Если бы люди уделяли мыслям о прекрасном хотя бы десятую долю той мысленной силы, которую они тратят на мышление отрицательное, то у нас давно бы не было ничего отрицательного, ибо положительная мысль сильнее отрицательной. Если бы люди, сговорившись, все одновременно стали мыслить о прекрасном, они создали бы столь великую силу, которая перевернула бы мир и создала бы такую красоту, какую даже трудно себе представить. Но что могут сделать сто человек, думающие о красоте, если миллионы думают о безобразии? Безобразие таким и остается.

Итак, мысли о прекрасном не только существенны и полезны, как отдых, но они, в полном смысле слова, необходимы, как единственное средство спасения от все увеличивающейся волны безобразия. И чем более безобразной и отвратительной становится жизнь, тем сильнее и напряженнее должно быть наше желание прекрасного, тем большее количество прекрасных мыслей должно быть послано нами в пространство, ибо прекрасные мысли родят прекрасные желания, а прекрасные желания приведут к прекрасным действиям. Учение говорит: «Тверди — Красота, даже со слезами, пока дойдешь до назначенного» (Листы Сада Мории, т. 1, 52). Нам всем назначена красота вечной жизни. Так будем же стремиться к ней!

Отец, отныне я сокращу мои песнопения, И отрешу длинноты славословий.

В подвиге будет молитва моя, И начну ее молчанием. (Листы Сада Мории, т. 1, 360).

«Молитва есть осознание вечности», — говорит Учение (Листы Сада Мории, т. II, 307). Человек молится потому, что он знает, а если не знает, то бессознательно чувствует себя принадлежащим к вечности. В молитве выражается и молитвою поддерживается его связь с вечностью, с беспредельностью, Высшими Мирами и Высшими Силами. Действительно, чем другим может быть достигнута связь с вечностью и единение и общение с Высшими Силами, как не постоянной молитвой, постоянным напоминанием о себе Высшим Силам и себе о своей связи с Ними?

Необходимость единения и слияния с Высшими Силами при помощи молитвы заложена в самой природе человека, но выражается различно, в зависимости от духовного развития человека. Но, как и первобытный человек, поклонявшийся фетишам и силам природы, современный духовно развитой человек повинуется тому же импульсу — велению духа своего, но первый это делает бессознательно, инстинктивно, из чувства страха перед грозным Божеством, второй же — сознательно, испытывая от общения и единения с Высшими Силами величайшую радость.

Стремление духа человеческого к единению и слиянию со всем Высшим наблюдается всегда, во все времена, у всех народов, на всех ступенях развития. Пришедший для земной жизни из Высших Миров, дух человеческий знает свою родину, тоскует по ней, знает свое происхождение от Первоисточника жизни и стремится вернуться к Нему. Отсюда постоянная и неистребимая потребность духа человеческого хоть иногда, хоть на короткое время вернуться на свою родину — в Высший Мир — и в молитве слиться с Первоисточником всего сущего, чтобы почерпнуть необходимую для дальнейшей жизни силу. Такое общение с Высшими Силами и Высшими Мирами нашего духа есть необходимое для его развития и жизни питание, так же для него необходимое, как для физического тела необходимо питание физическое. Не получающий такого питания дух замирает, так же как замирает тело, не получая питания телесного. «Иже успеет услышать своего духа голос, над бездною вознесется», — говорил Преподобный Сергий Радонежский (Криптограммы Востока). Поэтому блаженны познавшие это и прислушивающиеся к голосу духа своего.

Таким образом, человек чувствует необходимость в молитве, то есть в общении с Высшими Силами, в начале своего эволюционного пути, когда он стоит еще близко к природе и по-детски верит всему, что ему говорят, когда разлагающие влияния сомнений и отрицаний еще не коснулись его сознания и он бессознательно следует велениям духа своего. Его сотрудником и сподвижником в молитвенном подвиге является человек, приближающийся к началу своего богочеловеческого пути. Тогда человек знает о своем божественном происхождении, знает о реальности и красоте жизни посмертного существования и сознательно поддерживает свою связь с Высшим Духовным Миром и общение с Высшими Силами при помощи молитвы.

Но человек, находящийся посередине между этими двумя точками пути человеческого развития, в периоде развития интеллекта, с его опасностью уклонения в отрицательную полярность, далек от всего этого.

Из младенческого состояния первобытного человека, с его узкими взглядами и примитивными верованиями, он уже вышел, но зрелости духовно развитого человека и правильного понимания целей и задач мироздания еще не приобрел. Все кажется ему в его прежних воззрениях и верованиях смешным, мелким и недостойным его хотя и выросшего сознания, но достаточно еще ограниченного, чтобы правильно судить о явлениях высшего порядка и законах высшей духовной жизни.

Полагая, в своем самомнении, что он уже постиг все, отвергнув все старое, он, по ограниченности своего ума, принимает за реальность лишь явления видимого физического мира, отвергает, как несуществующий.

Высший Духовный Мир и обыкновенно застревает в болоте материализма, выбраться из которого собственными усилиями уже не может. Тогда на помощь ему приходит карма — один из тех космических законов. которые он не признает, — и начинает бить его бревном по затылку, выбивая из его головы тупоумие. Учение про таких говорит: «Конечно, каждый Учитель радуется беспредельной красоте дальних миров и мучается скорченным тупоумием воплощенных двуногих. Разве можно дать им ключ дальних миров? После каменной тягости тупоумия они еще переживут ядовитую слизь сомнения и ужас самомнения. Тогда явится бревно по затылку, и, слетев с лестницы, улитки мечтают прилепиться хотя бы к низшей ступеньке» (Агни-Йога, 26).

Есть на этом срединном пути немногие избранные, которые проходят эту весьма важную и опасную ступень человеческой эволюции более или менее безболезненно, которые не переживают тягостных сомнений и огульного отрицания всего духовного, но нормальным эволюционным путем переходят к высшему пониманию. Но таких меньшинство, большинство приходит к познанию истины через отрицание ее. Такие обязательно должны пережить и слизь сомнения, и ужас самомнения, чтобы из Савла стать Павлом, чтобы из гонителя истины стать проповедником ее. Но, конечно, далеко не все Савлы становятся Павлами. Часть из них застревает в болотах материализма, переходит на сторону врагов эволюции и, в окончательном результате, как космические отбросы, поступает в космическую переработку.

Для того чтобы молитва выполняла свое назначение — поддерживать связь с Высшими Силами, — она должна быть постоянной. Постоянная молитва, как словесная, так и мысленная, как вообще всякое слово и всякая мысль, создает в астральной сфере постоянную вибрацию, которая, в зависимости от вложенных в молитву слов или мыслей, создает из пластичной материи астрального плана мыслеобраз — живое существо, воодушевленное той идеей, которая заключена в словах или мыслях молитвы. Это живое существо направляется к тем Силам и в те сферы, где Они находятся, и предстает пред Ними как живой образ того состояния, в котором находится проситель. Какова человеческая молитва, таков и создаваемый ею мыслеобраз. По этому мыслеобразу определяется как проситель, так и его молитва, также то, насколько она заслуживает исполнения.

Отсюда становится понятным, что молитва случайная в большинстве случаев цели не достигает. Она не может создать настолько мощной вибрации, чтобы породить определенно и точно выраженный мыслеобраз. Он будет туманным, неясным и расплывчатым, не выражающим никакой идеи.

Как случайное порождение, не питаемое больше одинакового рода мыслями, он будет неразвившимся уродом, загромождающим собою пространство, ответственность за что несет всякий причастный к загромождению космического пространства ненужными и подлежащими уничтожению отбросами. Недаром в восточной религиозно-философской литературе говорится, что нужно молиться или всегда, или никогда. Кроме того, связь, однажды уже бывшая и по легкомыслию, нерадению или иным причинам порванная, рассматривается как предательство и с большим трудом восстанавливается, нежели устанавливается впервые.