Но она только смотрит на меня и ничего не говорит, вот же характер. Ладно, мне сейчас не до семейных разборок, не та ситуация.

В столовой обнаружил Сутягина, сидящего за столом и хлопотавшую у камина Аделину, что то рассказывающую то ли сержанту, то ли ещё кому то и разбивавшую на сковороду свежие яйца из нашего курятника. Молча пожал протянутую Васькой руку и сел рядом с ним. Разговаривать не хотелось, вчера наговорились вдоволь, поэтому дальше сидели не проронив ни слова и ждали, когда принесут завтрак. У Сутягина настроение видно тоже не самое выдающееся. Я его понимаю, кончилась относительная вольница, присущая разведчикам. С сегодняшнего дня он отвечает за всё, что происходит в крепости и вокруг неё, и надо думать его это не очень радует. Настроение настроением, а подкрепиться надо как следует, следующим у меня скорее всего будет только ужин и то если всё, что запланировал, сложится благополучно.

Ника, пока мы завтракали, так и не спустилась в низ, ну и ладно, по крайней мере на мой аппетит, который как известно приходит во время еды, это не повлияло. Васька, наверное, тоже за завтраком понял, что жизнь не остановилась и всё идёт своим чередом, и пока она его не бьёт ни ключом, ни чем либо ещё, а только морально не много напрягает. Поэтому вышли мы из дома оба в приподнятом настроении, которое обычно возникает у нормальных мужчин, после плотного и вкусного завтрака и дальше отправились каждый по своим делам. Я соответственно на пристань, а сержант, для начала, проверять посты. Снова встретиться договорились перед моим отплытием, тем более ему всё равно надо присутствовать при выгрузке рыбы, для нужд местного населения.

Странное ощущение возникло у меня во время ожидания траулера, такое чувство как будто я добросовестно отработал положенный срок и теперь уезжаю в отпуск. Смотрю, как люди носят на причал корзины, как таскают камни с берега, как сортируют доски и куски корабельной обшивки, выгруженные ещё вчера на причал, но так и не перевезённые в крепость. Знаю, что всё это необходимо для налаживания нормальной жизни в этом месте, но вот именно сейчас мне до этого нет, вроде бы, никакого дела и как будто бы всё происходящее меня совсем не касается. Нет червячок сомнений конечно грызёт и пытается мне внушить, что надо бы пойти и поинтересоваться, тем или иным вопросом, пока есть свободное время. Но сидит он где то очень далеко и его попытки добраться до моего сознания, уж больно какие то вялые. Наверное, поэтому, а возможно и от того, что погода сегодня отличная, мне так спокойно и я себя могу убедить в том, что какое то время все эти люди и без меня обойдутся. Если бы ещё не трещина, возникшая в отношениях между мной и Вероникой, то совсем было бы здорово.

Очень долго ждать корабль мне не пришлось, примерно через час я увидел, что очертания судна стали принимать более четкий вид, а затем с каждой минутой оно становилось всё больше и больше. Это означает только одно, траулер закончил морскую вахту и двигается к берегу. На причале засуетились люди, стоящие возле пустых корзин, они ещё вчера получили указание быстро выгрузить рыбу предназначенную для жителей крепости и поэтому сейчас готовятся к процессу заранее. Затем на центральной башне, что то громко прокричал караульный и через несколько минут в воротах показались телеги, а буквально следом за ними, вышли Сутягин и Рамон. Глядя на всё это со стороны, я понял, могу спокойно садиться на корабль и плыть на станцию, ничего здесь в моё отсутствие буксовать не будет. Может конечно ничего нового и не начнут делать, но то что уже начато, на пол пути не бросят. Так сидел в сторонке и наблюдал, сначала за тем, как причаливает корабль, потом как на него закидывали корзины, как их уже полными подымали из трюма и по трапу перетаскивали на берег. Засмотрелся и не заметил, когда именно рядом со мной появилась Ника. Она стояла и смотрела то в сторону корабля, мерно покачивающегося на волнах у пирса, то переключала своё внимание на меня, глядя так, как будто видит впервые и давая понять, что говорить со мной не собирается. Это молчаливое свидание продолжалось до тех пор, пока меня не окликнул вахтенный с траулера:

- Товарищ лейтенант, выгрузка завершена! Сейчас отчаливать будем!

Я поднялся с не большого брёвнышка, приютившего меня на время и пошёл на погрузку, но смог сделать не больше десяти шагов и остановился. Потом, неожиданно для себя, повернулся и сказал так, чтобы меня больше никто не услышал:

- Да гори оно всё ясным пламенем.

Быстрым шагом подошёл к Нике, взял её за руку и поволок за собой, даже не пытаясь чего либо объяснить ей.

- Э, ты это куда её? А как же я тут буду один? - вырвалось у Сутягина, когда мы проходили мимо него.

- Через день получишь нового переводчика - ответил я ему не поворачивая головы.

Возражать он не стал. Понял, наверное, что чего то говорить бесполезно. Если уж я решился на такой шаг, чтобы оставить его один на один с людьми, которые почти что ничего не понимают по русски, то переубеждать в этом меня бесполезно.

Траулер, набирая ход, покидал гостеприимную бухту и удалялся от берега, который судя по всему, станет нам тоже родным. Мы с Вероникой стояли на корме и смотрели на крепостные стены, тонкую полоску причала, людей на нём, похожих отсюда на маленьких букашек и молчали. С момента отхода судна никто из нас не проронил ни слова, но долго это продолжаться не может, во всяком случае мне это не нравится, и я решил первым прервать затянувшееся молчание.

- Ну и что за цирк ты там мне устроила? - спросил я девушку, без стеснения прижимавшуюся ко мне.

- Это я устроила? А кто меня хотел одну в крепости оставить?

- Одну? Ничего себе сказанула! Там почти триста человек живут и некоторых из них ты уже довольно давно знаешь. Я понимаю, можно было бы ещё возмущаться, если бы ты осталась только с испанцами, а так извини. Рядом с тобой наши люди, которые между прочим, сейчас очень нуждаются в твоей помощи.

- Я боялась там без тебя оставаться и ничего с этим поделать не могла - тихо сказала девушка.

- А почему сразу мне об этом не рассказала?

- Можно подумать, что если бы я тебе сказала, то ты сразу бы меня с собой забрал.

Я задумался. А в самом деле, как бы я поступил, если бы Ника поделилась со мной своими страхами? Однозначного ответа на этот вопрос у меня, к сожалению, не нашлось.

- Всё равно, надо было сказать правду, а не играть в обиженную девочку. В следующий раз говори, как есть, а я постараюсь тебя понять, как бы смешно не выглядело то, о чём ты мне расскажешь. Договорились?

- Хорошо. Только и ты потом не забудь о чём сейчас сказал.

- Обещаю - уверенно ответил я.

Обратный путь на станцию проходил в открытом море, курс домой капитану известен, ему не надо было вилять вдоль берегов и искать обходные пути между скал, поэтому знакомые очертания причала и рыбного цеха мы увидели на много раньше, чем ожидали. Ощущение, что мы возвращаемся домой, у меня возникло сразу после того, как отплыли из бухты, а сейчас, когда на горизонте появился знакомый берег оно только усилилось. То, что настроение, приподнятое не у меня одного, можно было прочитать и на лице Вероники, хотя и улыбалась она только одними глазами.

- Ну вот, почти и добрались - сказал я, крепко прижав девушку к себе.

- Раздавишь, медведь! - нехотя, пытаясь вырваться, возмутилась она.

- Это чтобы потом не говорила, что я за целый день не разу не обнял тебя. Сейчас причалим и всё, до ночи меня не увидишь. Ты кстати подружку свою не забудь обрадовать, что сегодня у неё последний день работы на кухне.

- Ты всё таки хочешь Жанку в крепость отправить?

- Ну а кого ещё? Кто у нас кроме неё и тебя испанский знает? Верно, никто. Так что пускай собирается и не забывает кому надо спасибо говорить, что такую блатную должность получила.

- А можно я её прямо сейчас заберу из столовой?

- Можно, если с тётей Зиной договоришься.