— А я хочу выживших гудрунитов!

— Почему? — спросил Бритнот.

— Потому что как бы ни были они неопытны, но они видели тетраскейп. И именно их мне хотелось бы видеть рядом.

Мадортин и Бритнот переглянулись, и прокуратор пожал плечами:

— Как пожелаешь.

— И насчет остальных, как я уже и сказал, не давайте им поблажек на тренировках.

— Не будем! — засмеялся он. — Инструкторы так обработают эти полки, что они еще начнут тосковать по настоящей битве.

— Я говорю серьезно, — сказал я. — Всякий человек, высаживающийся на 56-Изар, должен быть готов к тому, что потеряет контроль над всеми своими чувствами, способностью адекватно мыслить, утратит силу духа и даже простейшие умственные способности. Это касается и воителей из почтенного Ордена Караула Смерти, да благословит их Император. Сражение будет не только тяжелым, но и неожиданным. Мне плевать, позабывают ли они, как зовут их родных мам или их самих, но они должны помнить, как держать строй, стрелять и перезаряжать, а еще обожать Императора и выполнять приказы.

— Очень образно, — произнес Бритнот. — Но мне, конечно, придется немного умерить пыл твоих фраз, прежде чем передать их моим боевым братьям.

— Мне все равно, что ты будешь им рассказывать, — засмеялся я, — только не доводи до их сведения, от кого исходят эти предложения.

— Можешь быть уверен в своей анонимности, — улыбнулся он.

Это стало настоящим чудом. Мне кажется, что я один из немногих смертных, кому удавалось выжать улыбку из библиария Адептус Астартес.

Бритнот отложил планшет и стило и с любопытством уставился на меня.

— Мандрагор, — произнес он.

— Это ублюдочное Дитя Императора? А что с ним?

— Мне рассказывали, что ты самолично убил его. В поединке. Это настоящий подвиг для такого, как ты… только не сочти это за оскорбление.

— Не сочту.

— Так как тебе это удалось? — с живым интересом спросил он.

Пришлось рассказать. Бритнот старался не выказывать эмоций, я пытался быть скромным, а Мадортин пришел в сильное волнение.

— Брат-капитан Кианвольф будет восхищен, — по окончании моего рассказа произнес Бритнот. — Я обещал ему, что разузнаю подробности. Он умирал от любопытства и хотел сам спросить тебя, но постеснялся.

Это и вовсе прозвучало забавно.

Мы готовились к предстоящему сражению. Оно обещало быть тяжелым и, в отличие от большинства кампаний, не имело четкого разделения на две стороны. Я наблюдал за тренировками, восхищаясь прилежанием и дисциплиной солдат. Также мне удалось получить истинное удовольствие от лицезрения того, как убойная бригада капитана Кианвольфа преследует учебную цель.

Мы были готовы. Готовы настолько, насколько это вообще возможно.

На девятой неделе пути Верховный Инквизитор Роркен и адмирал Спатиан составили совместную декларацию, официально одобренную печатью Экклезиархии, — «Мандат На Зачистку 56-Изар», в полном соответствии с терминами и определениями, принятыми в законодательстве Империума. Этот документ ставил точку в принятии решения. Обратного пути не было. Мы мчались сквозь Имматериум, чтобы вторгнуться в мир сарути и, если возникнет такая необходимость, уничтожить его.

Все это время мне практически не снилось снов. Но в последнюю ночь перед прибытием к 56-Изар в пейзаж моих грез снова пробрался красавец с пустыми глазами.

Он разговаривал со мной, но я не слышал слов и не понимал его намерений. Он вел меня холодными коридорами по разрушенному дворцу, а затем тихо отбыл куда-то за пределы сна, оставив меня в одиночестве, голого, посреди шатающихся и готовых обрушиться на меня руин.

Во сне были и сарути. Они легко пробирались через каменные лабиринты разваливающегося дворца, находя углы и тропы, которых я не мог видеть. Многочисленные ноздри на их покачивающихся головах засверкали, когда они уловили мой запах. По их черепам побежали энергетические разряды…

Проснулся я насквозь вымокшим в поту и практически вывалившимся из своей широкой кровати. Валики, выскользнувшие из-под подушек, скатились на пол.

На тумбочке попискивал вокс.

— Инквизитор Эйзенхорн слушает.

— Извини, что разбудил, — произнес Мадортин. — Но мне показалось, что тебе захочется это узнать. Флот вышел из Имматериума двадцать шесть минут назад. Мы выходим на орбиту вторжения в 56-Изар.

Война уже разгулялась не на шутку. Планета 56-Изар казалась подвешенной в космосе жемчужиной, настолько молочно-белой и блестящей она была. Полупрозрачный облачный покров подсвечивали яркие вспышки и взрывы. Флот еретиков прибыл на два дня раньше нас и успел приступить к штурму.

Я продолжал воспринимать эти корабли еретиков как флот Эструма, хотя капитана-предателя уже не было в живых. В этом вопросе я мог быть уверен. Без всяких сомнений, теперь это был военный флот Лока.

Тринадцать судов взяли 56-Изар в осаду, расположившись нестандартно, но эффективно. Последовательные волны их истребителей, бомбардировщиков, перехватчиков и десантных шлюпок накатывали на планеты, в то время как тяжелые корабли, остававшиеся на орбите, обрушивали на поверхность мира всю мощь своих огневых батарей.

Они заметили нашу ударную группу в тот же миг, как мы вышли из варпа. Их дозорные суда, тяжелые эсминцы «Навуходоносор» и «Фурнье», развернулись, чтобы прикрыть тылы. Адмирал Спатиан отвел ударную группу в сторону и вывел вперед фрегаты «Оборона Сталинваста», «Молот Императора» и «Стальная воля», чтобы те расчистили путь.

Следом за ними отправились крупные эскадроны истребителей и линейный корабль «Вульпекула», которому была поставлена задача разобраться с тяжелым вражеским флагманским крейсером «Леонкур».

«Молот Императора» и «Стальная воля» зажали в тиски «Навуходоносор» и после краткой, но яростной перестрелки подожгли его. Взрыв осветил космос. «Оборона Сталинваста» и «Фурнье» сцепились в долгом, медленном танце боевых кораблей. Время от времени они сталкивались, перебрасывая друг на друга абордажные группы и отряды сил безопасности.

Сцепившиеся в смертельных объятиях корабли отплывали в сторону.

«Вульпекула» устремилась вперед, но неправильно оценила маневр «Леонкура», получив от трех попаданий серьезные повреждения. Имперский линкор, от которого разлетались обломки, навел свои пушки и столь яростно ударил по «Леонкуру», что тот развалился и взорвался умирающим солнцем.

«Вульпекула» медленно и трудно развернулась, уходя от вражеских кораблей, находящихся ближе к атмосфере планеты. Тогда Спатиан отдал приказ всей остальной группе выдвигаться вперед тремя звеньями, центральное и крупнейшее из которых возглавил величественный «Святой Скифус».

Дистанция сокращалась. Ближнее космическое пространство 56-Изар заполняли огненные росчерки и мчащиеся кометы снарядов. Началась фаза яростного сражения малых высокоскоростных кораблей; звенья перехватчиков и легких бомбардировщиков двух флотов встретились, словно два роя шершней. В пустоте и безмолвии плясали крошечные огоньки, они носились так быстро и их было так много, что невооруженный глаз не мог разобраться в этом мельтешении. Даже тактические экраны смущали чувства: на мониторах мерцали тысячи разнообразных значков, вокруг которых вспыхивали, кружились, исчезали и вновь появлялись курсоры.

Еретики заминировали буферное пространство между своими рядами, и «Молот Императора», вырвавшийся вперед, получил тяжелые повреждения и был вынужден выйти из боя. Перехватчики еретиков тут же набросились на раненое судно, словно трупные мухи на умирающего зверя.

«Стальная воля» прошла мимо «Молота Императора» и приступила к расчистке пути с помощью специального оборудования. Дрейфующие мины взрывались тысячами, когда к ним прикасались силовые щупы.