Ник — Палач Асмодея. Ник выполняет его приказы. Вот почему он…боже…это была не месть за мое предательство. Это было задание. Он…демон его заставил. Я резко повернулась к Асмодею.

— Он работает на тебя, да? На тебя! Все эти убийства, расправы мятеж — это ты приказал. Как ты его заставил? Ради чего он пошел на это?

Асмодей смеялся все громче.

— Да, Марианна. Мокану мой раб. Мой вечный слуга, его душа отдана мне в тот момент когда он испил крови Изгоя. Ряды моих Палачей пополнинились и я призвал их. И никто не смеет отказаться от этого зова — или смерть, или рабство. Третьего не дано. Так что не было никаких условий — Мокану просто больше не принадлежит Братству. У него иное предназначение. Не льсти себе и не надейся, что он герой. Это убийца. Мой убийца. Мой верный пес и если я скажу «фас» — он разорвет кого угодно.

— Я хочу с ним поговорить, я хочу…

— Стоп!

Демон перестал улыбаться.

— Ты не можешь чего-то хотеть. Ты здесь такая же невольница, как и все остальные. Ты сама ко мне пришла. Я купил тебя за очень высокую цену, Марианна. Так что и ты теперь принадлежишь мне. Какая ирония не так ли? Вы оба мои. Это забавно. Изысканное, утонченное развлечение. Кроме того…Николас утверждает, что ему плевать на свою семью и на тебя в том числе. Так что похоже, птичка попалась в клетку совершенно напрасно.

Я смотрела на демона, потом снова на Ника, там внизу в окружении противников, ловко размахивающего мечом. Черные волосы развеваются на ветру, каждое движение точное, четкое. Асмодей подошел ко мне сзади.

— Ты очень красивая, княгиня Мокану. Твой муж настоящий глупец если отказался от тебя и позволил Ирине залезть себе в мозги и высушить их гипнозом. А ведь он мог сопротивляться, Палачи умеют блокировать вторжение чужой воли в свой разум. Но он предпочел сдаться.

На секунду я увидела отражение Асмодея в стекле и вздрогнула. Там он был настоящим. Черный плащ, пустота под капюшоном и горящие глаза, словно на меня смотрит сама смерть. Я резко обернулась, но он лишь улыбнулся в ответ.

— Зеркала искажают реальность, Марианна. Ты видишь мою сущность, а моя внешность может быть любой. Я могу стать кем угодно. Но тем неменее сейчас я перед тобой настоящий. Ведь ты находишь сходство с Беритом или с Лучианом. Мы очень похожи.

Я смотрела на демона и видела еще одно сходство, которое едва заметно проступало в чертах его лица, в мимике. Только я не могла понять…кто…С кем еще похож Асмодей?

Демон тронул мои волосы, намотал локон на палец.

— Я слышал Берит был ослеплен твоей красотой и разъярен непокорностью. Он поплатился за это, глупец. Тогда я не понимал его, но сейчас…я готов признать — есть от чего потерять голову. Ты прекрасна. Поверь, я знаю толк в красоте. Что ж, раз Мокану ты больше не нужна…

Тонкие пальцы демона скользнули по моей шее к ключицам и я содрогнулась от брезгливого презрения. Он не отнял руку, ладонь легла мне на затылок.

— В нашей семье не рождались брюнеты много тысячелетий. Ты — единственная. Благодаря твоей матери. Такой же красавице. Рабыня, наложница ЕГО самого посмела сбежать с внебрачным сыном.

Я не слушала Асмодея, обернулась и посмотрела на Ника. Он не видел меня, он снова и снова бросался на противников, отражая удары и выпады.

— Абигор твой отец, мой сводный брат. Заноза в нашей заднице, проклятый изменник и предатель, посягнувший на честь семьи.

Я почувствовала как сердце пропустило удары. Что он говорит? Абигор? Кто это? О чем он?

— Ты моя родственница, Марианна. Моя племянница, если быть точным.

Я смотрела ему в глаза и чувствовала как кожа покрывается мурашками.

— Но у демонов приветствуется кровосмешение. Более того — мы женимся только на своих. Никакого вмешательства чужой крови, только наша семья. Твой брат, Габриэль, разве он не рассказал тебе тайну вашего рождения?

Пальцы Асмодея поглаживали мое плечо, а я застыла загипнотизированная его светлыми глазами. До меня еще не доходил смысл сказанных им слов…тайна…отец…мать. Сейчас я думала только оНике и о том, что он жив. Он рядом. Все остальное…Не сейчас. Потом. Я подумаю об этом. Не в этот момент. Я слишком взволнована.

— Что скажешь, княгиня? Ты спрашивала о моих условиях. Вот они — жизнь твоего драгоценного мужа в обмен на возвращение домой, в семью. Не как рабыня, а как жена Верховного Демона.

Он произнес это торжественно, смакую каждое слово.

— Я давно искал себе пару — достойную, сильную с нашей непобедимой кровью и генами. Я подарю тебе могущество, власть — вселенную. Увидел тебя спящей и приходил каждую ночь смотреть на тебя. Мокану недостоин такой красоты. Ногтя на твоем мизинце, взмаха твоих ресниц.

Я не верила, что слышу все это. Бред. Все бред. У меня горячка. Там…внизу Ник. Он жив. Он рядом. В нескольких шагах от меня, а я слушаю этот бред! Ник пришел за мной и пусть эта тварь говорит все что угодно. Он пришел за мной.

Зрачки демона сузились, а радужки стали черными. Он читал мои мысли. Или видел в моих глазах.

— Мокану от тебя отказался. Он даже не сопротивлялся. Его шкура дороже для него чем ты и ваши дети. Уникальные дети, которые могли бы разделить с тобой власть и все почести, быть под крылом самого Асмодея. Неприкосновеность. Богатство. Безнаказанность и возможности.

Мною овладел гнев. Он ослепил меня мгновенно, как вспышка молнии.

— Мои дети? К тебе? К презренной твари у которой все приравнивается к количеству душ проданных за те или иные блага?! Мои дети? Да, ты…ты правда думаешь, что я откажусь от него? После того, как пришла к тебе, рискуя всем?

Пальцы на моем плече стали более грубыми, сжали, и когти впились в мою кожу.

— Ложь! Грязная ложь, ядовитая как и твои сладкие речи, Асмодей. Ник пришел не к тебе! Он пришел за мной! За мной! Он узнал, что я направиласьк тебе и пришел! Понятно?!

Я даже не представляла что говорю? Не понимала какую бурю возродят мои слова, что я сейчас подписываю нам обоим смертный приговор. Но я не могла остановится. Сбросила его лапу со своего плеча.

— Я уже замужем. Я принадлежу Мокану. Я его жена и никто и никогда не разведет нас. А ты жалкий глупец если думаешь, что мой муж испугался. Ты просто идиот и твоя мудрость, это лишь байки трусливых бессмертных. Легенды. Нет ничего, что могло бы остановить Мокану. Ничего, кроме смерти. Он взорвет ваш Ад, он вырвет твое сердце. Ради меня.

В этот момент Асмодей снова расхохотался, только теперь его хохот был зловещим, он эхом пронесся по дому, зазвенел в стеклах и все звуки стихли.

— Неужели? Женщины…сама наивность…романтика…Я докажу тебе насколько ты ошибаешься. Пришел за тобой? Мой лучший Палач? Тот кому обещана безграничная власть над смертью. Зверь? Да за возможность убивать и пить чужую боль он продаст душу дьяволу…точнее мне…уже продал. Вот здесь твой Мокану. В моей ладони, сожму покрепче и раздавлю как букашку. Кровь и боль — это его личный фетиш, его непередаваемый вечный оргазм от агонии и мучений. Он не откажется от этого. Кто хоть раз упивался последними вздохами жертвы, пожирал ее страх и жизнь, никогда не станет прежним. Этот сродни канибализму — попробовав человечины другое мясо уже есть невозможно.