Десять километров на мотоцикле, по пустынному пляжу, с подмороженным песком, преодолел быстро. Но примерно за километр от нашего причала, пришлось затормозить. По всему берегу, на расстоянии примерно пятидесяти метров друг от друга, стояли массивные колья со щитами, на которых, чёрным по белому написано " Мины".
- Молодец Сутягин, заминировал всё таки, вот теперь пусть лезут - проговорил я в слух.
Пришлось лавировать между кустами и песчаными пригорками, в одном месть чуть было не влетел в один такой. Но вовремя сумел вывернуть руль в нужную сторону и в конце концов выехал с другой стороны заминированного пляжа. Но к этому времени меня уже видимо заметил наблюдатель, сидевший на крыше вокзала, потому что я увидел, как в мою сторону бежит сержант и ещё двое бойцов. На шаг они перешли только после того, как признали во мне своего. А потом совсем остановились, ожидая когда я подъеду к ним.
- Чего так долго командир и где такой хорошей машиной разжился? - улыбаясь спросил разведчик.
- Трофейный, на подарки рассчитывать пока не приходится.
- А мужики где?
- Нет никого, один вернулся - ответил я ему, заглушив мотор.
- Как один, они то куда подевались?
- Ты чего дураком прикидываешь, раз нет их, то погибли значит или чего подумал, что они как то по другому могли исчезнуть. Домой вернулись, на фронт их призвали, по новой, так нормально будет?
- Да я ничего, не понял тебя, вот и переспросил.
- Ну раз сейчас понял, то теперь знаешь, нет у тебя больше группы Кашина. Погибла в полном составе, в не равном бою с противником.
- Как это в неравном? - решил уточниться Сутягин.
- Ты сюда откуда попал, из родного колхоза что ли или с фронта?
- Да я узнать хотел, сколько немцев было.
- Много Вася, нам хватило. Сам не пойму откуда столько набралось, вон у меня полная коляска трофеев. В районе наших землянок с ними столкнулись и эти ещё у нас тут были, не пойму я чего то, каким боком их к нам прибило.
- Так сколько на вас вышло?
- Я всего двадцать одного насчитал, но может ещё где есть, искать больше не стал, с этими кое как справились.
- Так вы чего их вчетвером всех положили?
- Вчетвером Вася, второй линии обороны рядом не оказалось.
- А чего же не отошли?
- Куда? Сначала мы с Загребиным на шестерых нарвались, последний его на дороге и положил. Пока я его к нам вёз, мужики тоже повоевать успели. Семёнова в лесу убило, а Кашина я раненого в землянке нашёл, там он и помер. Потом пришлось самому с оставившими разбираться. Короче повезло мне на этот раз, даже не знаю кому за это спасибо говорить.
- Да дела, откуда же их столько взялось?
- Спроси чего полегче. Ты это Вась, запомни, мужиков я прямо на пляже схоронил, на против холма нашего, это чтобы ты знал, так на всякий случай, не должна пропасть могилка, парни геройски погибли. Потому что думаю повоевать нам ещё придётся и как там дальше сложится, одному богу известно.
Военное положение в гарнизоне было объявлено сразу же после моего прибытия. Конечно перед этим я собрал всех командиров, кроме Ухова, который был в море и рассказал о том что произошло с моей группой в последние два дня. Прямо здесь же попытался сформулировать своё видение сложившейся ситуации и её развитие, как минимум на ближайшую неделю. За это время, на мой взгляд, все недружественные нам элементы, по неизвестной мне причине попавшие на нашу землю, либо будут нами уничтожены, либо просто передохнут с голода. Я не нуждался в чьей то поддержке или в том чтобы сидевшие в моём кабинете люди одобрили мои дальнейшие действия, а просто ставил их в курс дела и давал распоряжения, чем мы будем заниматься в ближайшие дни. Во мне поселилась и окрепла какая то уверенность в собственной правоте, и вера в свои силы. Чем были вызваны такие перемены в моём сознании я догадывался, но не очень понимал почему до вчерашнего боя вел себя не как вожак здешнего поселения, а как самозванец, случайно получивший звание и определённое количество власти, над людьми живущими рядом. По большому счёту они доверили мне свои жизни, так же как и погибшие разведчики, а я до этого времени можно сказать сам плыл по течению, и всех остальных волок за собой. Получалось так, что мы все были заложниками воли не видимого дерижора и моей нерешительности, и слабости. Всё это время прошло, оно кончилось вчера, в тот момент когда можно сказать из-за моих неправильных действий погибло три человека, доверившихся мне, как командиру и расплатившихся за мои ошибки собственными жизнями. С сегодняшнего дня всё будет по другому, мы в первую очередь будем защищать себя и только потом думать про других. Все вокруг должны знать и понимать, что мы за себя можем постоять и в случае нанесения нам урона, а тем более гибели наших людей, ответ наш будет не просто сокрушительным, а страшным, уничтожающим всё и всех.
По моему распоряжению прекращены все работы, кроме рыбной ловли и переработки выловленной рыбы. На сегодняшней день это стратегические направления в нашем поселении и останавливать их, даже на время, я не собираюсь. Остальные дела свернули, а людей мобилизовали в вооружённые силы, часть моряков из рыбного цеха, заменили на не обученных военному делу студентов и это позволило создать крепкий кулак для обороны станции, и несколько мобильных групп для прочёсывания местности. Возглавили их моряки разведчики, всего таких групп создали четыре, по три человека в каждой. Вооружены они были солидно, на группу приходилось, помимо личного оружия, по пулемёту, и на каждого бойца по три гранаты. Кроме этого по периметру обороны сделали штук десять мобильных складов боеприпасов, так что при умелых действиях такая группа на долго могла сковать противника, во всяком случае была в состоянии его удерживать, до подхода подкрепления.
В течении следующего дня мы с Сутягиным определили линию нашей обороны, за которую не может пройти ни один человек, не зависимо от его национальности, состояния здоровья и времени попадания в этот мир. Она проходила примерно на таком же расстоянии, от места нашего проживания, как и минные поля на пляже. Их кстати, будем расширять, заминируем оба фланга обороны, так чтобы полностью держать под присмотром центральную, часть леса, не отвлекаясь ни на что другое. В этой зоне ничего не должно происходить без нашего ведома, выход из неё осуществляется строго по моему личному разрешению, а вход запрещен категорически кому бы то ни было. Все чужие либо уничтожаются на месте, либо подлежат аресту и выяснению обстоятельств попадания в данное место.
Непосредственно в обороне станции принимает участие двадцать семь солдат, командует ими Ерёмин и в настоящее время они уже приступили к оборудованию линии обороны. Сплошной она не будет, нет людских ресурсов сделать её таковой, но каждый боец должен располагаться так, чтобы видеть своих соседей и понимать, что у них происходит. На одного солдата приходится участок ответственности примерно метров в сто, сто пятьдесят, в зависимости от рельефа местности, этого как раз хватает, чтобы следить за центральной, не заминированной зоной. Ясно, что сидеть в лесу сутки безвылазно никто не сможет, поэтому ежедневно будем производить частичную ротацию, личного состава, за счёт мобильных групп. В подчинении у сержанта, находится и группа связистов, а старшина Шестаков теперь занимается всем нашим хозяйством, получив в своё распоряжение трёх железнодорожников. Работы у них много, кроме обеспечения жизнедеятельности поселения, им поручено разобраться с оборудованием, полностью занимающим один из вагонов на станции.
Себя я тоже не оставил без дела, помимо общего руководства, закрепил за собой дальнюю разведку, кроме меня в группу вошли Веснин и Торопов. Как часто мы будем её осуществлять не знаю, но пока не разберёмся с тем, что происходит рядом, далеко ездить не буду.
Первый же выход мобильных групп оказался результативным, одной из них, в непосредственной близости от станции, были уничтожены два подранка, наверняка из той группы, которую мы закрыли у пакгауза. Форма одежды и вооружение их, полностью соответствовали заходившим к нам на огонёк немцам, всего лишь несколько дней назад. Через день, в том же направлении нашли ещё троих раненых, но уже холодных, скорее всего их бросили в самом начали пути, те же вояки.
