— Озарение? Пока ты там пользовался удобствами?

— Точнее, пока отливал у дерева.

— Что это за таинственная связь между мужчинами и деревьями? — состроила гримасу Орхидея.

— Это наши мужские дела. Тебе не понять. Как я уже сказал, внезапно я вспомнил кое-что из того, что мы увидели той ночью, когда обыскивали офис Остина.

— Что именно?

— Помнишь, на обороте регистрационной карточки Тео Уиллиса был прилеплен небольшой розовый стикер?

— Конечно. Ты еще сказал, что, похоже, секретарша черкнула себе записку, чтобы не забыть отправить благодарственное письмо за то, что к ним направили пациента.

— Думаю, было бы весьма интересно узнать, кто именно послал Тео Уиллиса к доктору Остину, — продолжил Раф,

— Наверное, — медленно произнесла Орхидея.

— Кажется, я тебя не убедил.

— Не хочу тебя разочаровывать, но думаю, это большая натяжка. У нас нет сведений о том, что кто-то еще, кроме Квентина Остина, связан с утерянным артефактом. В то же время мы с некоторой долей уверенности можем утверждать, что отыщется еще как минимум парочка людей, готовых тебя пристрелить, если у них появится такая возможность.

Раф поднял брови:

— Например?

— Твой кузен Селби.

Раф выглядел слегка заинтригованным:

— О нем я не подумал.

— Ему есть, что терять, если ты станешь главой «Стоунбрейкер шипинг».

— «Когда» стану, а не «если».

— Прошу прощения, когда ты станешь главой компании. И не забывай, что есть еще кое-кто, кого ты недавно достал.

— Кто это? — нахмурился Раф.

— Престон Лус.

— Лус? Пять кругов ада, я же ему обрезал финансирование, а не яйца.

— Для Престона это, вероятно, одно и тоже. Финансирование грантов — для него raison d'etre10. Он занимается добыванием денег для научно-исследовательских работ. Именно это обеспечивает ему положение в институте. Если он больше не сможет играть роль благодетеля, то долго там не продержится. Как ученый Престон никуда не годится.

— Понимаю, что ты имеешь в виду.

— Посмотри правде в глаза, Раф. Положа руку на сердце, признай, что ты не самый популярный человек в нашем городе-штате.

— Ну и пусть, — весело ответил он. — Мне плевать, что думают остальные, пока ты продолжаешь спать со мной.

— Да, мама. Мы вчера вернулись в город около двух часов. По пути мы… м-м… остановились перекусить. — Держа в руке телефон, Орхидея расхаживала взад и вперед по маленькой гостиной. Она ничего не рассказала родителям о происшествии на шоссе. Эта история лишь встревожила бы их, а поделать бы они ничего не смогли. — Просто звоню сказать, что у нас все хорошо.

— Правда свадьба была восхитительной?

— Красивая свадьба. Вероника и Терренс просто созданы друг для друга.

— Именно это утверждали их брачные консультанты, — многозначительно произнесла Анна.

Орхидея воздела глаза к потолку:

— Я знаю.

— Из твоего агентства все еще нет никаких известий?

— Да, ничего нет. — Орхидея подавила укол совести. То, что в «Идеальных партнерах» ее документы потеряли, родителям она еще не сообщила. Замешкавшись у стола, она взяла ручку и послушно написала себе напоминание: «Позвонить в «Идеальные партнеры». Узнать, что случилось с документами».

— Должна сказать, твой мистер Стоунбрейкер оказался весьма интересной личностью.

— Да, он такой. — «Интересный». Орхидея поморщилась. Это слово и наполовину не отражало сущности Рафа.

Она взяла записку, смяла в ладони и выкинула в мусорную корзину.

— Мам, понимаю, это прозвучит глупо, но ты, случайно, не в курсе, какая у Престона машина?

— Я не уверена, что у него за модель. Я не очень-то обращаю внимания на машины. Но насколько помню, она белая.

Белая. Вроде белой «Фазы 1000»?

Орхидея задумчиво плюхнулась в кресло.

— А папа знает?

— Понятия не имею. А зачем тебе?

— Да так, ничего. Просто показалось, что я видела, как Престон обогнал нас на шоссе на обратном пути в город. Мне стало любопытно, не покинул ли он Нортвилл из-за того, что произошло между ним и Рафом?

— Не знаю, здесь ли он еще или нет. Спрошу сегодня твоего отца, когда с ним увижусь. Так насчет мистера Стоунбрейкера…

— Извини, мам. Мне нужно срочно бежать. Люблю тебя. Пока.

Орхидея повесила трубку прежде, чем мать успела продолжить этот мягкий допрос, потом откинулась в кресле и задумалась. Весьма вероятно, что у Престона Луса белый автомобиль. Это был чрезвычайно распространенный цвет машин, особенно в Нортвилле, напомнила она себе. Очень метадзен-синергетический.

Из состояния глубокой задумчивости ее вывел низкий, протяжный звук дверного звонка. Понадеявшись, что это Раф с новостями о белом автомобиле, которые дало его расследование, и, может, какой-нибудь пастой, взятой на вынос, она поднялась на ноги.

Дойдя до двери, Орхидея начала было машинально ее открывать. Однако события нескольких прошедших дней не прошли даром, и она замешкалась ровно настолько, чтобы посмотреть в глазок. Увидев маячившую в холле Бриану Калверторп, Орхидея подавила тихий стон.

Глубоко вздохнув, Орхидея нацепила на лицо, как она надеялась, приятную улыбку и открыла дверь.

— Здравствуйте, миссис Калверторп. Что привело вас сюда?

— Мне следовало предварительно позвонить. — Бриана не улыбалась. — Но так случилось, что я проезжала мимо и подумала, вдруг застану вас дома.

— Зачем?

— Я хотела бы говорить с вами. — Бриана заглянула за спину Орхидеи в крошечную прихожую квартирки: — Можно мне войти?

— Да, конечно. — Орхидея отступила, пропуская гостью.

Бриана была той самой величественной женщиной, которую Орхидея встретила на вечере в честь дня рождения Альфреда Джи Стоунбрейкера. Светлые волосы двумя изящными завитками обрамляли привлекательное лицо Брианы. Она была одета в красивый, пошитый на заказ костюм бледно-голубого цвета.

Единственное отличие состояло в том, что сегодня в ней ощущалась напряженность, не соответствовавшая утонченному облику богатой женщины.

Орхидее забавно было наблюдать, как Бриана с плохо скрываемым любопытством разглядывает маленькую гостиную. Гостья задерживала взгляд то на обитом желтым бархатом диване, подлиннике периода Поздней Экспансии, то на разнообразных деталях обстановки, копирующих тот же стиль. В холодных голубых глазах промелькнуло выражение легкого пренебрежения.

— Вряд ли мы с вами пользуемся услугами одного и того же декоратора, — заметила Орхидея.

— Да. — Бриана осторожно присела на край вычурно изогнутого дивана с высокой спинкой. Устроиться на диване поудобнее эта женщина себе не позволила. — Сомневаюсь, что у нас один дизайнер по интерьеру.

— Выпьете коф-ти?

— Нет, спасибо. Я надолго не задержусь. Перейдем прямо к делу, мисс Адамс. Несколько дней назад мой муж сделал вам предложение. Я хочу знать, намереваетесь ли вы его принять.

Орхидея рассмотрела тревогу в глазах Брианы. Она поймала себя на том, что ей хочется помягче поставить эту женщину на место, но никак не могла придумать деликатного способа отказаться от подкупа.

— Нет. Я не могу принять это предложение.

— Понимаю. — В уголках красиво накрашенных губ появились едва заметные складки. — Возможно, Селби недостаточно предложил.

— В общем-то вопрос о размере окончательной суммы он оставил открытым. Сказал, что я могу просто назначить собственную цену. Но таковой цены не существует, миссис Калверторп.

Бриана пристально посмотрела на Орхидею:

— Надеюсь, вы понимаете, что, когда все это закончится, он на вас не женится.

— Кто? Стоунбрейкер?

— Несколько недель назад он зарегистрировался в брачном агентстве, потому что нуждался в заслуживающей доверия невесте, чтобы представить ее своему дедушке и совету директоров. Его дар, скажем так, необычен, поэтому выбор был невелик. Я подозреваю, что он ухватился за первую же предложенную ему кандидатуру.