Глава 2

— Где он? — услышал Харгривз собственный голос. Ответ Фордхэма прозвучал почти шепотом:

— Может быть, в Атлантиде.

— Но.., вы сказали, что лес может быть доколумбовым.., или еще более поздним, — возразил Харгривз.

— Конечно. Может быть все, что угодно. Вы видели это, видели фильм, а теперь — вот это… — Фордхэм помахал фотокамерой. — Бедняга вошел внутрь.., или назад.., или прошел — можете выразиться, как хотите, и мы отправили его.

— А вернуть его можно? — Харгривз отбросил посторонние размышления, как всегда, ухватившись за самое главное.

— Потребуется не менее четырех дней, может, и больше, чтобы накопить энергии для нового запуска луча. Такие запуски нужно тщательно рассчитывать. Почему, вы думаете, мы избрали именно этот день и час? Тут не просто нажимаешь кнопку или открываешь дверь. Нужно обработать данные. Четыре дня… — Он осмотрелся. — И мы не можем знать, как там протекает время. Он ведь не будет сидеть четыре дня на месте, не знает, что мы постараемся вытащить его. Когда мы будем готовы, он может находиться в нескольких милях отсюда.

Харгривз отвернулся от кургана и взглянул на свежие раскопки.

— Но это нужно сделать. И чем быстрее, тем лучше…

— Конечно. — Но Фордхэм говорил так, будто считал задачу безнадежной. Харгривз продолжал смотреть на канаву.

— А Атлантида — это сказка! — В голосе его звучала уверенность.

***

Рей споткнулся и упал лицом в песок вблизи грубого очага, сооруженного из камней. Он устал и согласен был просто лежать, не обращая внимания на охотников и тех, кто ожидал их в этом лагере. Лишь бы его не трогали.

В его ограниченном поле зрения показались слегка кривые ногу в сапогах из жесткой кожи с клочками волос. Один сапог просунулся под него, его перевернули лицом к небу. Подошедший был тоже в кожаной одежде, но поверх нее в юбочке из металлических полос, которые звенели на ходу. Вместо куртки с металлическими нашивками на нем грудная и спинная черные защитные пластины, плотно облегающие бочкообразную грудь и широкие плечи. Левая рука от запястья до локтя спрятана в металлическом обшлаге, но правая голая, на ней только два браслета с камнями.

Человек был с непокрытой головой, и ветер развевал длинные черные пряди. На согнутой руке у него висел шлем с двумя крыльями летучей мыши на центральном гребне. На поясе меч. Выше охотников, менее смуглый, он казался принадлежащим к другой расе. Но лицо его — такая же лишенная выражения маска.

После долгого разглядывания Рея он отдал приказ, после чего один из охотников подошел и перерезал ремень на запястьях американца. Офицер задавал вопросы, охотник отвечал, словами и жестами объясняя, как все произошло. Когда он кончил, офицер попытался расспросить пленника: сделал широкий жест рукой, указав на запад, и произнес одно слов:

— My?

Рей покачал головой. Офицера его ответ как будто обеспокоил. Он нахмурился, показал на восток и задал другой вопрос, который Рей не расслышал. Неожиданно он понял: они хотят знать, откуда он. Должно быть, так.

Он указал назад, в направлении мрачного леса. А что касается остального, они знают столько же, сколько он. Но он был совершенно не готов к реакции на свой ответ.

Глаза офицера сузились как у кошки. Толстые губы разошлись в рычании, обнажив пурпурные десны и желтые зубы. И он разразился насмешливым хохотом. Совершенно очевидно, не поверил.

Повернувшись к своим подчиненным, он велел другому охотнику рассказать о захвате Рея. Все повторилось. Но вот охотник указал на непокрытую голову Рея, на его развеваемые ветром короткие каштановые волосы, коснулся рукой, еще грязной после свежевания лося, кожаной куртки, привлекая к ней внимание офицера. Тот сделал Рею знак снять куртку. Охотник порылся в ее карманах и достал носовой платок, записную книжку и запасную фотопленку.

Через несколько минут пленник, дрожа, стоял на ветру, а вся его одежда была разложена на песке. А похитители продолжали рыться в карманах, словно были убеждены, что там должно быть что-то очень важное. Один из них завладел карманным ножом, другой вертел в руках часы, но офицер резко приказал все отдать ему. Развернув платок, предводитель сложил в него содержимое карманов Рея, связал и спрятал в плетеную из прутьев корзину.

Рей наклонился к одежде, но офицер ударом тыльной стороны ладони отбросил его. Охотник швырнул пленнику кожаную связку. Вне себя от злости. Рей развернул скудное одеяние в виде юбки, совершенно не подходящее для защиты от становящегося все более холодным ветра. И подумал, что произойдет, если он набросится на офицера.

Воображение еще рисовало ему приятные подробности такой попытки, а стальные пальцы уже схватили его, развернули, отогнув правую руку. На бледной коже предплечья у него был небольшой синий кружок с расходящимися от него линиями, детская попытка татуировки, так и не стершаяся с годами. Офицер оскалился, глядя на нее. Отбросил от себя руку Рея и плюнул.

— My. — На этот раз не вопрос, а утверждение.

Наступила ночь. Очевидно, ему что-то готовили в будущем, потому что Рею дали кусок жареного мяса лося. Потом снова связали ему руки — и ноги тоже, — и один из охотников набросил на него шкуру, когда Рей попытался для тепла зарыться в песок.

Где он? Неожиданно это стало более важным, чем то, как он оказался здесь. Древний курган, потом деревья — и это. Индейцы? Но даже если путешествия во времени возможны не только в фантастике, это не индейцы. И в Огайо нет моря и… Рей пытался подавить возникающую панику, от которой хотелось закричать, броситься бежать…

Ну, ладно, он не знает, как он попал сюда и где находится. Но самое главное сейчас — что собираются с ним сделать охотники…

Спустя какое-то время усталый мозг оцепенел, как и тело, и Рей, измученный, уснул.

На рассвете его разбудил резкий крик птицы. Под импровизированным навесом из плащей храпел офицер, часовой клевал носом у костра. Итак, сон продолжается. Рей попытался сесть, но ремень резко впился в тело. Опираясь пятками на песок, он начал двигаться, пока его плечи не оцарапал камень. Рей осторожно сел.