– А чтой-то я Дьявола Кристи не вижу? – прохрипел неуклюжий громила, ухмыльнувшись в косматую черную бороду. – То тявкает без конца и норовит за ногу цапнуть, а то вдруг и след простыл. Неужто посадили на цепь по соседству с этим вашим безмозглым собачьим отродьем?

Последовал еще один взрыв гогота.

– Брат вот-вот вернется, Клэм Эллиот! – звонко произнесла Дженнет. – И не один, а со всеми Армстронгами. Так что уносили бы вы отсюда ноги подобру-поздорову.

Майри скосила глаза на невестку. Обе знали, что Кристи сейчас в Линкрейге, поехал проведать пленника, но ни Клэм, ни сам Хэкки не отреагировали на эту ложь. Значит, не знают… Хоть один камень с души. Временное пристанище Черного лэрда пока остается тайной.

– Да-да, Хэкки Эллиот, – подтвердила Майри. – Мы ждем в гости Армстронгов. Хочешь кровной вражды с родней Дженнет и Кристи? Да они всех вас в порошок сотрут!

– Ой-ой-ой! – Главарь шайки Эллиотов округлил глаза и обиженно надулся, точно малолетний недоумок. – Мы ж хотели только хорошего для госпожи Макрэй. Позаботиться о ее черноморденьких овечках… попасти их…

– На наших полях, – басом добавил Клэм.

Сердце в груди Майри забилось как пойманная в силки птичка.

– Нечего вам тут делать, – пересиливая страх, процедила девушка. – Убирайтесь.

– Мы делаем что хотим, когда хотим и где хотим, Майри Макрэй! – торжественно провозгласил Хэкки.

– И нарушаете покой во владениях его величества. Королевский смотритель границы получит бумагу с приказом арестовать вас, – пригрозила Дженнет.

– А-а-а! – отмахнулся бородач Клэм. – «Подарочки»! Мы уж их сколько получили – и не сосчитать…

– Ничего мы вам не сделаем, – перебил его Хэкки. – Неужто Айан Макрэй пожалеет мешочек-другой съестного да парочку овец для своих дружков, чтоб они присмотрели за хозяйством, пока он у Саймона прохлаждается. – Ухмылка на заросшей физиономии была скорее похожа на волчий оскал. – Нам всего ничего и нужно-то, а ему приятно, что дамы будут в безопасности. Тут на границе всякий люд бродит… мало ли чего может приключиться.

– Не станем мы платить тебе дань, – дрожащим от гнева голосом выпалила Дженнет. – Это грабеж! Мы отдаем монеты, зерно и мясо старому лэрду в Блэкдраммонд-Тауэр.

Хэкки издал тяжкий вздох.

– Мы с вашим муженьком, госпожа Дженнет, ударили по рукам насчет этого дела еще до того, как Саймон засадил его в Мидл-Марч.

– Мне он ни слова не сказал, – отрезала Дженнет.

– Запамятовал, с кем не бывает. Даже с изменниками такое случается, – ехидно вставил Клэм.

– Это вранье! – возмутилась Майри. – Айан не изменник. Это вам место за решеткой. Насколько мне известно, пересекать границу с Англией ночью, тайком – преступление. А вы только и делаете, что мотаетесь туда-сюда.

– Как дело до нас дойдет, то мы за свои грехи ответим, – зловеще протянул Хэкки. – Но границу перейти – это вам не для испанцев шпионить, Майри Макрэй. – Главарь обратил тяжелый взгляд на Дженнет. – Вот что, хозяйка, без муженька вам нужна защита. Пара овечек да несколько лепешек – больше нам за охрану и не надо. Платить каждую неделю. Или сами заберем что хотим.

– Боже милостивый… – прошептала Дженнет. – Плата небольшая за то, чтобы их не видеть. Но Майри… Айан всегда был против того, чтобы связываться с этими мерзавцами. Не знаю, что и делать. Помню, Айан как-то поговорил по-мужски с Хэкки и тот больше здесь не появлялся. Но теперь…

– И теперь ты не обязана соглашаться, – твердо заявила Майри.

– Но что я скажу Хэкки?

– А я сама скажу.

Девушка шагнула вперед и вскинула голову:

– Прочь отсюда, Хэкки Эллиот! Если через секунду не уберешься, завтра же об этом визите будет знать смотритель Мидл-Марч!

– Саймон Керр на эту крошку глаз положил, – буркнул брату Клэм. – Говорил же я – ему все это не понравится.

– Саймон Керр нам не указ! – взревел главарь.

– Отбирать у добрых людей последнее – это грех! – неожиданно заявила Дженнет.

Хэкки уставился на нее, насмешливо повел бровью:

– Ой-ой-ой… Неужто мы ненароком к длиннополому святоше в церкву забрели? Дак мне и святоши не указ. Лучше не перечьте, хозяйка. Вот вздернут муженька-то вашего, небось не так запоете! Слезы будете лить горючие, что не согласились со стариной Хэкки.

– Айана скоро выпустят! – Майри готова была наброситься на подонка с кулаками. – Если кто и будет лить горючие слезы, так это ты, Хэкки Эллиот, вместе со своей шайкой. Мой брат, все Керры и Армстронги от вас мокрого места не оставят.

– Про Скоттов чтой-то забыла, – с издевкой подсказал Хэкки. – Недосуг мне с вами языками чесать, милашки. Платите дань – или мы забираем все! Не хотелось бы испортить такие славные личики, но оно может и до того дойти, коли рассердите. Так как? Решили?

– Убирайтесь! – отрезала Майри.

Хэкки оглянулся и окликнул кого-то из банды. Вперед выступил один всадник.

– Томас Стоури, прошу любить и жаловать, – продолжал ерничать главарь. – А для своих – Купец. Считает здорово, вот мы его и поставили заправлять добычей. Купец поможет подсчитать, сколько овец вам нынче не жалко отдать.

Томас Стоури – один из английских мерзавцев в шайке Хэкки – направил лошадь на Дженнет, заставив бедную женщину пятиться к дому, пока она не вжалась спиной в стену. Дыхание животного уже взметало волосы Дженнет… Зловеще ухмыляясь, Стоури замахнулся мечом.

Вне себя от бешенства, Майри бросилась вперед, выдернула Дженнет из западни и горящими глазами уставилась на прихвостня Хэкки.

– Только недоумок может поднять руку на мать с новорожденным младенцем! – выпалила она. Лошадь под Стоури испуганно фыркнула и отпрянула в сторону. Майри крутанулась к главарю. – Хэкки Эллиот! Я слышала, твоя суженая тоже кормит грудью малое дитя! Попробуй только, решись на это чудовищное злодейство! Клянусь, королю и Тайному совету не понравится, что на границе презирают законы Шотландии! Как бы тебе головы не лишиться, Хэкки Эллиот! Да и твоим ублюдкам тоже не поздоровится!

Хэкки безобразно выругался, кивнул Томасу:

– Оставь ее!

И снова оглянулся, дав знак остальным.

Вся банда, вмиг спешившись, ринулась в атаку. Кто-то налетел на Майри, кто-то оттолкнул в сторону Дженнет. Из дома понеслись крики, грохот мебели, треск бьющейся глиняной посуды. Блюбелл азартно залаял, потом, насторожившись, зарычал – угрожающе, злобно, точно предупреждал, что даже его терпение уже на исходе.

Двое из грабителей зашагали к хлеву – приземистому, неуклюжему строению, что притулилось к торцу дома. Удара меча хватило, чтобы сбить с двери новый замок, гордость Кристи. Нырнув в темноту, мерзавцы вывели из хлева двух лошадей.

Хэкки грузно повернулся в седле, сверху вниз глянул на женщин:

– Не двигайтесь с места! Не будете путаться под ногами – останетесь живы.

– Но там же мой ребенок! – навзрыд выкрикнула Дженнет.

– Забирай и быстро назад! – рявкнул Хэкки.

Юная мать метнулась к дому.

– Ты дал слово, что не тронешь нас, Хэкки Эллиот, – напомнила Майри. – А на границе за слово отвечают собственной жизнью.

Главарь презрительно хмыкнул.

– Сегодня я добрый, Майри Макрэй. Еще один раз я попрошу вас заплатить долг. Откажетесь – спалю дом, и никакой младенец со своей матерью, никакая смазливая девчонка меня не остановят. Возьму все, что пожелаю! – Он развернул лошадь и неторопливо двинулся к воротам.

Через несколько минут – а казалось, что прошла вечность, – грабители потянулись из дому с мешками овса, холстами, посудой, одеждой. Привязывая добычу к седлам, они громко переговаривались и гоготали во все горло. Время от времени кто-нибудь трепал по загривку заходившегося в лае пса.

Наконец двор опустел. Мерзавцы отправились восвояси, уводя с собой двух лошадей, четырех коров и восемь отчаянно блеющих овец.

Дженнет всхлипнула, прижимая к себе малыша. Бросив горестный взгляд на Майри, понуро поплелась к разграбленному дому. Охрипший Блюбелл вприпрыжку помчался следом.