Большую часть времени система работала отлично. Первоначальный импульс творения позволил добиться фундаментальной асимметрии: разумных созданий, желающих сотворения вселенной, оказалось больше, чем тех, кто не готов был оправдать необходимость страданий ради развития. Мироздание стало стабильным.

А потом через тропы начало проникать нечто извне. Странные, пассивные сущности, которые не мешали мирозданию — но и не сливались с ним. Они просто были. Энергетические и информационные сгустки, кусочки чужой неведомой воли.

Было несколько попыток очищения, каждая из которых только усугубляла ситуацию. Неопределенные информационные структуры, которые поначалу не имели даже прямого материального проявления, начали встраиваться в эволюционные цепочки. Порождать собственных созданий — как правило, среди самых успешных хищнических линий биосферы в каждом из миров. После каждой попытки уничтожения, они возрождались еще более совершенными.

Для человеческих цивилизаций это внешнее вмешательство породило кошачьих. Именно коты первыми открыли для людей несанкционированный доступ на тропы. Впрочем, к катастрофе это не привело — даже наоборот, такое вмешательство позволило держать под контролем других сущностей, периодически проникающих на тропы извне.

После того, как попытки уничтожить пришельцев провалились, процесс решено было взять под контроль. Это потребовало прямого вмешательства Единения. Так в большинстве миров появились Оракулы. Они отслеживали появление ходоков, брали их активность под свой контроль. Даже создали систему, позволяющую обмениваться технологиями и артефактами через тропы, и это было благо, ускоряющее развитие.

Самой большой опасностью для ходока было повстречать своего дубля. Впрочем, такое происходило достаточно редко.

Еще одной способностью Оракулов было четырехмерное видение мира. Они помнили многие варианты реальностей, до аннигиляции пар людей, которых знали лично. Джессика тоже получила эту способность после очередного этапа посвящения.

То, что произошло с Толей и Колей, было неожиданно. Она почувствовала изменение структуры реальности. Ей было жаль мальчишек; это было досадно — ведь они через столько прошли, и все равно сохраняли неистребимое желание продолжать жить во что бы то ни стало. «Кажется, этот парень способен заражать своим негативом», — подумала она, имея ввиду Диму.

Еще несколько дней назад она бы не поверила, что решение этой проблемы может так затянуться, и создать реальную опасность для мироздания. А теперь даже Тень почти пропала — потому что у вселенной исчезало будущее, а вместе с ней и Единение, которое направило ее.

Маленький мальчишка, создавший фундаментальную проблему. Он должен был просто исчезнуть после первого же появления на тропах, должен был легко найти своего двойника. Но вместо этого вокруг него росли и крепли неведомые силы, рвалась ткань реальности, происходили невозможные вещи. Люди приобретали сверхспособности. Простое убийство тоже не было выходом; такой поступок стал бы окончательным приговором мирозданию. Информационная матрица этого мальчишки неизбежно оказывалась в будущем, и рушила всю архитектуру вселенной.

Оракул искал двойника Димы среди множества других миров, но предложил Джессике заняться альтернативным планом, который казался безупречным. Пришлось подключить всех имеющихся в их распоряжении ходоков — и она нашла мир, где можно было полностью уничтожить память любого живого существа.

На задворках одной небольшой галактики, сотни миллионов лет назад, одна высокоразвитая цивилизация пыталась спастись от взрыва сверхновой, который уничтожил ее родную планету. Но случилось так, что все живые ее представители погибли сразу после высадки в новом мире. Множество развитых механизмов оказались без контроля. В конце концов, эти механизмы включились в борьбу за существование. Они конкурировали с живыми существами, и между собой. Эволюционную победу одержал вид, представляющий собой небольшие треугольные кристаллики, которые при необходимости объединялись в более сложные структуры для решения любых задач. Эти кристаллики боролись с другими существами самым действенных из возможных способов: они уничтожали любую мало-мальски сложную информацию, на любом носителе.

Попав в тот мир, Дима должен был полностью лишиться памяти. Джессика даже хотела забрать его, и вырастить заново, в мире и гармонии, чтобы у него и мысли не возникло, будто жизнь того не стоит. Один из ходоков общества был все время наготове, и ждал ее сигнала. А она ждала, когда наступающая тьма в будущем рассеется. Но вместо этого дождалась исчезновения Толи и Коли.

Вылет самолета задержали на три часа. Обычное дело для чартерных рейсов. Подруги даже советовали перед выездом позвонить в авиакомпанию, уточнить действительное время вылета. Но Ольга слишком спешила сменить обстановку, чтобы последовать этим советам. Скорее, из этих проклятых четырех стен. От счастья, которое вдруг превратилось в каторгу. От ежедневного лицемерия, когда приходилось делать вид, что все хорошо и ее все устраивает.

Муж — красавец офицер, здоровенькая дочка. Пюрешечки — кашечки — подгузнички. Настоящее женское счастье. Уборка, готовка, глажка, прогулки. Стерилизовать бутылочки по ночам. Пребиотики по расписанию (не перепутать!) Командировки. Отчуждение и раздражение. Холод. Чужие, едва уловимые, запахи…

В конце концов, она получила гонорар за объемистый технический перевод. Сделала загранпаспорт. Пошла, и купила недельный тур в Тунис.

С мамой удалось договориться насчет малышки, и отвезти дочку на неделю в деревню. А муж… ну и что теперь, что он перестал разговаривать? Пускай выметается в очередную свою командировку!

Время прошло быстро: она зашла в кофейню, откуда открывался отличный вид на летное поле и перрон, заказала большой капучино, и просидела все три часа, наслаждаясь видом и предвкушением отдыха. Внутри как будто что-то начало оттаивать; возвращались чувства и нормальный интерес к жизни.

С ней даже пытались познакомиться — какой-то полный лоснящийся мужчина, хорошенько принявший на грудь «для профилактики боязни перелетов». Не найдя в ней благодарного собеседника, он легко перевел свое назойливое внимание на официантку, а вскоре и совсем исчез. «Должно быть, его рейс объявили на посадку, — подумала Ольга с облегчением, — еще не хватало лететь на одном самолете, а то и на соседних местах».

Впрочем, реальное соседство оказалось немногим приятнее: двое детей, брат и сестра лет семи-восьми. Они начали ссориться вскоре после взлета, и продолжали вести себя довольно шумно и беспокойно все время перелета. Никакие увещевания родителей не помогали — да те и не особо старались контролировать поведение своих чад, явно наслаждаясь дистанцией и редкой возможностью отдохнуть от родительских обязанностей.

Так что Ольга достала наушники (хорошие, с шумоподавлением — купила специально для перелета), запустила заранее скачанный сериал на смартфоне, и несмотря ни на какие помехи, отлично провела время, любуясь воздушными пейзажами, и следя за перипетиями сюжета по диалогам.

Звонок мужа застал ее на паспортном контроле. Сначала она не хотела брать трубку, но, поглядев на длиннющую очередь, решила — почему бы и нет? После перелета ее настроение сильно изменилось; снова захотелось жить, и она была готова к любому, даже самому тяжелому разговору.

Саша был предупредителен и ласков. Наговорил кучу приятностей, очень извинялся, что не понял, как ей тяжело и насколько все серьезно; что не помог. Называл себя бесчувственным чурбаном. Обещал исправиться, и впредь не допускать подобного. Просил прощения, что не отвез в аэропорт, обещал встретить. Ольга так растерялась, что в ответ только мычала что-то невнятное. В конце концов, договорились каждый день созваниваться, и слать друг другу фотографии.

Прямо в аэропорту она пыталась купить билеты на обратный рейс. Стало вдруг мучительно стыдно за свой поступок. Поперлась одна на пляж… при живом-то муже. Дочку сдала на маму, которой и так-то тяжело, после того как папа умер… И Сашка у нее молодец — ну а как иначе карьеру сделать, если не рыть землю копытом? Вот и мотается по командировкам, выслуживается. И, между прочим, подполковника недавно получил…