– Они хотят поговорить, – сказал сержант Маккей.

– Ну что ж, – отозвался Дэш, – не будем грубиянами: выслушаем.

Дэш подумал, что наверняка ему захочется бросить в герольда кувшином с маслом прежде, чем тот закончит, но каждая минута переговоров давала им больше времени подготовиться к нападению.

Герольд подъехал к воротам и прокричал:

– Во имя Империи Великого Кеша и ее великого генерала Ашама ибн Альтука, откройте ворота и сдайте город!

Дэш обернулся и увидел, что все собравшиеся на стенах смотрят на него. Он наклонился между двумя зубцами и закричал:

– По какому праву вы покушаетесь на не принадлежащий вам город? – Глянув на Маккея, он тихо заметил: – Почему бы не пройти через все формальности?

– Мы требуем эти земли как издревле принадлежащие Кешу. Кто говорит от имени города?

– Я, Дэшел Джеймсон, шериф Крондора!

С презрением выплевывая каждое слово, герольд прокричал:

– Где твой принц, о тюремщик бедняков? Прячется под кроватью?

– Спит, наверное, – ответил Дэш, не желая ничего говорить об отравлении. – Если хотите подождать, возможно, он придет попозже.

– Я здесь, – послышался голос у Дэша за спиной. Он обернулся и увидел бледного Патрика, которого поддерживал солдат. Патрик надел королевские латы, отделанную золотом кирасу, открытый шлем и повязал через плечо окаймленную золотом пурпурную ленту, знак своего титула. Проходя мимо Дэша, Патрик прошептал:

– Если я потеряю сознание, скажи им, что я удалился в гневе.

Он добрался до стены и выпрямился. Дэш видел, как трудно ему было стоять даже с помощью сильного солдата, придерживавшего его сзади. Но Патрик все же нашел в себе силы громко крикнуть:

– Я здесь, псы Кеша. Говорите, что вам надо!

Герольд едва скрыл свое удивление, увидев на стене принца Крондора. Он явно считал, что отравление удалось.

– О благороднейший принц! – крикнул герольд. – Мой господин требует от вас открыть ворота и удалиться. Он проводит вас и вашу свиту до границ вашего государства.

– Аж до самого Саладора, – сказал Дэш тихо.

– Границы моего государства! – крикнул Патрик. – Я стою на стенах столицы Западных земель!

– Это земли древнего Кеша, и они будут нам возвращены!

Дэш прошептал:

– Мы, конечно, тянем время, но стоит ли возиться?

Патрик жадно вдохнул воздух и кивнул. Потом он из последних сил крикнул:

– Так приходите и попробуйте! Мы отвергаем ваши требования и презираем вашего господина!

– Не спешите, благородный принц, – сказал герольд. – Мой господин добр. Он повторит свое предложение трижды. На закате мы вернемся выслушать ваш второй ответ. Если вы опять скажете нет, то в последний раз мы вернемся завтра на рассвете. – Герольд повернулся и поскакал прочь.

Дэш повернулся и увидел, что Патрик, которого все еще поддерживал солдат, уже почти теряет сознание.

– Храбрый поступок благородного принца, – сказал он серьезно, а солдату добавил: – Отведите его обратно и проследите, чтобы он лег.

Повернувшись к Маккею, Дэш распорядился:

– Пусть люди спустятся со стены и пообедают. Нескольких оставьте для дозора, но кешианцы, скорее всего, сдержат слово и не атакуют до завтрашнего рассвета. – Он сел, внезапно чувствуя опустошающую усталость. – По крайней мере, теперь мы знаем, когда начнут действовать их шпионы в городе, – сказал он, глядя на старого сержанта. – Сегодня ночью они попытаются открыть ворота.

Дракон мчался по небу, а на востоке над холмами вставало солнце. Вместо карты они следовали магической энергии вдоль берега. Дар Томаса, наследие валкеру, позволял им всем удерживаться на спине Райаны и не падать.

– Знаете, – громко сказал Накор, перекрикивая ветер, – тот спектакль разыгран не только ради убийства наших людей, это и ловушка, чтобы спровоцировать нас на столкновение. – Он сидел за спиной у Миранды у основания шеи дракона.

– Я этого и ждал, – сказал Паг, сидевший прямо за Томасом.

– Вон там, – сказал Томас, указывая вниз и налево.

Под ними просматривалась береговая линия, тянущаяся на юго-запад от Вершины Квестора до Илита. В гавани Илита лихорадочно двигались корабли, большинство из них снимались с якорей и выходили из порта.

– Капитанам этих кораблей не понравилось то, что они видели прошлой ночью, и они собираются отплыть утром, – заметил Накор.

– Вон туда, Райана, – попросил Томас.

Он показал на Восточные ворота города, перед которыми было построено огромное здание. Именно из этого здания исходила текшая по берегу энергия и подпитывала злую магию, оживлявшую мертвые тела.

Когда дракон приземлился, солдаты разбежались во всех направлениях, толком не зная, что делать.

– Давайте я пойду первым, – предложил Томас.

– Только не будем проливать кровь, пока в том не будет необходимости, – попросил Паг.

– Нам придется, – отозвалась Миранда.

– Но до тех пор… – сказал Паг.

Он указал на землю как раз перед тем, как Райана приземлилась. Все они увидели рябь – земля волновалась, будто вода, в которую бросили камень. Послышался низкий рокот, и в воздухе завихрилась пыль. Когда они сели, воронка пыли была достаточно велика, чтобы в нее поместился дракон. Почва у них под ногами была неподвижна.

Но там, где крутилась пыльная воронка, как будто бушевало землетрясение – каждого атакующего солдата, который вступал в зону этой ряби, швыряло на землю, а потом несколько раз безжалостно подбрасывало в воздухе.

Многие повернулись и сбежали – только храбрейшие из захватчиков остались встретить дракона с всадниками.

Потом Райана взревела так, что в ушах у них зазвенело, и испустила в небеса заряд огня. Оставшиеся солдаты тоже разбежались. Ни один человек в своем уме не стал бы сталкиваться с гигантским огнедышащим драконом.

Миранда сказала:

– Спасибо. У нас будет больше времени.

– Пожалуйста, – откликнулась Райана и добавила, обращаясь к Томасу: – Когда опасность минует, я удалюсь, но пока что если я тебе понадоблюсь, то буду рядом. – Она взлетела в небо и, взмахнув могучими крыльями, умчалась на север.

Томас решительно зашагал к зданию. Паг, Миранда и Накор пошли за ним.

Когда Райана улетела, некоторые воины похрабрее бросились от городских ворот наперерез четверке. Томас снял со спины щит таким плавным и естественным движением, что Пагу это показалось невозможным. Ни один смертный не смог бы повторить это движение. Не успел первый воин подойти, как он вытащил меч.

Воин был высок и держал огромный двуручный меч. Он побежал на Томаса, выкрикивая неразборчивый боевой клич, но Томас продолжал двигаться вперед в обычном темпе. Воин нанес мощный удар сверху вниз, но Томас чуть двинул щит, и клинок соскользнул с его поверхности. Воин увидел искры от соприкосновения, но на щите не осталось ни царапины. Томас слегка двинул рукой, будто смахивая муху с плеча, и воин умер прежде, чем упал на землю.

Двое шедших за ним заколебались. Один с криком бросился в атаку, а другой испугался, повернулся и убежал. Тот, что напал, умер так же, как и первый, и у Томаса снова был такой вид, будто он отмахивается от мух, а не сражается с опытными воинами.

Наконец Томас дошел до здания из черного камня с деревянным фасадом. Оно казалось уродливой язвой на поверхности земли; в нем не было ничего приятного глазу или гармоничного. От него веяло злом.

Томас подошел к большим черным деревянным дверям и остановился. Он отвел назад правый кулак и ударил в правую дверь. Она распахнулась внутрь так, словно ни к чему не была прикреплена.

Когда они вошли, Накор посмотрел на расколотые железные дверные петли и сказал:

– Впечатляюще.

– Напомни мне, чтобы я не вздумала когда-нибудь его злить, – сказала Миранда.

– Он еще не зол, – усмехнулся Накор, – просто в решительном настроении. Если бы он разозлился, то снес бы стены.

Внутреннее помещение представляло собой гигантский квадратный зал с двумя рядами сидений у самых стен. В нем имелись две двери – в одну они вошли, а другая была напротив.