– Но ведь не убила, – мягко возразил он, проводя ладонью по темному шелку волос.

– Я не вынесу! – с мучительным отчаянием прошептала она. – Если Айан виновен… не вынесу!

– Если виновен, малышка, – шепнул в ответ Роуэн, – вынесешь. Должна. – Он развернул ее лицом к себе. – Ты же сильная, Майри с гор. Что бы ни таило в себе будущее – ты все вынесешь. И станешь еще сильнее.

Голова ее была опущена, но плечи под его ладонями выпрямились: Майри протяжно выдохнула, словно расставаясь со всеми своими сомнениями и страхами.

– Я знаю брата! – Она вскинула голову. – Клянусь, что он чист перед законом! Ты не заставишь меня поверить в его вину. Мне бы только хотелось, чтобы и ты поверил в Айана так же, как верю в него я.

Роуэн открыл было рот, чтобы возразить, да так и замер, пораженный внезапной мыслью. Неужели он хотел… где-то в глубине души хотел, чтобы Айан Макрэй оказался виновен – только потому, что его собственный брат может быть связан с изменниками, которые за золото предали родину?

Но даже если это и не так – все равно с его стороны нечестно обвинять Айана и Алека в измене, не имея доказательств. По сути, он тоже предал брата… Предал уже тем, что принял на веру самое худшее.

А эта малышка упорно, вопреки всем уликам защищала Айана. Она верила брату. Она прислушивалась к своему сердцу.

Роуэн был посрамлен. Уже не в первый раз он получал урок стойкости духа и любви от этой удивительной девушки. Пока истина не открыта, ему нужно поостеречься от категоричных суждений. И не давить на Майри… не добиваться от нее согласия с его мнением. В конце концов, она вправе иметь и свое собственное.

Он смотрел в прозрачные, омытые слезами серебристые озера и восхищался мужеством этой прелестной, изящной и с виду такой беззащитной девушки. И думал о том, что обязан ей помочь. Только облегчив ее бремя, он снимет камень и со своей души.

– Иди ко мне, – шепнул Роуэн, привлекая Майри к себе. – Послушай, малышка… Возможно, ты права, а я ошибаюсь… Возможно, Айан невиновен. Обещаю, что доберусь до истины. Поверь мне, за чужое преступление твой брат не погибнет.

Майри еще раз всхлипнула – устало и облегченно. Приподняв кончиком пальца ее подбородок, Роуэн наклонил голову и дотронулся губами до нижней, чуть дрожащей губки.

Поцелуй-утешение, легкий, почти дружеский, поднял в его груди бурю чувств. Он был захвачен врасплох эмоциями, что пронзили сердце, жаром отдались в паху, отозвались дрожью в пальцах. Сочные губы приоткрылись на выдохе, и от этого мимолетного движения огонь страсти вспыхнул в нем с ошеломляющей силой.

Прошлой ночью, в таверне, Роуэн сгорал от желания, и, для того чтобы его усмирить, понадобилось невероятное самообладание. Сегодня она стала его женой… каким-то загадочным образом, точно задуманным самим всевышним. Их многое разделяло, но, кажется, больше уже связывало.

Его руки сошлись вокруг тонкого стана, Черный лэрд приподнял голову – и понял, что не в силах выносить даже крохотного расстояния, что разделило их губы. В следующий миг он уже вновь наслаждался солоноватым от слез вкусом губ Майри.

Она потянулась к нему, обхватила руками за талию, вонзая пальцы в плотную ткань камзола. Последняя слезинка заскользила по щеке, но ответный поцелуй Майри был полон той же ненасытной страсти, что сжигала и Роуэна.

Тяжело дыша, он оторвался от нее лишь на стук хлопнувшей ставни. Ворвавшийся в тесный уголок ветер остудил лихорадочный пыл.

Глаза Майри испуганно расширились.

– Неужели?..

– Ш-ш-ш, малышка. У нас есть время.

Роуэн очень надеялся, что не ошибся, хотя и ощущал приближающуюся опасность, как птицы ощущают приближение грозы.

– О боже, Роуэн… – Она погладила его волосы, плечи, руки. Маленькие узкие ладошки дрожали, выдавая ее страх и… страсть. – Роуэн… нужно остановиться. А я не могу. Не хочу!

– Ш-ш-ш, – снова пробормотал он. – Время еще есть.

До набега – может быть.

Но Майри он хотел сию секунду, немедленно. Изнывая от желания, его тело посылало недвусмысленные сигналы и, казалось, готово было взорваться изнутри.

Его губы прошлись по щеке Майри, вобрали соленую влагу. Потом нашли и сомкнулись на нежной мочке уха.

Возможно, времени у них и нет. И возможно, вся ночь и вся жизнь впереди. Кто знает.

– Тогда поспеши, – выдохнула Майри, поднимая к нему лицо.

Роуэн вцепился в ее рубаху, рванул через голову, отшвырнул в сторону. Едва он успел избавиться от камзола и своей рубахи, как ладони Майри сошлись на его шее и потянули за собой.

Еще утром он клялся самому себе, что возьмет ее не раньше, чем она того захочет. Это время настало внезапно и быстро; может быть, слишком быстро, не дав ему опомниться.

Но что бы ни ожидало их впереди – очередной шторм или что-то куда страшнее, – эти несколько минут… или часов… или веков принадлежали только им двоим.

Чуть отстранившись, Роуэн смотрел на свою жену. Полуобнаженную, прекрасную, в ореоле голубоватого света, что проникал внутрь чердака.

Потом привлек к себе, наслаждаясь прикосновением прохладной бархатной кожи к своему телу. Пальцы нащупали пояс ее бриджей, расстегнули и потянули вниз, а губы обласкали шею, скользнули по нежной ложбинке на груди. Высвободив по очереди обе босые ножки из бриджей, он задержался лишь на миг, чтобы раздеться самому, а потом, подхватив Майри на руки, вместе с ней опустился на кровать.

Майри протестующе застонала и выгнулась, словно умоляя о возвращении ласки. Одна ладонь мгновенно легла на снежно-белую чашу ее груди, и губы Роуэна втянули второй розовый, напрягшийся кончик с такой жадностью, что Майри вновь застонала, на этот раз от божественной истомы. Его язык кружил то на одном устремленном вверх соске, то на другом, до тех пор пока с губ Майри не сорвался тихий жалобный вскрик, а бедра приоткрылись в инстинктивном желании большего.

Роуэн приподнялся на руках и навис над ней, вбирая взглядом дивную красоту создания, которое подарила ему судьба. Темные тени от ресниц на щеках, бьющуюся под тонкой кожей жилку на шее, безукоризненной формы грудь, темный треугольник между бедер…

Когда горячая, пульсирующая плоть прикоснулась к этим бедрам, Майри напряглась, и Роуэн тоже замер в ожидании. Наградой ему был слабый вздох и чуть заметный, приглашающий толчок вперед. Он двигался бережно, осторожно и сам не сдержал вздоха, проникнув в теплую влагу лона.

– О, Роуэн… – Майри обхватила его руками. – Быстрей! Быстрей!

Его губы в полумраке изогнулись. Черный лэрд знал цену времени, как знал и то, что сейчас не будет торопиться.

Он вошел глубже и медленно отстранился. И еще раз. И снова. Пока бедра Майри не подхватили его ритм на пути к наслаждению. Пути, который предусмотрел сам господь, создавая мужчину и женщину.

Страсть превратилась в необходимость для обоих стать одним целым. Страсть переросла в нечто большее, она стала любовью. А любовь была Майри. Любовь была Роуэном.

– Вот оно! – встрепенулась Майри, остановив на нем взгляд. – Чувствуешь?

Чувствует.

Сердце Роуэна глухо заколотилось. Склонив голову, он вслушивался в звуки ночи.

Плач ветра. Скрип ставней, сдерживающих напор стихии. И стремительный стук двух сердец. Вот и все, что нарушало тишину.

Но вдруг…

Роуэн схватил одежду и через миг уже был на ногах. Дотянувшись до своих бриджей и рубашки, Майри оделась так же безмолвно и быстро.

Мерные и четкие звуки, раздававшиеся за стенами дома, таили угрозу куда большую, чем любой шторм. Снизу донесся негромкий оклик Кристи. Цокот копыт звучал уже совсем рядом.

Роуэн глянул на Майри.

– Явились.

Она шагнула вперед, приникла к мужу. Его руки сомкнулись вокруг нее. В простом объятии тела их льнули друг к другу как две половинки одного целого.

Прикоснувшись губами к ее волосам, Роуэн неохотно опустил руки.

И скрылся в темноте проема лестницы.