнув её поспешила к машине департамента, в которую уже погрузили тело убитого.

— Остаётся только понять, как убийце заставил Саймуса потерять сознание. — произнёс Ренэро, смотря в след уходящей криминалистке.

— Кажется история с транквилизатором приобретает смысл, — ответил Байнгер сжав губы в линию. — Теперь мы точно понимаем, почему никто не слышал крики убитых. Их усыпляют, а после уже уродуют тела, при этом оставляя их в таком состояние, чтобы они сами истекли кровью.

— Этот маньяк явно псих, — ответил Ренэро, а после невольно усмехнулся, — хоть и охотиться за бандитами.

— Выразишь ему благодарность, когда поймаем, — зло процедил следователь, чем заставил помощника поёжится. Но после на его лице вдруг проступила легкая улыбка, а глаза, которыми он посмотрел на своего помощника, немного смягчились. — Ты неплохо поработал сегодня, — он кивнул в сторону джипа, на котором они приехали. — Тело уже увезли и нам пора. Нужно составить отчёт и дождаться заключения мисс Хойтс, может она что-то скажет нам по поводу внезапной потери сознания Саймуса.

Следователь развернулся и пошёл к машине, в то время как Ренэро чувствовал, что сердце его стало биться чаще. Второй раз за сегодня мистер Байнгер его хвалит, хотя вперемешку с этим и делает замечание и недвусмысленные намёки на желаемое одиночество. Идя в след за своим наставником Ренэро думал о том, что у него всё же есть шанс получить расположение этого “ворчливого” следователя, хотя и прекрасно понимал, что это будет ой как непросто.

Не успели Ренэро и Айто вернуться в свой кабинет, как тут же принялись за работу. Лоснин передал запись с камеры из “Грустного Джокера” своему наставнику для изучения, а сам принялся писать отчёт. Пока Ренэро занимался формулировками и описанием того, что видел на камерах, Байнгер внимательно изучал запись, то и дела шепча себе что-то под нос. Когда помощник следователя заканчивал дополнять отчёт по делу уже о двух убийствах, он вдруг вспомнил.

— Мистер Байнгер, — следователь поднял сосредоточенные глаза на своего подчинённого. — Мисс Торн, барменша из “Стопка виски”, вчера приходила?

— Да, — кивнул Айто. — Рассказала она немного, но зато дала небольшую наводку на возможного подозреваемого.

— И вы молчали? — изумившись спросил Ренэро.

— Не опоздай ты, — Байнгер сверкнул зелёными глазами и всё возмущение Лоснина тут же потухло, — то я бы тебе рассказал, — следователь вздохнул. — Мисс Торн сказала, что действительно видела Лохтина в ту ночь в баре. Он сидел почти до полуночи, в тот день у них оказывается были соревнования по дартсу, и наш убитый сидел до их окончания. Заказывал в основном пиво, что показывает и анализ крови, сидел один, ни с кем ни спорил и не конфликтовал. По окончанию соревнований расплатился и вышел.

— Так, — протянул Ренэро предчувствуя развязку. — И сразу в след за ним кто-то вышел?

— Нет, — мотнул головой Байнгер. — но здесь действительно есть подвох. За час, до ухода Гурога из бара, зашёл человек в рясе церкви Наримар.

— Церковь поклоняющееся богини, что по легендам даровала людям хранителей? — изумлённо уточнил Лоснин.

— Именно, — голос следователя был спокойным, но во взгляде читалось явное непонимание происходящего. — Служители церкви обычно не ходят по таким заведениям и вообще не очень жалуют алкоголь, даже по праздникам. Но этот человек зайдя в бар заказал две стопки бренди, выпив которые сразу удалился.

— Странно, — лицо Ренэро стало задумчивым. — А хоть какие-то приметы?

— Он был в капюшоне, — пожал плечами Байнгер, — и половину лица закрывала черная маска какой-то собаки. Это обычное одеяние для приверженцев этой церкви, так что тут странного ничего нет.

— Мистер Байнгер, — как-то странно проговорил Лоснин, — а что если нам попросить запись с внутренних камер игорного дома? Может быть этот человек засветился и там?

Лицо следователя на секунду исказилось в недоумение, а после его глаза расширились, а губы искривились в недовольстве. Смотря на своего наставника, Лоснин начал думать, что сморозил глупость, но он ошибся.

— Лучше всего будет взять запись с центральной камеры, — медленно заговорил Байнгер, — так мы сможем чётче отследить кто входил и выходил, но меня больше волнует вопрос, почему я сам до этого не додумался. Ты молодец, Ренэро.

От внезапной похвалы Лоснин немного смутился, но всё же потянулся к блокноту, чтобы найти номер мистера Вишипа. Пока Ренэро пытался дозвониться до владельца игорного дома, его взгляд упал на наставника. Байнгер продолжал смотреть в монитор, но его взгляд был пустым, а лицо через чур серьёзным. Даже невооружённым взглядом было видно, что следователь думал о чём-то своём, при чём судя по выражению лица, не о самом хорошем, и это занимало его куда больше, чем какой-то там убийца.

После третьего звонка в трубке наконец раздался раздражённый голос владельца игорного дома, но едва Ренэро стоило представиться, как в голосе мистера Вишипа вновь начали сквозить лилейные нотки. Объяснив ситуацию, Артур сразу рассыпался во всех возможных фразах поддержки и готовности сотрудничать с департаментом, лишь бы того, кто оставил пятно на репутации его заведения, скорее поймали. Через десять минут после окончания разговора, на почту Лоснина пришло два видео ролика, один с камер над входом, другой с внутренней камеры, что охватывала большую часть помещения. Едва оба ролика были скачены, как Ренэро сообщил об этом своему наставнику, и мистер Байнгер, встав у левого плеча помощника, жадно впился в монитор.

Запись внешней камеры начиналась с восьми вечера, об этом говорили часы в правом нижнем углу. Первые полчаса кроме откровенно скучающего Нориса, охранника, что стоял у входа той ночью, никого не было. Ренэро про себя отметил, что Норис не соврал, говоря о том, что пробыл на посту всю ночь. Лоснин перематывал время, следя за тем, как входят и выходят посетители. После девяти часов в игорный дом стало заходить всё больше и больше людей разных полов и возрастов, но человека в рясе и с капюшоном на голове пока видно не было. Когда время на часах в углу уже показывало полпервого ночи, то есть до убийства Саймуса оставалось меньше часа, Ренэро отчаялся и уже стал думать, что его выводы были ложными, но когда часы показали без пятнадцати час помощника следователя словно ударило током. На камере главного входа появился силуэт в длинной одежде, чертовски похожем на рясу, а голова была спрятана под капюшоном. Он спокойной походкой дошёл до входной двери, не вызвав беспокойства у Нориса, и прошёл внутрь. Ренэро уже было хотел включить запись внутренних камер, но не успел он даже дотронуться до мышки, как главный подозреваемый в двух убийствах вышел из игорного дома, словно ошибся местом, и пошёл на право, в ту сторону, где меньше чем через сорок минут умрёт человек.