Позже, тем же утром, Катрин спустилась вниз и обнаружила в кабинете Маркуса, поджидавшего ее. По его виду она поняла, что он мало спал этой ночью. Хотя миссис Макнолли сказала ей, что лорд Ротем пришел по важному делу, она решила, что он хочет отчитать ее за то, что она сбежала, пока он спал. Однако когда она внимательно вгляделась в его лицо, то поняла, что все обстоит гораздо серьезней.

– Что случилось, Маркус? Отчего ты так мрачен?

Прежде чем ответить, он плотно притворил дверь.

– Не хочу тебя пугать, – начал он, подождал, пока она усядется в кресло, сел сам и продолжил: – Кто-то несколько часов назад стрелял в нас с Эми. Нет, она не ранена, но, конечно, в шоке.

Маркус коротко рассказал, что произошло. Она в ужасе смотрела на него и слушала, не перебивая.

– Опять… Господи, этому не будет конца. Но почему Эми? Почему вообще кто-то хочет причинить зло Эми? Должно быть, целились в тебя, Маркус.

Маркус был согласен с ней, но решил: пусть Катрин думает, что стреляли в Эми.

– Ни в чем нельзя быть уверенным. Не знаю, может быть, убийце известно, что она твоя сестра. Я знаю одно, что она до смерти напугана, и хочу, что бы ты побыла с ней, пока я буду разбираться с этим делом.

– Конечно, я присмотрю за ней, если она не будет против. – Неожиданная мысль пришла ей в голову. – Но ты каким образом оказался у нее? Ты что-то подозревал? Или она?

– Я возвращался к леди Тарингтон, – помолчав, ответил Маркус, – и оказался поблизости от дома Эми. Мне захотелось зайти к ней.

– Ты возвращался на бал в четыре утра? После… после того, как мы были вместе?

– Вообще-то было уже около пяти. Мы тут в Лондоне не ложимся рано, Кэт.

Он явно дразнил ее, но она решила не отвечать на вызов. Сейчас было не время для ничтожной ревности.

– Что Эми знает обо всем этом?

Катрин явно выдержала проверку, и Маркус довольно улыбнулся. – Эми думает, что это мог быть какой-нибудь из ее прежних поклонников или недоброжелателей.

Не нравится мне все это, – покачала головой Катрин.

– И мне тоже.

Она вскочила с кресла и подошла к окну, выходящему на безлюдную пустошь. За окном простирался мирный и безмятежный пейзаж, а у нее царила такая тревога на душе, такой разброд в мыслях.

Катрин повернулась к нему.

– Эми не может больше оставаться в своем доме на Пэлл-Мэлл. Необходимо перевезти ее сюда, ко мне.

– Если убийца знает, что Эми – твоя сестра, он первым делом станет искать ее здесь. Вы с Эмми должны куда-нибудь уехать.

– А ты? Что ты собираешься делать, Маркус?

– То, что должен был сделать давным-давно: разобраться, что происходит.

– Хочешь устроить ловушку убийце? Правильно я тебя поняла?

– Что-то надо предпринять, – уклончиво ответил Маркус. – Мы не можем сидеть и ждать, пока он нанесет следующий удар. Иначе он рано или поздно, но добьется своего.

Она внимательно посмотрела на него.

– Что ты задумал?

– Хочу использовать в качестве приманки твои испанские рисунки и дневники.

Катрин хотела было возразить, но он остановил ее.

– Держу пари, что убийца – тот английский стрелок. Мы с тобой прекрасно знаем, что его портрета у нас нет, но он-то этого не знает, так? Ты должна помочь мне, Кэт. Нужно поместить в «Джорнэл» статью о лагере Эль Гранде.

– Какого рода статью?

– Сначала я хочу, чтобы ты на неделю покинула Лондон. Подробности расскажу в карете по дороге. Я уже предупредил стариков Макнолли, что ты едешь в Ричмонд навестить заболевшую приятельницу.

– Какую еще приятельницу?

– Вдову Уоллес.

– Но куда мы поедем на самом деле?

– Мы заберем Эми и поедем в бабушкин дом в Челси, который давно пустует.

– Майор Карузерс знает об этом?

– Нет! – выразительно сказал Маркус. – Не желаю, чтобы его агенты шныряли вокруг вас. Пусть убийца чувствует себя спокойно. Нужно, что бы он ничего не заподозрил.

– Когда станет опасно, я хочу быть рядом с тобой. Я бывалая разведчица, Маркус, умею стрелять.

– Вот почему тебе нужно оставаться с Эми и быть бдительной.

– Но… что ты рассказал Эми о нас?

– Я рассказал все.

– Все? – воскликнула Катрин. – Ты рассказал ей об Испании? О нас? О Каталине? О том, как мы поженились?

– Я рассказал ей совершенно обо всем. Где твои рисунки и дневники?

Она подошла к книжному шкафу и нажала скрытый рычаг. Открылась потайная комната.

– Хитро придумано, – похвалил Маркус и стал собирать альбомы и тетради.

Если бы Маркус не так спешил, то, привезя Катрин и Эми на место, побыл бы с ними подольше. Быть может, единственное, что связывало Катрин и Эми, – это родственные узы да еще какая-то странная преданность друг другу, которая была важней их несхожести. Ему хотелось как-то сгладить неловкость ситуации, но сейчас он не мог позволить себе такой роскоши.

Положение Маркуса действительно было весьма щекотливым, однако он не подавал виду. С Катрин разговаривал как с женой, к Эми обращался как к близкой родственнице.

Ей он рассказал куда больше, чем Кэт. Она нужна была ему здесь, чтобы удерживать Катрин на месте, пока он станет выслеживать убийцу. Он знал, что если кто и сможет повлиять на его самостоятельную супругу, то только старшая сестра.

Час или два ушло у него на то, чтобы нанять подходящих слуг в дом, где остались сестры. Затем он отправился в редакцию «Джорнэл», располагавшуюся рядом с Сохо. Хотя они с Ганном встретились довольно сдержанно, Маркус стал значительно вежливей, узнав, что Ганн недавно обручился с вдовой виконта Стренмера.

Ганн тоже несколько смягчился, когда Маркус дал слово, что право опубликовать то, что обещало стать гвоздем месяца, будет предоставлено только его газете.

– Вы хотите устроить западню убийце?

– Ничего другого не остается, – кивнул Маркус. – Хватит ходить вокруг да около.

– Но каким образом Катрин замешана во все это?

– Всему свое время. Подождите немного, и ваша газета будет единственной, которая опублику ет все подробности.

Мелроуз Ганн долгим взглядом посмотрел на Маркуса и усмехнулся:

– Ради Катрин я готов на все.

Маркус удивленно поднял брови, но потом усмехнулся тоже:

– Значит, договорились.

Он был уже возле двери, когда Ганн крикнул вдогонку:

– Удачи вам, и будьте осторожны.

Маркус знал, что найдет Питера Фаррела в «Уайтсе», клубе на Сент-Джеймс-стрит. С бокалами мадеры в руках приятели устроились в покойных кожаных креслах в библиотеке клуба, и Маркус приступил к делу.

– Питер, позволь задать тебе один вопрос.

– В чем дело?

Вечно сонное выражение, придававшее гиганту Фаррелу добродушный вид, мгновенно исчезло, и Маркус увидел устремленный на него немигающий взгляд стальных глаз. Это был настоящий Фаррел, ветеран испанской кампании.

– Я хочу спросить о моем брате, Пеннистоне.

– Слушаю тебя.

– Что ты думаешь о нем?

– Если откровенно, то поначалу я думал, что у нас с ним много общего. Он знаток по части лошадей и охоты.

– Но?

– Но он не слишком общителен. Больше все сам по себе. Нелегко заводит друзей.

– Это я знаю, – сказал Маркус, помолчал и заговорил снова: – Тем не менее, Питер, мне хотелось бы, чтобы ты с ним сблизился. То есть я хочу, чтобы ты не отпускал его от себя ни на шаг, начиная с вечера в четверг. Води его по клубам, где сам бываешь, знакомь со своими друзьями, поезжай к кому-нибудь из приятелей на охоту. Это не надолго. Недели мне хватит. Я не могу быть с ним все время, это связывает мне руки.

– Зачем это тебе нужно? – спросил Фаррел со свойственной ему прямотой.

– Затем, – ответил Маркус, – что Пену может понадобиться алиби.

– Что произойдет в четверг?

– Этого я не могу тебе сказать.

Фаррел понимающе взглянул на друга и ответил:

– Можешь рассчитывать на меня.

– Я был уверен в тебе.

Маркус валился с ног от усталости, когда вернулся на Кавендиш-сквер, но не мог позволить себе лечь поспать. Он вновь и вновь прокручивал в голове детали плана, проверяя, не упустил ли чего. Он предпринял все меры предосторожности, чтобы за его каретой не было слежки, когда отвозил Кэт и Эми, так что если и будет охота, то только за ним.