Правда, в сражениях 1942 года выявился и основной недостаток М-30 — малая дальность стрельбы и вызванная этим большая уязвимость батарей, которые приходилось выдвигать на передний край. Поэтому в начале 1943 года в войска стали поступать снаряды М-31, дальность стрельбы которых была увеличена до 4 км. Эти снаряды пускались со станков с двухрядным способом укладки по восемь ракет сразу.

В 1944 году конструкторы разработали снаряды улучшенной кучности — М-13УК с дальностью стрельбы 7900 м и М-31УК с дальностью более 4000 м. Причем рассеивание 132-мм снарядов уменьшилось втрое, а 300-мм — в шесть раз.

Но самым важным достижением в реактивной артиллерии в этом году было создание БМ-31-12, боевой машины, способной выпускать одновременно 12 300-мм снарядов. Не уступая в подвижности БМ-8 и БМ-13, эти машины могли сопровождать пехоту и танки, благодаря чему резко возросла маневренность и скорострельность тяжелой реактивной артиллерии.

Впрочем, подобные системы были не единственными в наших войсках. Еще в августе 1941 года, когда подразделения вермахта приблизились к Ленинграду, начальник артиллерийского полигона генерал-майор И. Оглоблин предложил инженер-полковнику С. Серебрякову заняться необычным делом — проектированием тяжелых реактивных, фугасных и зажигательных мин.

В свою очередь, по поручению Серебрякова инженер-капитан М. Алешков определил, каким должен быть калибр реактивных снарядов (280-мм фугасный и 320-мм зажигательный), продумал их устройство, способы запуска и возможное боевое применение.

В частности, 280-мм фугасная турбореактивная мина М-28 должна была состоять из головной и реактивной частей. В первую, изготовленную из листовой стали толщиной 2,5–4 мм, заливался тротил, а в ее нарезное дно ввинчивалась реактивная часть, выполненная в виде тонкостенного цилиндра. В нем и размещалась турбина с 27 соплами. Кроме того, в цилиндрической части находилась пороховая шашка-моноблок с семью отверстиями. Разработал ее подполковник И. Чирков вместе с сотрудниками Охтинского химкомбината, перешедшего на выпуск военной продукции.

Боевая машина БМ-8-48.

Создатели нового оружия работали в городе, окруженном неприятелем. Поэтому из-за нехватки некоторых материалов им нередко приходилось идти на выдумки, импровизировать. Например, для стрельбы снарядами М-28 они создали простой деревянный (на две мины) и металлический (на четыре мины) станки, которым придавался угол возвышения до 42°, что определяло дальность стрельбы.

Проект М-28 и пусковых установок одобрил ленинградский обком ВКП(б) и тут же выделил для их массового изготовления более десяти предприятий Ленинграда.

Первые образцы М-28 были готовы в начале 1942 года, когда нацисты возвели вокруг города линию долговременных огневых точек и оборонительных сооружений. Генерал И. Оглоблин и предложил провести испытания опытной партии мин 30 апреля 1942 года залпом по штабу вражеского батальона, расположенного в полутора километрах от нашего переднего края. Результаты оказались успешными — штаб попросту перестал существовать.

Руководители обороны, наблюдавшие за необычным экспериментом, были вполне удовлетворены виденным и приняли решение ускорить производство М-28 и пусковых установок к ним.

И впоследствии реактивные мины не раз выручали ленинградцев. Так, например, когда, по данным нашей разведки, нацисты вознамерились вновь штурмовать Ленинград со стороны Урицка и Старого Панова на рассвете 22 июня 1942 года, на позиции войск, сосредоточенных к атаке, обрушился град из 392 мин М-28, причинив гитлеровцам колоссальные потери. Штурм им пришлось отложить…

За образцовое выполнение задания воины-ракетчики и члены конструкторской группы были удостоены высоких правительственных наград. А инженер-полковник С. Серебряков и инженер-капитан М. Алешков в 1943 году стали лауреатами Государственной премии первой степени, присужденной им за разработку новых образцов оружия…

Пусковая рама М-30.

Немецкие достижения. Что же касается сохранности наших военных секретов, касающихся конструкции пусковой установки и снарядов к ней, то, как свидетельствует историк ракетной техники Герман Назаров, немцы заполучили в свое распоряжение снаряд «катюши» еще в 1939 году.

Перед войной в Германии были разработаны и собственные реактивные снаряды «небельверфер» и «вурфгерет». Начальник Генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер записал 4 сентября 1939 года в своем дневнике: «Один дивизион реактивных минометов типа „небельверфер“ будет готов к концу сентября».

Здесь, по-видимому, идет речь о так называемом Do-Gerat 38, разработанном под руководством генерала Вальтера Дорнбергера. Имя Дорнбергера куда меньше известно, чем имя фон Брауна, однако большая часть работ была сделана ими совместно. Более того, Дорнбергер был руководителем программы создания ракет Фау-2.

Вальтер Дорнбергер родился в 1895 году. Участвуя в Первой мировой войне, оказался в плену у французов. После освобождения в 1919 году и продолжения армейской службы был откомандирован начальством в Технологическую школу в Шарлоттенберге, где занимался изучением баллистики. В 1930 году окончил Высшую техническую школу в Берлине и был направлен помощником референта в отдел баллистики управления вооружения армии.

В 1931 году он стал руководителем ракетной группы, а еще через год недалеко от Берлина, в Кюммерсдорфе, под его руководством начинается разработка реактивных двигателей на жидком топливе для баллистических ракет.

Непосредственно перед нападением на СССР Дорнбергер вел работы и по реактивным снарядам. Впрочем, первый такой снаряд массой в 40 кг, запускавшийся со станка решетчатой формы, оказался неудачным — черный порох, используемый в качестве метательного заряда, имел склонность к детонации, что приводило к частым взрывам на стартовой позиции.

Но вскоре снаряды были усовершенствованы. Была сконструирована и установка для их запуска — шесть гладких стволов устанавливались на усиленном лафете 37-мм противотанковой пушки.

Пусковые установки четырех полков вермахта «небельверфер» были среди многих артиллерийских орудий, которые открыли огонь 22 июня в 3.15 утра, начиная операцию «Барбаросса». Красная Армия же впервые использовала реактивные снаряды только 14 июля 1941 года. Причем, если у нас в бой вступили опытные образцы РНИИ, то у немцев использовались серийные установки, что выпускались с марта 1940 года.

…Кстати, по окончании Второй мировой войны Дорнбергер, дослужившийся до чина генерал-лейтенанта, провел два года в заключении в Англии. Оттуда он благополучно эмигрировал в США, где участвовал, в частности, на начальных стадиях проекта, итогом которого стала программа создания многоразовых космических кораблей-челноков.

Заказ американцам. В общей сложности, несмотря на то, что командование Красной Армии приказало при малейшей угрозе непосредственного контакта с немецкими войсками уничтожать реактивные установки любой ценой — вплоть до подрыва вместе с расчетом — несколько десятков (!) «катюш» вместе с боекомплектами попали в руки врага. Тем не менее продолжает жить легенда, что немцам не удалось воссоздать химическую «начинку» снарядов.

В частности, вот что, например, рассказывал пару лет тому назад корреспонденту «Труда» бывший главный инженер института «Союзхимпромпроект», лауреат Государственной премии СССР Ю.А. Величко, которому по роду своей деятельности довелось заниматься производством зарядов для «катюш».

«Юрий Александрович, я читал о том, как немецких экспертов поставил в тупик состав порохового заряда реактивных снарядов — ни с чем подобным они не сталкивались, взрывчатую смесь нельзя даже было назвать порохом», — начал разговор корреспондент.