На палубе в дальнем углу офиса – ряды коробок с банками прохладительных напитков, небольшой холодильник, на подставке электрический чайник, в шкафчике – растворимый кофе, чай, сахар, печенье.
– Можем пользоваться всем? – уточнил я.
Штурман кивнул.
– Ого! Уютно! Вечерами чаи будем гонять! – обрадовался Гарик.
Несмотря на довольно позднее время, штурман предложил поужинать. Отчего бы не перекусить, особенно когда шестой час в желудке ни крошки. Петр попросил боцмана проводить гостей на камбуз и показать, где что находится.
Офицерская кают-компания и камбуз были просторными, как ресторан: шесть столов, застеленных синими скатерками, каждый рассчитан на четыре персоны, буфет с кофемашиной и чайником, ряды фаянсовых тарелок и кружек.
– Угловой стол ближе к буфету будет вашим. Тот дальний, просторный, – стол капитана. В принципе, мест всем хватает. Не стесняйтесь, угощайтесь всем, чем захотите.
В холодильнике нас ждала нарезка – в тарелках лежали сыр, ветчина, колбаса.
– Кипяток в электрочайнике, в ящике буфета заварка в пакетиках, сахар, посуда в шкафчике.
Мы дружно принялись за поздний ужин, похожий на ранний завтрак.
«Однако неплохо живут моряки!»
Боцман от чая уклонился – пора спать, скоро подъем – и дал нам последние напутствия:
– Постель застелена, туалетную бумагу, стиральный порошок и мыло сейчас занесу в каюты. Завтрак – с семи тридцати до восьми. Вот, вроде бы все…
Иван наморщил лоб и внезапно вспомнил самое главное:
– Ой, чуть не забыл – курение только в курилке на первой палубе. И больше нигде! Это ведь танкер! Курящие есть?
Гарик поднял руку.
– А за невыполнение требований суровое наказание…
– Штраф? – уточнил Гарри.
– Камень с веревкой на шею и за борт!
Бывший мент вытаращил глаза на боцмана.
– Шучу…
Боцман отправился в каюту, а мы наскоро перекусили, нахваливая гостеприимных хозяев.
– В первый раз меня так встречают! – отметил Джексон уровень гостеприимства, забрасывая в рот очередной кусок ветчины, и принялся потчевать нас, словно сам был хозяином застолья и причастным к организации ужина: – Налегайте на нарезку, не стесняйтесь…
Впрочем, мы с Гарри и без подбадривания экс-полковника не скромничали, набили желудки до отвала и отправились в каюту. Танкер к этому моменту уже снялся с якоря, и палуба под нашими ногами в каюте слегка завибрировала от работы мощной машины. Время было далеко за полночь – четвертый час, пора спать.
Кровати оказались удобными, полутораспальными, по две подушки на каждой, по два одеяла и покрывало.
– Храпишь? – с подозрением покосился я на соседа.
– Не замечал! Жена не жалуется, – убедительно заверил Гарри.
– Тогда уживемся…
Погасили светильник, улеглись. Ритмичный гул машины убаюкивал, кондиционер в потолке нагнетал в каюту свежий прохладный воздух. Я прикрыл глаза и моментально провалился в глубокий сон.
С первыми лучами яркого солнца, которые ворвались в незашторенный иллюминатор, пришло тяжелое пробуждение.
«Черт, как хочется спать! И как я не подумал про ранний рассвет?» Круглый широкий иллюминатор, вмонтированный в переборку между нашими койками, светил, словно прожектор.
Широко зевнув и до хруста в суставах потянувшись, я громко простонал. Не слезая с койки, привстал на колени и буквально сплющил нос, прилипнув к стеклу: моему взгляду предстал стального цвета величественный красавец супертанкер – достижение современной судостроительной инженерной мысли. Просторная палуба, сравнимая разве что с огромным авианосцем, со сложной системой хитросплетений тонких и толстых трубопроводов – буквально металлическими лабиринтами, устремляющимися стройными рядами от надстройки в сторону округлой носовой части.
Прямо по носу на меня медленно наплывало безбрежное море, ослепительно блестевшее в лучах яркого восходящего солнца. Небесно-голубая водная гладь, словно гигантское зеркало, отражала свет, нестерпимо бьющий в глаза.
Вспомнилась песенка из моей юности: «Как провожают пароходы, совсем не так как поезда, сплошные медленные воды не то, что рельсы в два ряда. Вода-вода, кругом вода! Вода-вода, шумит вода…»
– Задерни шторку, – простонал Игорь. – Не мешай поспать…
– Гарри, подъем! На зарядку становись! – рявкнул я голосом бывалого фельдфебеля. – Гляди! Вон какой-то мужик спозаранку по палубе круги наматывает. А ну-ка, живо присоединяйся к нему…
Действительно, по периметру палубы неторопливо бегал поджарый мужчина в шортах, с плеером на поясе и в наушниках, и, пока я озирался по сторонам, легкоатлет успел отмахать очередную пару кругов.
– Сам беги! Я уже вышел из этого пионерского возраста. Лучше я пойду на горшок да помахорю – с вечера не курил, уши уже пухнут. Обычно я ночью пару раз встаю на перекур, а сегодня под это легкое гудение, вибрирование и покачивание спал аки младенец.
Гарри почесал волосатую грудь, потянулся, громко зевнул, достал из куртки спички и сигареты.
– С ума сошел? Забыл про обещанную веревку на шею? Курить в курилке! Не вздумай портить воздух табаком в туалете! Эх, Гарик, докуришься до рака легких…
– Ерунда, жизнь и так вредна, и конец для всех один, – отмахнулся Гарри и залез в треники, вытянутые в коленях. – Зато живу с удовольствием и беру от жизни все…
Вскоре сосед по каюте вернулся обратно, изрыгая проклятия:
– Вот влип! Освенцим какой-то! Только вышел на воздух и закурил на трапе – обругали и даже угрожали крупным штрафом. Оказывается, тут действительно разрешают курить только на нижней палубе, в одной-единственной курилке. И в каютах дымить строго запрещено. Плавучий карцер какой-то. Бардак!
– Наоборот – порядок, – ухмыльнулся я. – Хороший корабль! Хоть где-то на этой планете можно не нюхать вашу никотиновую вонь.
Действительно, во время нашего путешествия через полпланеты от Игоря постоянно несло каким-то мерзким табаком – словно он жевал сырой никотин.
– Фу! Что за дрянь ты куришь? Окурки прожевываешь? Запах от тебя, как от помойки!
Гарик в ответ на мою гневную тираду лишь скорчил презрительную мину и побрел умываться, а я открыл иллюминатор и высунул в него голову, чтобы вдохнуть свежего морского воздуха. В лицо швырнуло мелкими солеными брызгами, резко пахнуло йодом. О! Как восхитительно! В каменных джунглях современных городов настолько легко не дышится. Эх, так и стоял бы часами напролет с широко открытым ртом, глотая воздух, обдуваемый крепким бодрящим ветром. Но… надо идти на завтрак. Организм требует и иной подзарядки!
После завтрака Джексон собрал наш боевой отряд – представиться начальству. Капитаном оказался моложавый коротко стриженный коренастый крепыш: скуластый, с хитрыми, насмешливыми темно-коричневыми глазами – тот самый утренний спортсмен на палубе. Ринат Хайдаров родом из уральских татар – почти мой земляк. Экипаж держал в строгости, можно сказать, в ежовых рукавицах: активно боролся с курением, с пьянством и сам вел здоровый образ жизни – ежедневные утренние кроссы по палубе, тренировки в спортзале, сауна, бассейн. Известие о наличии бассейна обрадовало меня.
Действительно, на танкере располагался бассейн, но не такой, о котором я по наивности подумал, – скорее это был небольшой контейнер размерами два метра на полтора и два в глубину, сваренный из подручного материала и прикрепленный к правому борту надстройки. Но, как говорится, на безрыбье…
После короткого представления капитан передал нас с рук на руки молодому старпому Антону, предстояла экскурсия по танкеру. Джексон решил заодно провести рекогносцировку.
Чиф Антон пояснял нам, сухопутным новичкам, что и как называется на морской манер: бак, корма, леера, брашпиль, балластные трюмы, трубопроводы, вертолетная площадка на грузовом трюме. Джексон с умным выражением лица время от времени поддакивал старпому, всем своим видом показывая, что он бывалый моряк и знает, что к чему.
