Константин Павел прекратил поглаживать свою бороду.
— Мама Месаполики не ошиблась. «Гармония» проходит мимо Доралакии один раз в год, но не останавливается здесь… с некоторых пор… — Его лицо омрачилось, и какое-то время мэр не произносил ни слова. — Сыновья Мамы Месаполики, Спиро и Нико, подплывают к кораблю на лодке, а капитан замедляет ход лишь настолько, чтобы дать им возможность выгрузить Мамины товары.
Он ласково улыбнулся, нагнулся вперед и похлопал Корби по руке:
— Похоже, что на этот раз Нико и Спиро выгрузили тебя вместе с Мамиными товарами. Но плакать не стоит. Константин Павел поможет тебе вернуться к твоим родителям, братьям и сестре…
— Правда? — проговорила Корби, вытирая глаза.
— Да, — сказал мэр. — Но сперва мне нужно узнать одну вещь.
— Какую? — спросила Корби.
— Почему ты одета пчелкой?
— Как я уже говорил мистеру Таймс-Ромэну, — мрачно произнес капитан Бельведер, — возвращение корабля совершенно исключается. Ему и его компаньонам придется подавать жалобу в главное управление по прибытии в Высокую Бухту.
— Это Артур виноват, — сказал лейтенант Жон-Жолион Сластворт-Хруст. — В конце концов, вряд ли это должно быть заботой первого помощника — проверять наклейки на ящиках в грузовом трюме.
— Все это крайне неприятно, — сказал капитан Бельведер, ударяя ладонями по штурвалу. — И именно тогда, когда «Гармония» в таком хорошем техническом состоянии. Вы только послушайте ее мотор. Звук совсем как у нового. Это переносит меня во времена ее первого круиза с Винки Бейдербеккером и королевой Ритой…
— Да-да, сэр, как я вам уже доложил, — раздраженно перебил капитана Жон-Жолион, — клоуны взяли спасательную шлюпку и уплыли на ней в ночь, всей своей компанией. Шляппенглоттеры разбудили меня сегодня утром, чтобы это рассказать. Ей-богу, не мог понять ни слова из того, что они говорили, так что им пришлось писать на этих своих смешных листочках. Похоже, они сильно обеспокоены…
— Все это чертовски дрянная комедия, и больше мне тут сказать нечего, — произнес капитан Бельведер, тряхнув головой. — И все же — есть ящик или нет ящика, а поворачивать назад я не намерен.
В этот момент дверь на капитанский мостик распахнулась, и в нее ввалилось все семейство Флад. Все семейство, за исключением, конечно же, Корби.
— Мальчики, покажите капитану, что вы нашли, — сказала миссис Флад, складывая на груди руки.
Тоби сделал шаг вперед и протянул капитану ржавую банку с этикеткой «Кремово-банановый пудинг Малхолланда». А Эрнест протянул ему небольшой пучок соломы.
— Мы нашли это в грузовом трюме, — торжественно объявили они.
Усы капитана дернулись.
— Просто небольшое частное соглашение с маленькой бакалейной лавочкой в Доралакии, — сказал он. — Должно быть, выпало из одного из ящиков, что я вез. Я говорил им быть аккуратнее…
— А это, — сказал Губерт, доставая карандаш на шнурке, — мы нашли рядом с консервной банкой!
Миссис Флад коротко вскрикнула.
— О нет! Скажите мне, что это неправда, — простонала она. — Вы отправили мою дочку в бакалейную лавку в Доралакии вместе со своими дурацкими ящиками. Моя милая, дорогая, бедная Корби!
Серена обняла маму за плечи, чтобы ее успокоить, а Жон-Жолион подошел и обнял за плечи Серену.
— Государыня, мне так жаль… — начал совершенно обескураженный капитан Бельведер. — Я и понятия не имел…
— Не беспокойтесь, капитан, — сказал мистер Флад. — Мы с Артуром пустим машины на полную мощность. От вас же потребуется только одно…
— Все, что угодно, — сказал капитан Бельведер, крепко сжимая штурвал.
— Немедленно разворачивайте «Гармонию»! — сказал мистер Флад. — Курс на Доралакию!
— Еще вербенового чая? — спросил Константин. — Или угодно еще ложечку этого изысканного кушанья, которое ты столь любезно принесла мне из Столетней Бакалейной Лавки?
— Нет, спасибо, — сказал Корби, морща нос при взгляде на банку макаронного сыра в сырном соусе Снеда и Мопвелла, которую протягивал ей мэр.
— У нас в Доралакии, — сказал Константин, глядя на банку, — вдоволь маслин, сладких огурцов, меда и вина. Но ничто не сравнится с теми великолепными яствами, что раскладывают по банкам и доставляют в Столетнюю Бакалейную Лавку! В каждой из этих банок скрыт уникальный секрет восхитительнейшего вкуса! — Мэр радостно засмеялся.
Они сидели вдвоем за круглым столиком, на котором стояла гигантская лампа на длинной медной ножке, высокий чайник, две маленькие чашки и ржавая консервная банка. В небе светила огромная полная луна, и повсюду вокруг, на всех крышах Доралакии, горели лампы, образуя загадочное созвездие, спускающееся к симпатичной гавани в самом низу города.
' — Большое спасибо за ваш восхитительный чай, Константин, — сказала Корби. — Я так прекрасно провела время, но я хотела спросить…
— Как я смогу помочь тебе вернуться к семье? — сказал Константин, поднимаясь из-за стола.
— Да, — сказала Корби.
— Я покажу тебе, — сказал мэр, подбирая свою длинную бороду и проходя через всю крышу к подзорной трубе в противоположном углу.
Он взобрался на вращающуюся платформу и развернул подзорную трубу так, что она теперь была направлена в открытое море. Мэр прильнул к окуляру и подкрутил несколько маленьких колесиков, фокусируясь на горизонте. Затем он подозвал Корби, чтобы она взглянула.
Корби приложилась к трубе.
И там, далеко в море, окруженный игривыми стайками Рыб Любви и освещенный мириадами огней, плыл прекрасный океанский лайнер. Он напомнил Корби полюбившийся ей выцветший плакат, изображающий «Гармонию» в ее лучшие времена.
— «Королева Рита Вторая», — сказал Константин. — Этот корабль слишком велик для любой из маленьких далькрецианских бухточек. Он плавает по всем океанам и морям и бывает в самых дальних уголках Земли. Но он удостаивает нас чести, замедляя ход, чтобы пассажиры могли насладиться видом огней Федруна, Месаполи, Лиссари и, конечно же, Доралакии, мерцающих в ночи, а на следующее утро наблюдать волнующий восход солнца над домами-башнями.
— Какой он красивый, — выдохнула Корби, не в силах оторваться от подзорной трубы.
— Ты так считаешь? — сказал Константин с легкой печалью в голосе. — А что до меня, то «Гармония» всегда останется в моем сердце на первом месте…
На несколько мгновений мэр погрузился в свои мысли, но тут же взял себя в руки.
— Завтра, с первым лучом солнца, Нико и Спиро смогут отвезти тебя в своей лодке на корабль «Королева Рита Вторая». Я дам тебе тридцать золотых далькрецианских крон, которых тебе хватит, чтобы оплатить самую лучшую каюту. И ты, моя дорогая Корби Флад, доберешься до Высокой Бухты на целый день раньше, чем твоя семья. Только представь себе, как они удивятся!
— Но как я смогу вам отплатить? — взволнованно спросила Корби.
— Ты отплатишь мне тем, что всегда будешь с теплотой вспоминать Доралакию, — сказал мэр, подавая Корби руку и помогая спуститься с вращающейся платформы. — И еще тем, что когда-нибудь вновь навестишь наш маленький городок.
В этот момент где-то рядом зазвенел колокольчик.
— Прошу прощения, — сказал Константин, подходя к серебристой трубке — точно такой, какую Корби видела в стене рядом с дверью внизу. Мэр взял трубку и поднес ко рту. — Алло?
Терраса наполнилась звуками двух голосов, кричащих и перебивающих друг друга на языке, которого Корби не понимала. Но голоса она сразу же узнала. Это были Нико и Спиро.
