Добравшись до здания ремонтных мастерских, я яростно дёрнул на себя дверь и можно сказать, ворвалась внутрь здания. Обратно вылетел ещё с большей скоростью и с не меньшей, распрощался с недавно съеденным завтраком и выпитой водой. Я наверное пытался заблевать увиденное, потому что делал это долго и с особым усердием, но картина, стоявшая перед глазами, всё рано ни куда не исчезала.

- Что это? - только и смог вымолвить я, кое как остановив процесс и вытерев рот рукавом гимнастёрки.

Мне одновременно хотелось ещё раз заглянуть за дверь, ведущую в помещение и убежать от неё, как можно дальше. Первое желание взяло верх, сформировавшись, в конечном итоге, в необходимость. Ни разу в жизни я с таким страхом не подходил к дверям, но и с тем, что увидел именно за этой, до этого момента, тоже никогда не сталкивался. Сделав рывок, всё же открыл её, но не сдвинулся с места. Не в силах войти внутрь и со всех сил стараясь удержать себя от побега из посёлка, стал осматривать помещение, пытаясь приучить глаза к тусклому свету в нем, проникавшему лишь через не большие окна.

Мне не показалось, хотя так хотелось всё увиденное списать именно на это. Лёжа на полу и на верстаках, сидя на металлических стульях и даже в кабинах близстоящих тракторов, были люди, мёртвые люди. Характерный запах, из казалось бы навечно пропахшего маслом и бензином помещения, не позволял в этом сомневаться, да и состояние тел, тех кто находился ближе к выходу, говорило о многом. Ну хотя бы о том, что произошло это не сегодня и даже пожалуй не вчера.

Смотреть на эти страсти у меня больше нет сил, снова потянуло желудок, вывернуться на изнанку, а выворачиваться там больше не чему. Я закрыл двери и не глядя по сторонам пошёл к зданию конторы, а зайдя внутрь сел за стол, положил на него руки, на них голову и дал волю чувствам, переполнявшим меня.

Как не странно, но биться в истерике не получилось, хотя по началу думал, что так и произойдёт. Выкатилась только скупая мужская слеза, а потом в комнате стоял один мат и были перебиты все бьющиеся вещи в помещении, включая и стёкла в окне. Вскоре и это безобразие смог прекратить, правда разговаривать в слух, но уже более цензурно не переставал.

Потом пришло понимание того, что людей надо похоронить, но сделать это в одиночку не реально. Да и попросту страшно, находиться в посёлке, где столько трупов. Конечно может кто нибудь ещё и выжил, даже наверняка, кому то повезло так же, как и мне, но ходить и проверять, кто жив, а кто нет, один я не смогу, мне реально страшно и ничего я поделать с этим не могу.

Окончательно взяв себя в руки вышел на улицу, снова осмотрелся кругом, не появился ли кто, но так и никого не увидел. Зашагал в сторону гаража, надо за людьми съездить и чем быстрее это сделаю, тем лучше, здесь же может страшная эпидемия начаться. Весь транспорт на месте, три машины и мотоцикл, но ехать смогу только на нём, остальные заняты, на сиденьях во всех автомобилях лежат их водители, уже пожалуй бывшие, два немца, Ганс и Фриц, и Боря Тихонов, эх Боря, Боря.

Мотоцикл заправлен под крышку, значит Сутягин так никуда и не ездил, надо бы его, да Кольку поискать, но не сейчас, простите братцы, не смогу. Дёрнул ногой рычаг, двигатель заревел, разорвав мёртвую тишину, я прыгнул на сиденье, вывернул руль, отпустил сцепление, крутанул ручку газа и рванув с места понёсся на дорогу. Я удирал из этого места и не скрываю этого, мне жутко, всё время кажется, что мертвецы встанут и погонятся за мной.

Проехать далеко по брусчатке не смог, сил не хватило, чувствовал, что ещё не много и не удержу руль, пришлось тормозить и останавливаться. Сделав это я тут же оглянулся посмотреть, нет ли кого сзади. Там было пусто, слава богу.

Сидел я не долго, вспомнил, что собирали харч для последней разведки и наверняка Васька чего нибудь себе заныкал. Открыл багажник, с закреплённой на нём запаской, так и есть, в нём аж два мешка и между ними бутылка с водкой, когда он только её вытащить успел со склада, всё время же был на глазах. Выпить бы прямо сейчас не помешало, но тогда наверняка придётся здесь ночевать, а мне надо хотя бы до базы добраться, потом мужики до фермы сами сгоняют. В дом культуры ближе конечно, но там все чужие, не хочу я к ним с нашим горем идти.

Развязал один из мешков, выволок оттуда банку рыбных консервов, потянулся за ножом, а его и нет, и ремня нет, и автомат тоже в конторе оставил, вот растяпа. Вытащив мешки, стал искать чего нибудь подходящее, нашлось только ржавое зубило и здоровенный гаечный ключ, из подходящего. С их помощью открыл рыбу, сразу же ещё две, понял, что одной или даже двумя не наемся и выковыривая содержимое банки руками, если уж не взял автомат, то откуда взяться ложке, стал жадно заглатывать не пережеванные куски. Сколько же это я валялся, что такой жор на меня напал.

Смачно рыгнув, после собачьего обеда и вытерев губы рукавом, сложил всё на место, закрыл багажник и почувствовав, что могу ехать, отправился дальше.

Останавливаться за эти почти пятнадцать километров пришлось ещё пару раз, нет ехал я терпимо, в глазах не двоилось и руки руль крепко держали, но вот давешний обед видать сыграл со мной злую шутку, пришлось бегать в кусты, ну не на дороге же садиться.

Вход на базу я не проскочил и на грунтовку вышел быстро, а вот добирался до места жительства разведчиков, не знаю сколько, но очень долго. Через каждые триста метров садился на землю, тяжело дыша, прямо как астматик или столетний старик. Выйдя на поляну перед клубом, снова сел и позвал мужиков:

- Климов, дед!

Потом отдышавшись и прокашлявшись ещё раз:

- Дед Евграф, Иван!

Мне так никто и не ответил, и не вышел на мой голос, а когда и на третий призыв, отозвалась лишь тишина, я занервничал, и мне пришли в голову очень не хорошие мысли.

Зайдя в здание клуба, понял всё прямо с порога, запах из мастерских так быстро не забудешь.

- Вашу мать! Какая сука это всё устроила! Твари!

В доме находиться, больше минуты, не смог, разглядел, что все шестеро здесь и выбежал на улицу, а там упал в маленький стожок, стоящий под высокой берёзой.

- Дед наверное накосил - вырвалось у меня.

И это было словно сигналом, слёзы полились в три ручья, сами по себе. Я сидел молча, зло глядя по сторонам и пытаясь понять, кто это всё нам устроил, а они стекали по лицу, как будто струйки тёплого, летнего дождя, принёсшего долгожданную прохладу.

- Хоронить буду - сказал я вслух и встал.

Лопаты стояли, за задней стеной магазина. Я взял две, штыковую и совковую, и пошёл в лес, искать место для могилы, копать буду там, где понравиться, где хотел, чтобы меня похоронили, как бы далеко такое место не оказалось.

Маленькую полянку на пригорке нашёл метров через триста, может пятьсот, сейчас для меня это не важно, не зависимо от того есть у меня силы или нет я сделаю то, что решил.

Копая братскую могилу матерился, как сапожник, хотя, как он это делает, не видел ни разу в жизни. Сейчас это помогает и мне наплевать на то, как это выглядит со стороны. Поляна мне понравилась сразу. Кругом стоят высокие ели и сосны, но не густо, а с большими просветами, так что солнышко попадать на неё всегда будет, мужикам понравиться. Земля была тяжёлой только сверху, а как пошёл песок, то и капать стало легче. Куда то пропала слабость, голова не кружилась совсем и казалось, что силы никогда не закончатся. Я копал без перерыва и отдыха часов пять наверное, потому что солнце, пройдя свой пик, успело спрятаться за деревья и только тогда всё было готово.

- Хорошо сделал, без халтуры - похвалил я себя и направился к дому.

Как дотащить сюда тела, я стал думать только после того, когда выдвинулся в сторону базы, а решил, как это сделаю, прямо в клубе. Поднялся на маленькую сценку, сорвал плюшевый занавес, расстелил его у порога, а потом по одному вёз ребят на нём до самого места. Вниз постелил одну половину, на них положил мужиков, сверху закрыл их второй частью, красного занавеса, попрощался со всеми и засыпал землёй, плотно утрамбовав бугорок.