Джудит колебалась.

– Я помню точно, что один раз я этим экипажем правила. Наверное, если вы прикажете его нам подать, ничего плохого в этом не будет. В конце концов, вы не можете сделать ничего плохого у себя, в своем доме.

Капитан ухмыльнулся.

– Послушаем, что скажет по этому поводу мой брат. В конюшне стоят его серые лошадки. Вы знаете, как с ними справиться?

– Знаю, но, мне кажется, лучше этого не делать. А его гнедые тоже в конюшне?

– Мисс Тэвернер, – торжественно изрек капитан Аудлей. – Джулиан – самый лучший из всех добрых парней на земле, самый добрый из всех братьев, но может так наказать, что и представить себе невозможно! Честно говоря, я бы не рискнул!

– Я не знаю, что вы имеете в виду, говоря о его способности наказывать, но в любом случае вы совершенно правы. Гнедых нам трогать нельзя. Мне кажется, граф не стал бы возражать, если бы мы взяли его серых лошадок.

– Как бы то ни было, он об этом ничего не узнает. Сейчас он ускакал в Лонгхэмптон. Так что, как говорится, вперед .

Вскоре грум, с большой поклажей, привел к дому серых лошадей графа. Они без дела простояли в конюшне несколько дней, а потому были полны сил. Как следует их оглядев, капитан Аудлей сказал:

– Пожалуй, нам стоит взять с собою Джонсона. Мисс Тэвернер, вы уверены, что сможете править ими сама, или лучше отошлем их обратно и попросим пригнать нам двуколку.

– Двуколку? Никоим образом! Я уже этой упряжкой правила раньше, они отлично слушаются. Я прекрасно повезу вас, без всяких приключений. И грума мы не возьмем.

– Пусть так и будет! – решительно заявил капитан. – В конце концов, одна рука у меня абсолютно здоровая.

Однако его здоровой руке делать было нечего. Вскоре стало ясно, что мисс Тэвернер умеет отлично править лошадьми. Капитан, никогда ранее не ездивший с Джудит, первое время сидел насторожившись, чтобы в любую минуту перехватить у нее вожжи. Но потом он быстро расслабился. Он даже сделал Джудит комплимент, сказав, что она владеет кнутом ничуть не хуже, чем сама леди Лейд. Капитан указывал Джудит, куда ехать. Он счел нужным обогнуть дорогу в Лонгхэмптон. Но, по злой иронии судьбы, возвращаясь назад в имение Вортов, они все-таки наскочили на графа.

Его Светлость незадолго до этого остановился у дороги, чтобы обменяться парой слов с одним из своих временных фермеров-арендаторов. Граф восседал верхом на лихой гнедой кобылке. Первой его заметила Джудит. Они находились от графа ярдах в ста или еще дальше. Джудит испуганно вскрикнула:

– Что же нам делать? Вон ваш брат! Капитан Аудлей насмешливо на нее взглянул:

– Ой, ой! Я думаю, что теперь вам хочется скорее развернуться и помчаться в обратном направлении!

– Ничего подобного! – решительно ответила Джудит, крепко держа вожжи. – В конце концов, во всем виноваты вы.

– Но у меня только одна рука. И я полагаюсь на вашу защиту.

– Как вы можете говорить такие абсурдные вещи? Десять против одного, что граф не придаст этому никакого значения.

– Вы слишком уж оптимистичны! Давайте лучше отвернемся и понадеемся, что он нас не узнает.

– Не может быть, чтобы Человек не узнал своих собственных лошадей! – насмешливо сказала мисс Тэве-рнер. – Да вы надо мной смеетесь! Вы просто противный!

При первом звуке приближающегося к нему экипажа граф поднял голову и бросил на него небрежный взгляд. В этот момент он как раз собрался вежливо расспросить своего арендатора о здоровье его домочадцев и вдруг резко прервал себя на полуслове. Фермер проследовал взором за направлением взгляда своего хозяина и, очень удивившись, сказал:

– Ой, да там ваши серые, Ваша Светлость, а может я сильно ошибаюсь?

– Вы ничуть не ошибаетесь, – мрачно произнес граф и направил свою кобылку прямо поперек узкой дороги.

Мисс Тэвернер, наблюдая за маневром графа, сказала:

– Смотрите-ка! Видите? Нам придется остановиться.

– Не вижу никакой необходимости. Опустите руки и обскачите его!

Мисс Тэвернер слегка презрительно взглянула на капитана и попридержала лошадей. Через минуту экипаж остановился рядом с графом. Мисс Тэвернер спокойно встретила взгляд Ворта. Ее синие глаза смотрели на него полувызывающе, полупросительно.

– Я вывезла на прогулку вашего брата, лорд Ворт, – сказала Джудит.

– Я это вижу, – отвечал граф. – Очень любезно с вашей стороны, что вы остановились, чтобы меня поприветствовать, но я никак не смею вас задерживать.

Мисс Тэвернер с сомнением смотрела на Ворта.

– Вам должно показаться странным, что…

– Ничуть! – спокойно сказал граф. – Мне странно только то, что вы не взяли моих гнедых.

– Я так и хотела, – медленно ответила Джудит, – но капитан Аудлей сказал, что он на это решиться не может. Конечно же, я знала, что не стоит этого делать без вашего позволения. Бели вам это неприятно, я прошу прощения. Капитан Аудлей! Как же скверно, что вы спокойно сидите и смеетесь и ни слова не говорите в мое оправдание!

– Мой братец никогда не станет слушать моих извинений; они не доставят ему абсолютно никакого удовольствия, уверяю вас! – сказал капитан и подмигнул Ворту.

Мисс Тэвернер снова обратилась к графу.

– Надеюсь, вы не очень рассердились?

– Дорогая моя мисс Тэвернер, я на вас не сержусь, если не считать одной мелочи. Мои лошади целиком в вашем распоряжении, но как вы решились посадить рядом с собою такого однорукого болтуна? Если бы, упаси Бог, что-нибудь случилось, он бы вам ничем не мог помочь.

– О, если все дело только в этом, – отвечала Джудит, – то вам надо знать, что я привыкла ездить вообще одна. Мой отец никогда мне не запрещал.

– Ваш отец, – спокойно возразил граф, – никогда не видел вас, погоняющей моих лошадей.

– Совершенно верно, – согласилась Джудит. – Но что тут можно поделать? Вы теперь сами будете ими править, а капитан Аудлей сядет на вашу лошадь и поедет на ней?

– Капитан Аудлей просит разрешения уведомить мисс Тэвернер, что он скорее сразу же умрет!

– Правьте и дальше сами, Клоринда, – произнес граф, и легкая улыбка скривила его губы.

Джудит поклонилась. Упряжка двинулась вперед и через мгновенье уже неслась по дороге.

Граф проследил, как она скрылась из вида, и вернулся к разговору с арендатором. Он быстро разделался со своими делами и вскоре уже скакал в направлении дома. Граф прибыл в имение как раз в тот момент, когда мисс Тэвернер поднималась наверх, чтобы сменить свою дорожную одежду на муслиновое платье. Она через плечо взглянула на графа и лукаво спросила:

– Я прощена, лорд Ворт? Или вы внесли меня в свои черные книги?

Ворт поднялся на несколько ступенек и медленно зашагал по галерее рядом с Джудит.

– Вы будете очень разочарованы, но должен вам сказать, что рассердить меня вам не удалось, милая мисс Тэвернер.

– Я ничуть не разочарована! У вас обо мне очень странное представление, честное слово! Вы считаете, что я ужасно нелюбезна.

– Я считаю, что вы…– граф остановился и, несколько помедлив, продолжил, как бы принуждая себя: – я считаю, что вам доставляет огромное удовольствие быть со мною на ножах.

– Значит, по-вашему, у меня скверный характер. Но тут я возражаю. Все наши стычки всегда происходят из-за вас.

– Никак не могу с этим согласиться; я совсем не предрасположен ни к каким ссорам.

Джудит засмеялась, но решила эту тему не продолжать. Они молча дошли до двери ее спальни. Перед тем как Джудит открыла дверь, граф снова заговорил:

– Вы, мисс Тэвернер, твердо решили вернуться на Брук-стрит в понедельник?

Джудит удивленно взглянула на графа.

– Твердо решила? Конечно, мы так думали. Но почему вы об этом спрашиваете?

– Я ничего не знаю о ваших планах, которые вы, возможно, уже составили. Но если это не вызовет у вас неприятного чувства, мне бы хотелось, чтобы и вы, и Перегрин немного продлили ваше пребывание здесь. – Увидев, что ее лицо выражает протест, граф язвительно улыбнулся и добавил: – Вам нечего опасаться: меня здесь не будет. Мне придется на несколько недель уехать по одному делу в центральные графства.