Хвостовые перья Сорена встрепенулись от приближения еще одной совы, и в тот же миг он почувствовал сильный удар сзади. В стороны брызнули капли крови.

Тем временем Финни ловко загнала Сорена в угол. Он понял, что ему не оставляют места для маневра, к тому же Тетушка была почти вдвое крупнее.

Внезапно послышался знакомый гулкий бас, и стены Инкубатора содрогнулись от бешеного ритма песни. Разумеется, это был Сумрак, который летел прямо на Тетушку, распевая во все горло:

Тетушка застыла, как будто ее парализовало. Потом начала снижаться, не сводя застывших от ужаса глаз с танцующего над ней Сумрака.

Сорен выставил вперед когти, одним ударом перевернул Финни в воздухе и взмыл вверх.

— Пора убираться отсюда!

— Погоди! — прогудел Сумрак. — Я еще не закончил. Сейчас будет еще один куплет.

— Ты спятил? — завизжала Отулисса.

— Вперед, Сумрак! — подхватила Гильфи, проносясь мимо них. Но Тетушка, похоже, уже успела оправиться от потрясения. Она уставилась на Гильфи, а потом молниеносно вытянула коготь и одним щелчком сбила эльфа на землю. Та забилась в угол и затряслась от страха, а разъяренная белая сова начала наступать на нее, приговаривая:

— Я тебя узнала! Узнала! И дружка твоего узнала, номер 82–85. Раньше-то он был номером 12-1 и жил в моей камере!

Зависший сверху Сорен онемел от страха.

Тем временем Тетушка вытянула лапу, изготовившись схватить Гильфи когтями за горло.

Не раздумывая, Сорен сложил крылья и с немыслимой скоростью ринулся вниз. Удар был такой силы, что Финни перкувыркнулась в воздухе, подняв облако пыли. Одним ударом когтей Сорен разодрал шрам на ее горле. Белоснежные перья мгновенно окрасились алым.

— Сзади, Сорен! — закричала Отулисса.

Это была Виззг.

— Ах ты, обманщик! Теперь я знаю, кто ты такой! Это ты сбежал тогда из Библиотеки! — визжала командорша.

Мгновенно рядом появилась Ищейке, а за ней и трое огромных филинов. Четверо против одного. Даже помощь Сумрака не могла спасти положения. Безнадежно. Сорену пришел конец. Оставалось надеяться, что друзей не постигнет его участь. Они должны спастись! Обязаны!

И в этот миг над его головой раздался тоненький голос Гильфи:

— «В давние стародавние времена, задолго до появления совиных царств, во времена вечных войн, в стране Северных вод родилась сова по имени Хуул. Это легенда о Га'Хууле и о том, как появилось на свет Великое Древо. Старые совы сказывают, что при рождении совы по имени Хуул было произнесено пророчество…»

Виззг, Ищейке и два филина замерли. Крылья их бессильно опали. Будь они в воздухе, то непременно рухнули бы наземь, но сейчас лишь грузно повалились там, где стояли.

«Гильфи сделала с ними то же самое, что мы проделывали на лунном ослеплении! — ошеломленно подумал Сорен. — Это самая грозная легенда о Га'Хууле… Глаукс Великий, да они вздрагивают и пятятся при каждом упоминании имени Хуула или Га'Хуула!»

Он набрал в грудь побольше воздуха и присоединился к Гильфи:

— «Говорят, будто сове по имени Хуул при рождении был дан дар необычайной силы. Так это или нет, судить не будем. Однако точно известно, что он умел воодушевлять своих братьев на великие и славные дела. Пусть он никогда не носил золотой короны, но совы признали его своим царем. В лесу высоких деревьев появился он на свет, в тот мерцающий час, когда секунды медленно перебегают из последней минуты старого года в первую минуту нового, а лес закован в лед…»

Сорен осторожно расправил крылья и поднялся в рассветное небо, ни на миг не переставая рассказывать легенду о Пришествии Хуула.

Они улетели. Семь сов растаяли в сумраке занимающегося дня.

Сант-Эголиус остался позади. Впереди лежали бескрайние леса Амбалы, к северу от них простирались Пустоши, переходившие на северо-западе в дубравы Серебристой Мглы, а там, за бухтой мыса Глаукса, начиналось море Хуулмере, посреди которого лежал остров Хуула и росло Великое Древо Га'Хуула.

Маленькое озеро сверкало под неярким зимним солнцем. Семеро сов достигли Амбалы, но из-за угрозы нападения ворон продолжать путешествие при свете дня было слишком опасно.

Хвосту Сорена перестал кровоточить, но все равно болел. Похоже, очин одного пера все-таки был сломан. Каждый раз, когда Сорен пробовал маневрировать, изгибая задние перья, хвост отчаянно ныл, а повороты получались неуклюжими.

Сорен совсем изнемог, но к счастью, заметил внизу огромный клен, высившийся на самом берегу озера.

— Приготовиться к спуску, — скомандовал он.

Совы начали снижаться плавными кругами, только Сорена заметно бросало из стороны в сторону.

Наконец все уселись на длинную ветку, протянувшуюся над гладью озера. Вскоре нашлось и дупло, причем достаточно просторное, чтобы вместить в себя всех семерых.

Но не успели друзья забраться внутрь, как над головами у них зависла незнакомая пятнистая неясыть.

— На вашем месте я бы туда не совался.

— Это еще почему? — спросила Гильфи.

— А потому, что дупло обитаемо…

— Кем? — строго спросила Отулисса, делая шаг вперед.

— Скрумом бурого рыбного филина, — был ответ.

— В самом деле, внутри пахнет рыбой, — заявил Сумрак, сунув голову в дупло.

— Он был убит, — продолжал пестрый незнакомец.

— Убит? — хором ахнули друзья. — Да.

— Кто это сделал? — первым задал вопрос Копуша.

— Металлический Клюв.

Услышав это имя, Сорен чуть не свалился с ветки. Слава Глауксу, Копуша успел протянуть крыло и поддержать его!

Молодая неясыть, довольная произведенным эффектом, продолжала кружить над головами друзей.

— Что все это значит? — резко спросила Гильфи.

— Ну, слушайте. Убитый рыбный филин хотел помочь Металлическому Клюву. Понимаете, этот демон едва не сгорел заживо, перья у него дымились, маска расплавилась, короче, он был скорее мертв, чем жив. Он кое-как дотянул до озера и рухнул в воду. Рыбный филин вытащил его и выходил. Как только Металлический Клюв поправился, он тут же убил своего спасителя. Вот такая благодарность, представляете? Нет, вы можете в это поверить?

Они могли. К сожалению.

— Значит, теперь тут живет скрум этого бурого рыбного филина? — уточнила Отулисса.

— Так говорят, — небрежно ответил неясыть.

— Пусть говорят, — кивнула Отулисса. — Лично я не верю в скрумов. Но даже если этот скрум существует, он должен быть очень добрым, так что может быть, он сумеет вылечить нашего Сорена? У него сломан очин пера.

— Ох, батюшки! — ахнул неясыть. — Это же очень больно!

— Ты угадал, — выдавил Сорен, немного оправившийся от шока. Все тело у него сотрясалось от дергающей боли в хвосте.

— Как тебя зовут? — спросил Копуша у неясыти.

— Гортензия.

— Гортензия?! — ахнули Сорен с Гильфи. Сорен даже на миг забыл о боли.

— Это неправда! — возразила Руби. — Гортензия — женское имя, а ты самец.