Кучер, чертыхнувшись на своем, идет на помощь.

Мы занимаем места, повозка покачивается, начиная путь. Я чувствую, как по рукам и плечам растекаются боль и усталость. Их бы сейчас в ледяную воду. А еще бы поесть хоть чуток, ибо уже перед глазами плывет от голода. Сейчас упаду…

— Вот тут тормози! — спохватывается старушка.

Я перевожу мутный взгляд на старое здание с большой облупившейся вывеской. А глаза, что еще совсем недавно не знали букв, четко считывают название: «Лавка Сирены».

Внутри помещения под названием не так плохо, как снаружи, и все же ремонт бы не помешал.

Крашеные доски в полу прохудились и скрипят под ногами, из окон дует, но в целом здесь по-домашнему уютно, притом что первый этаж оборудован под магазинчик. Стеллажи с баночками стоят вдоль стен, а под потолком — растяжки из веревок с пучками самых разных сушеных трав, ароматом которых пронизан воздух.

Сколько же тут нот. Лаванда, полынь, мята, бергамот, монарда, жасмин…

— Подай-ка мне вот тот пузырек, — говорит она мне бабуля, когда я помогаю ей присесть на стул у круглого столика.

Он поскрипывает, а бабуля указывает на тот самый ряд баночек на своеобразной витрине.

— Какой? — теряюсь я. Их ведь тут много.

— Тот, что боль снимает и заживляет, — выдает старушка.

Я беру крайний справа и смело протягиваю ей.

— О как! — Бабуля щурится. — Откуда знаешь, какой брать?

— Так вы же сказали.

— А они неподписанные.

И правда, неподписанные. Так как же я…?

— Рука за ним сама потянулась, — шепчу я несколько растерянно, пытаясь переварить то, что только что произошло.

— Давно я таких, как ты, не видала, — усмехается старушка, откупоривая пузырек и выпивая его содержимое. Вздрагивает, корчится и смачно шипит. — Кх-х-х-х! Хорошо!

— Таких — это каких? — спрашиваю я, но она отвечать не спешит.

— А мы с тобой ведь толком и не познакомились.

— Так ведь некогда было, солнце садилось, — отвечаю ей.

— Зато теперь у нас время есть. Кто такая? Откуда будешь?

Хороший вопрос. Обманывать не хочется, но говорить, что я попаданка из другого мира, страшно. За бабулю страшно. Вдруг это нечто ужасное, и ее хватит удар.

Но и моя другая правда не лучше.

— Силия Сайлен, — называю ей имя прежней хозяйки тела. — Меня везли в суд, но по дороге напали бандиты. Вот и я сбежала. Но, поверьте, я невиновна, и я обязательно вернусь и докажу это!

— Не спеши, деточка. Сначала умойся и переоденься. Поспи, поешь. Потом подумаешь на свежую голову, — выдает она с добродушной (или хитроватой?) улыбкой.

— Вы оставите в своем доме преступницу?

— Преступница бы не тащила на своем горбу незнакомую старуху из леса. Не знаю, кто и за что на тебя клеветал, но я души людей не хуже духа растений чую. На втором этаже, в конце коридора, спальня есть. Твоей будет сегодня. Ступай и отдохни.

— А как же вы?

— А я уже в порядке, — заверяет бабуля и без всякой помощи встает на обе ноги.

То зелье?

— Иди, деточка. На тебе лица нет. Растик принесет тебе еды.

— Растик? Ваш песик? — удивляюсь я. Ну а как он может ее принести?

Песель обиженно гавкает, встает на задние лапы и в прямом смысле растет на глазах, а после происходит такое, отчего я в обморок готова упасть.

Ибо… это никакой не пес!

Глава 9. Опасные гости

Это голый мужик, блин!

— Это что вообще такое?! — охаю я, спрятавшись за прилавок и отведя ошарашенные глаза.

— Растик, прикройся. Срам свой вывалил! — выдает ему бабуля.

Вот уж в точку. Предстал тут во всей «красе» перед попаданкой, понимаете ли.

— Эм… прошу прощения, я не специально, — говорит Растик таким тоном, что у меня челюсть со звоном падает на пол.

Этот Растик вообще кто? Пес или все же человек? Оборотень?

А чего раньше не обратился, когда мы тащили бабулю?

Это и произношу вслух, все еще отведя взгляд в сторону, пока Растик копошится.

— Он не мог. Он фамильяр, — сообщает бабулечка.

— Кто? — переспрашиваю я.

Слово очень знакомое. Из фэнтезийных романов, кажется. Вот только я в последние годы читала совсем другую и вовсе не волшебную литературу. Кто же мог подумать, что мне больше пригодится первая.

— Фамильяр. — улыбается бабуля. — У любой уважающей себя ведьмы должен быть фамильяр, ты разве не знаешь?

Наверное, должна знать. Силия — уж точно. А вот я даже о ведьмах только вчера узнала.

— Вот поэтому обращаться в человека может только здесь, благодаря печатям, — разъясняет старушка, но мне это мало что объясняет. — Так, деточка, иди-ка ты наверх и отдохни. Утро вечера мудренее. Завтра обо всем поговорим, — велит она и тут же добавляет: — Помни, пока ты в моем доме, никто не обидит тебя.

От ее слов на душе становится так тепло, что слезы наворачиваются. Неужели это правда? Неужели я смогу хоть немного расслабиться? Пусть и ненадолго. Пусть хотя бы на одну ночь. Но смогу.

Спешу втянуть воздух, чтобы не заплакать и кивнуть. Стараясь не смотреть на Растика, прикрывшего одно место маленьким вафельным полотенчиком, поднимаюсь по лестнице.

Ступени поскрипывают, не внушая доверия. Тут, если уж говорить начистоту, ничто не внушает доверия, кроме самой хозяйки. К ней душа лежит, а вот дом нужно ремонтировать. И желательно вчера.

Нахожу ту самую спальню в конце коридора.

По размерам она небольшая, но очень уютная. Тут есть и кровать с балдахином пыльно-розового цвета, и шкаф, и комод, и даже письменный стол. Вот бы упасть и уснуть. Но не в таком же виде — вся чумазая. Нужно ванную принять.

Замечаю еще одну дверь и решаю заглянуть. Можно же?

Чуть ли не визжу от радости, когда вижу ванную комнату. Спешу скорее смыть с лица засохшую грязь, что стягивает кожу, и переключаю внимание на ванну.

Боги, как я о ней мечтала!

Вот только набрать воды в нее не решаюсь. Бабуля живет очень скромно, к чему лишние траты? Решаю быстро принять душ, предварительно проверив, есть ли полотенца. Их тут целый шкаф.

Чувство, что это даже не ванная, а склад всего и сразу.

К счастью, смеситель в этом мире такой же, как и в моем, и голову ломать не приходится. Стягиваю с себя платье, что уже болтается на мне, как мешок. Так растянулось? Да и ладно. Постираю, может сядет. А если нет, чем-нибудь на талии подвяжу.

А сейчас надо принять душ. Перед глазами все так плывет, что боюсь навернуться через бортик. К счастью, забираюсь без происшествий, отвинчиваю кран, и теплые струи согревают кожу, очищая мое тело и душу от усталости.

Я наконец-то чувствую себя человеком. Живой. Даже запястье под бинтами не болит, когда я случайно подставляю его под струю.

Какое же это счастье!

И не одно. Замечаю, что тело мое похудело. Нет! Не похудело. Оно попросту мое! Это мой пупок, мое маленькое родимое пятно чуть левее. Мои ноги!

Как?! Скорее перекрываю воду, вытираюсь и обматываюсь полотенцем, спешу к зеркалу. Запотевшее.

Нервно вытираю его ладонью и ахаю.

Это настоящая я! Как?

Как такое возможно?

И как давно я выгляжу так? С тех самых пор, как слетела с лошади и увидела вспышку, или, может быть, это у дома магия такая? Ну, как с Растиком. А может, это мое тело вернулось ко мне?

Тогда почему на руке все еще эта повязка?

А может, под ней ничего нет?

Наспех разматываю бинты в надежде увидеть гладкую кожу с тонкой татуировкой, которую я сделала, увидев в одном очень странном сне. Я почти не помню, что там было, но этот рисунок чернильным пятном въелся в память, показался значимым и важным, как оберег. Вот и сделала свое маленькое безумие.