— Не уходи, отпусти его. Я сделаю все, что ты захочешь, Ник. Все что захочешь! — это прозвучало больше как крик о помощи, чем мольба, — Прикажи прекратить, Ник! Умоляю тебя!

Я упала на пол, задыхаясь от рыданий, я больше не могла это выдержать. Меня тошнило и скручивало пополам. А от жутких стонов, там за стеклом, у меня леденела кровь в жилах. Внезапно все прекратилось. Стихли крики. Я снова услышала шаги, и, подняв голову, увидела сапоги Николаса. Он вернулся, стоял надо мной, как хозяин, как палач. Я рывком схватила его за ноги, прижимаясь всем телом:

— Пожалуйста, отпусти. Сотри его память. Я во всем виновата. Они просто люди. Смертные. Пожалей. Меня не жалей, а их…Отпусти ради Бога!

— Ты сказала, что согласна на все. Я так понимаю это сделка?

Я подняла голову, надеясь, на сострадание, надеясь, что смягчила его, но нет, он смотрел на меня с холодной решимостью, сжав челюсти с такой силой, что на них играли желваки.

— Сделка, — повторила, едва шевеля губами.

— Игра по моим правилам. Все что я захочу?

Я подняла на него лицо залитое слезами, испытывая жалкую надежду, что он сжалился, и его тронули мои слезы. Ник вытер мокрую дорожку с моей щеки и облизал палец:

— Какие горькие слезы…особенно когда они пролиты не по мне.

Мне послышалось или в его словах сожаление.

— Мне нравится вкус твоих слез, Марианна. Я думаю, что еще не раз буду слизывать их с твоих щек, когда ты снова заплачешь. Так на что ты готова ради того чтобы я отпустил его?

— На все, отпусти их всех и я сделаю все, что ты захочешь.

Он поднял меня с пола и заставил смотреть себе в глаза, удерживая за подбородок:

— Это может быть слишком больно. Ты уверена, что хочешь этого? Стать моей игрушкой? Никаких правил, никаких запретов. Полностью моя. Вся. В любой момент готовая и согласная шлюха. Моя шлюха. Ты уверенна, что готова узнать о самых извращенных фантазиях Зверя? Когда из нежного мужа он превратится в Хозяина? Или покончим с этим прямо сейчас. Они умрут, а ты получишь свободу. Я отпущу тебя, Марианна. Завтра утром, когда от Охотников останутся обглоданные кости.

Я судорожно глотнула воздух.

— Отпусти их.

— Это значит «да»? Пути назад не будет. Никогда. Пока я не решу иначе. Только не надейся, что все будет как раньше. С этого момента ты бесправная кукла, подчиняющаяся моим приказам. Любым.

Я кивнула и закрыла лицо руками, услышала сквозь гул в голове:

— Серафим, отбой. Сотри их начисто, на несколько недель назад. Отправь к дьяволу подальше. Хранитель…пусть это будет несчастный случай. Нам не нужна информация, я уже получил ее. Виктор слил их всех еще час назад.

Ник спрятал сотовый в карман, и посмотрел на меня, я уже не содрогалась от ужаса, я была близка к обмороку. Все мои страхи, все мои опасения и самые жуткие кошмары воплотились наяву:

— Он сдал своих с потрохами и знаешь почему? Потому что я сказал ему, что убью тебя. Но лучшая месть это не твоя смерть, а, то, что он никогда тебя не получит. Он проиграл. При любом раскладе ты выбрала меня. Не важен метод. Важен результат. И я буду трахать тебя столько сколько захочу, как захочу и когда захочу, пока ты мне не насточертеешь. Пошли.

Я ожидала самого страшного. Даже хуже, я просто вдруг поняла насколько я наивная дура. Я просто совершенно не знаю Николаса. Не знаю чего ожидать, что говорить и как себя с ним вести. Я купалась в лучах его любви ко мне в прошлом. Но ко мне настоящей он вряд ли будет испытывать те же чувства. Постепенно мне открывалась другая истина. Она страшила и одновременно вселяла надежду. Нет, он не ударил меня…пока…хотя я была готова и к этому. Просто втолкнул в комнату рядом со своей и шваркнул дверью. Я осталась одна. Как те, кто ждут приговора в камере и считают секунды, которые кажутся им бесконечными. Так и я. Я ждала его приговора. Наверное, ему нужно время, чтобы остыть и решить, как поступить со мной дальше. В сердце теплилась надежда — ведь он меня любит, возможно, пощадит и меня не ждет та же участь, что и других его женщин. Ведь я не другая — я его жена. И что? Нашептывал внутренний голос…Ну что, что ты его жена…Нет, это не я его жена, это ТА Марианна, та, которой нет больше и она никогда не вернется. Есть я. А я сделала ему больно, насколько? Судить только ему, а мне ждать этого решения. Но ведь если он любит, то у меня есть шанс…Любит ее, не тебя…Ты предательница, а она нет… она любила его, она была ему поддержкой все эти годы, а ты…ты все растоптала и разбила. И снова дикое отчаянье, что можно ожидать от разочарованного зверя? Зверя, который решил, что я ему изменяла, предавала и что я лишь жалкий суррогат той возлюбленной, которую он боготворил? Ответ заставлял содрогаться от ужаса — он меня убьет. Так уже было один раз и может быть снова. Но тогда меня оболгали, а сейчас…я сама во всем виновата. У меня есть лишь один шанс — вернуть его чувства или пробудить новые. Он предложил сделку? Унизительную, отвратительную сделку, я согласилась. Но куда это меня приведет? Я стану его рабой и игрушкой и наскучу ему, или же буду непокорной, и он начнет меня ломать. Но ведь и я сильная. Смогу ли противостоять и быть равным соперником в его игре на выживание? Самое дикое в этой ситуации было то, что мои чувства к нему никуда не пропали, не исчезли, и несмотря на увиденную мною жестокость, они лишь обострились. Я ведь знала, что он такой, я чувствовала это на подсознательном уровне, и меня влекло к нему. Возможно, это порочное желание познать всю боль его объятий. Сильный мужчина, порабощающий, властный и… страшный. Тяга к аномальным отношениям. Ведь несмотря на дикость моего положения, когда он заявил «И я буду трахать тебя столько, сколько захочу, как захочу и когда захочу, пока ты мне не насточертеешь», разве не почувствовала я вспышку адреналина и тугой узел внизу живота, вопреки всему нарастающее возбуждение? Почувствовала. Видела его взгляд, его черные как ониксы глаза и плавилась от одной мысли, что он по-прежнему, после всего, меня хочет. И тут же вспомнился Вик, подвешенный на страшном крюке, мертвые глаза Хранителя, испуганная женщина, дети и десятки фотографий тех, кто уже никогда не проснется после ночи проведенной с Николасом Мокану, после его смертельных объятий. Меня может ждать то же самое, и никто не остановит зверя. Ни отец, ни Фэй… никто. Ведь они до сих пор не вмешивались и не вмешаются? Фэй… Сердце подпрыгнуло, заколотилось. Фэй, она может мне помочь, она все знает, она… Я бросилась к телефону, набрала ее номер, но услышала лишь автоответчик. Швырнула трубку. Он не даст мне ни с кем говорить. Раньше не давал, а теперь и подавно.

В дверь постучали, и я вздрогнула и отшатнулась к стене. Потом с усмешкой подумала, что мой муж стучать не станет. Зашла служанка.

— Господин приказал, чтобы вы собирали вещи. Вы должны быть готовы через час.