— Подниматься будет легче.

Поскольку в прошлый раз, когда упала ему в руки, она была без сознания, то понятия не имела, насколько легко Лукан лавировал между острыми обломками скал и камней, пока они не оказались с правой стороны крепости.

— Держись, — прошептал он, прежде чем прыгнуть.

Кара ухватилась ему за шею и взвизгнула, когда он запрыгнул на вершину скалы и приземлился на траву. И улыбнулся ей, когда остальные присоединились к ним.

— Слава Богу, что я была без чувств, когда ты в прошлый раз делал это, — прошептала она.

Лукан поставил ее на землю.

— Идем взглянем на замок.

— А Воители ушли? — спросила она.

— Думаю, да.

— Но ведь они не добились своего. Тогда почему?

Хотел бы он знать.

Кара смотрела на тела вирранов, усеивающие пол большого зала. Она ухватилась за спинку стула, потому что ноги у нее все еще дрожали. Идея, чтобы Лукан поймал ее, была спонтанной, а падение… От воспоминания ее передернуло. Падение было ужасным, и ужас, казалось, высосал весь воздух из ее тела.

Она не видела, что там внизу, под ней. Только верила, что Лукан поймает ее. И он поймал. Хотя летающий Воитель едва не унес ее.

Когда она почувствовала, как его руки хватают ее, она стала отбиваться изо всех сил. Не для того она вырвалась из лап одного Воителя, чтобы попасть в когти другого. Особенно когда Лукан уже приготовился, чтобы поймать ее.

Если раньше темнота пугала ее, то теперь она наводила на нее ужас, ибо она точно знала, что в ней скрывается. И все же рядом с Луканом она готова посмотреть в лицо всем этим страхам и преодолеть их. В конце концов, он же может управлять тьмой и тенью.

Все, кроме Куина, вновь вернулись в свои человеческие обличья и начали убирать мертвых. Ее все еще изумляло, что Фэллон выпустил своего духа, чтобы спасти ее. Она будет вечно ему благодарна, сознавая, как он боялся дать волю своему духу.

Резкие, порывистые движения Куина привлекли ее внимание. Взгляды, которые он бросал на нее и Лукана, беспокоили Кару. Куин вел себя не совсем нормально, как будто не мог определиться с чем-то, тяжким грузом давящим ему на сердце. Она направилась к нему, чтобы спросить, когда Лукан остановил ее.

— Ты ранена. Тебе надо отдохнуть, — сказал он. — Мы сами избавимся от этой гадости.

Она сглотнула и взглянула на Куина.

— Я могу помочь.

— У тебя кровь, Кара. Пожалуйста. Ради меня…

Лукану она отказать не могла. Он поставил стул так, чтобы тот был повернут к большому залу и она могла наблюдать за происходящим. Она опустилась на стул и позволила ему промыть раны у нее на спине и ноге. Когда он закончил, она прислонилась головой к спинке стула. Кара собиралась держать Куина в поле зрения и, быть может, подозвать его к себе, но он вышел из замка прежде, чем она это сделала.

Чем дольше она сидела, тем труднее становилось держать глаза открытыми. Теперь, когда пытка закончилась и она осознала, что Дейрдре потерпела неудачу, Карино тело казалось выжатым и безжизненным. Она закрыла глаза, намереваясь просто немножко отдохнуть.

Куин сбросил еще четырех вирранов в кучу подальше от замка. Как и после первого нападения, они сожгут тела. Он повернулся и посмотрел на замок. Его дом.

Он был рад, что у Дейрдры не вышло захватить Кару, но, если быть честным с собой, не мог больше ни минуты видеть их с Луканом вместе. Это напоминало ему о том, что Куин так и не изведал, что такое любовь, и скорее всего никогда не узнает. А еще напоминало о его полном провале как мужа и отца.

Побыть одному — вот что ему нужно. Фэллон выпустил своего духа, чего не делал с тех самых пор, как Дейрдре разбудила в них чудовищ. Фэллон перестал заглушать свои страхи вином и посмотрел им в лицо.

Куин стиснул руки в кулаки. Его ярость вышла из-под контроля и растет с каждым днем. Он знает, что должен обуздать ее, но не хочет. Она поглощает его, поддерживает.

Он знает, что должен делать. Если доверится Лукану и Фэллону, они только попытаются отговорить его. Но никаких отговорок он не примет. Пришло время и остальным понять это.

Бросив еще один последний взгляд на свой дом — единственное, что напоминало ему о клане и жизни до того, как он стал чудовищем, Куин повернулся и исчез в темноте.

Кара проснулась от восхитительного ощущения губ Лукана на своей груди. Рука его поглаживала один бутон, перекатывая сосок между пальцами, а рот посасывал другой.

— Наконец-то проснулась, — пробормотал он.

Она улыбнулась и зарылась пальцами ему в волосы, не удивившись, что обнажена. Горячее, твердое тело Лукана касалось ее кожи, возбужденная плоть вжималась в живот. Она открыла глаза и увидела, что они находятся в своей комнате на кровати. Желание запульсировало в теле, разогревая кровь и увлажняя лоно. Как бы она ни любила его руки и губы на своем теле, ей необходимо было почувствовать его внутри.

— Я хочу тебя.

Он улыбнулся ей озорной улыбкой, от которой ее сердце гулко забилось. Глаза обещали наслаждение, которое ее тело знало уже так хорошо.

Она прикрыла глаза, когда он потерся головкой своего возбужденного члена о ее припухшую плоть. Когда он скользнул в нее, она резко втянула воздух и обвила его руками. Спина натянулась, напомнив ей о ее порезах, но растекающееся по ней удовольствие притупило боль.

— Моя Кара, — прошептал он ей на ухо, прежде чем втянул мочку в рот.

Его теплое дыхание овевало шею. Она затрепетала. Лукан точно знал, где касаться ее, что сказать, чтобы доставить ей настоящее наслаждение.

Она приподняла бедра и обвила его ногами за талию. Из глубины его горла вырвался стон, и он вышел из нее, оставив внутри только кончик. Она выгнула спину и попыталась вернуть его. Ей необходимо было ощущать его — всего его.

А потом он погрузился глубоко, в самые глубины. Ягодицы его сжимались с каждым толчком, распаляя ее растущее с каждой секундой желание. Она гладила ладонями твердые линии его спины и плеч, наслаждаясь ощущением бессмертного горца-воителя, который принадлежит ей.

Она застонала и вскрикнула, когда он вошел в нее весь, целиком, потираясь о ее глубины и рассылая наслаждение, словно стрелы молний.

— Открой глаза, любимая, — попросил он. — Я хочу видеть в них твою страсть.

Все Карино существо сотрясалось от желания, которое связывало внутренности все туже с каждым толчком его тела. Она была близка, ах, как близка к вершине. Потом открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее с нескрываемой любовью в сине-зеленом взгляде.

Оргазм накрыл ее внезапной, ослепляющей волной. Лукан продолжал двигаться, продлевая наслаждение. Она льнула к нему, стремясь побольше удержать это волшебное ощущение полного единения их тел и душ.

Не отрывая от нее глаз, он сделал один последний выпад и погрузился в нее целиком. Тело его застыло, а теплое семя наполнило ее.

Кара крепко прижала его, когда он повалился на нее. Она обожает эту его тяжесть, это ощущение его тела на своем. Это так эротично и возбуждающе, даже несмотря на то, что она только что испытала наивысшее наслаждение. Но с Луканом всегда так.

Он поцеловал ее в шею, потом поднял голову и завладел ее губами в обжигающем поцелуе, который напомнил о его глубокой страсти. Она дотронулась до медальона и головы грифона. Они с Луканом одно целое, их души сплелись воедино, и никому никогда их не разъединить.

Даже времени.

— Доброе утро, — прошептал он.

Она взглянула в окно позади себя, но не увидела ничего из-за висящего на окне пледа.

— Уже утро?

— Да. Я принес тебя сюда, как только мы вынесли всю эту гадость из зала. Ты даже не пошевелилась, когда я раздевал тебя, — с ухмылкой добавил он.

— Я и не представляла, насколько устала.

— Ты прошла через многое. Но теперь все позади.

Она нахмурилась.

— Ну, не знаю. Думаю, Дейрдре вернется.