– Вы просто сосредоточьтесь, мистер Келлер, и минутку помолчите. Возможно, вы услышите, а может, и нет, его голос. Я скажу, когда вы сможете задать ему вопросы, но вы должны делать это через меня. Я постараюсь установить контакт на достаточно низком уровне, чтобы не допустить вмешательства других. Пожалуйста, чтобы не случилось, оставайтесь спокойным, этим вы только поможете мне.
Хоббс закрыл глаза и стал ровно дышать через нос. Почти сразу же его дыхание сделалось более спокойным и глубоким.
– Они сильны, – сказал он возбужденно, – они так сильны. И давно ждут нас. Их так много здесь... они стараются захватить меня... это происходит так быстро...
Келлер был потрясен и слегка напуган внезапностью всего происходящего. Он всегда представлял себе, что на таких сеансах все происходит медленно, постепенно, когда медиум как бы преднамеренно, специально для клиента, нагнетает ситуацию. А тут все было как-то не по правилам: заурядный загородный дом, унылая, но вполне обычная гостиная, да и сам медиум какой-то маленький и невыразительный. Он ожидал чего-то более театрализованного. Но именно эта обыденность и придавала наибольшую достоверность всему происходящему.
– Пожалуйста, мистер Келлер, сосредоточьтесь! Думайте только о капитане Рогане. Представьте его себе. – Голос Хоббса звучал напряженно, это было заметно по его лицу. – Так много... так много.
Его руки, которые до этого он держал на коленях, вдруг очутились перед ним на столе, пальцы вытянуты и дрожат, говоря о том невероятном внутреннем напряжении, в котором он находится.
– Роган... только Роган... – он произносил эти слова так, как будто пытался внушить свою волю кому-то другому.
Вдруг его тело расслабилось и он слегка подался вперед.
– Я... нашел... его... мистер Келлер... я... нашел... – Его тело снова напряглось и черты лица заострились. – Нет... только Роган... я ищу... только Роган...
Келлер зачарованно смотрел на несчастного медиума, который необыкновенно страдал от этой психической пытки. Он вдруг вспомнил, что должен сосредоточиться на покойном старшем пилоте, и постарался сделать все возможное, чтобы удержать в памяти его образ.
Хоббс задышал еще глубже, еще чаще. Его тело выгнулось назад, и лицо запрокинулось к потолку. Вдруг он резко опустил голову, почти коснувшись подбородком груди, все его тело обмякло.
Хоббс медленно открыл глаза и уставился на Келлера.
У Келлера по спине поползли мурашки, ледяные пальцы страха вцепились в затылок. Перед ним сидел уже не Хоббс, с ним произошла полная метаморфоза. Это было нечто отвратительное. Нечто гнусное и мерзкое.
В самой комнате стало как-то темнее, тени словно сгустились, и в ней резко похолодало.
– Келл... ер, – голос был тихий и шелестящий, как шепот. Он в ужасе уставился на сидящего перед ним человека, который одновременно и был Хоббсом, и не был им. Его глаза вперились в лицо Келлера, а влажный рот скривился в ухмылке. – Убей... его... Келлер... он... сделал... это.
От ужаса второй пилот просто онемел. Во рту пересохло, горло перехватила болезненная судорога. «Убить, кого?»
Изо рта Хоббса по его подбородку потекла слюна.
– Убей... Келлер... ты... Дэйв... Дэйв... не делай... – Теперь голос изменился! Медиум вдруг осекся на полуслове и заговорил совершенно другим голосом. Глаза его уже снова были закрыты, но его лицо по-прежнему отражало испытываемые им страдания. – Дэйв, катастрофа... была... – Келлер узнал голос Рогана. Он перегнулся через стол, сердце его колотилось. – Не... вики... прочь... – Голос снова изменился, превратившись в злобное рычание. – Оставь эту стерву нам!
Внезапно Хоббс широко открыл глаза и злобно уставился на Келлера. Теперь тон его речи был резким и требовательным, не допускающим никаких колебаний.
– Келлер, Келлер, Келлер! Ты наш, ты ублюдок, ты наш!
– Голос был тихий, еле слышный, но в нем явственно слышалась переполнявшая его злоба. – Он убил нас, Келлер, а ты убьешь его!
Келлеру стало трудно дышать. Как будто на его горле сомкнулись холодные пальцы и начали медленно сдавливать его. В воздухе повеяло затхлостью, затем он наполнился омерзительным зловонием экскрементов. Он вцепился в невидимые руки, и неожиданно это помогло.
– Убить кого? – судорожно вздохнув, спросил Келлер.
– Кто это говорит?
Чудовище, сидящее напротив, захохотало. Хриплым мерзким смехом. Оно злобно ухмыльнулось в лицо Келлеру.
– Он. Должен. Умереть! Ты думаешь, что тебе удалось улизнуть, ублюдок? Ты думаешь, что ты свободен? Подумай хорошенько! Иди к нему, и тогда ты вернешься к нам! Спастись от смерти? Нет ему спасения! Тебе тоже!
От зловония Келлера затошнило. Невидимые руки схватили его за запястья и крепко прижали их к поверхности стола.
– Дэйв! – теперь это был голос Рогана. Хватка на его запястья ослабла, и Келлер убрал руки со стола. – Помоги... нам... Дэйв... помоги... нам!
– Этот недоносок не способен помочь! – Это уже другой голос. – Хотя он может убить. – Смех. – Ведь ты убьешь, не так ли, Келлер? – В голосе звучали жалостливые, капризные интонации. Но это было лишь притворство. – Отвечай, мерзавец! Слышишь, отвечай! Тебе не будет покоя, Келлер, никогда. Умри с нами. Почему ты не хочешь? Почему не хочешь? Мы не позволим тебе жить!
Внезапно голоса стали звучать не только через медиума; они неслись изо всех углов комнаты, в то время как Хоббс просто сидел на стуле и ухмылялся. Это был шепот, всего лишь шепот, но в нем слышалась мольба. И испуг. Хоббс громко расхохотался.
– Слушай их, Келлер, я ими правлю. У меня власть. – Хоббс яростно выплевывал слова.
– Кто ты? Где Роган? – Келлер навалился на стол, его вдруг охватил гнев, смешанный со страхом.
– Роган с нами, Келлер. Ты тоже должен был быть с нами. Присоединяйся к нам, Келлер.
– Кто ты? – снова спросил второй пилот, в его словах звучала решимость.
– Тот, кого ненавидят. Разве ты не понимаешь? – захихикал Хоббс.
– Это кто? – переспросил Келлер.
– Келлер, он убил меня, – раздался голос сзади, и Келлер резко повернул голову. – Она была в дипломате. Помнишь? Он... положил... – голос начал затухать, – ...ее...
– Найди его, Дэйв.
– Найди его!
– Ты должен.
– Помоги нам!
Голоса исходили от стен, сбивчивые, полные отчаяния, они звучали разом, накладываясь друг на друга. И все это время оборотень, сидевший в Хоббсе, не прекращал смеяться.
– Ты видишь, Келлер, они хотят покоя. Ты видишь, как они испуганы?
– Они боятся меня. Ты узнал меня, не так ли? Узнал ведь?
Вдруг рука Хоббса потянулась вперед и схватила со стола бутылку с джином, подняла ее вверх и затем резко ударила о край стола, отбив у нее горлышко. Оцепенев от ужаса, Келлер смотрел, как Хоббс медленно поднес разбитую бутылку к своим губам. «Нет!» – закричал он, увидя, как медиум с силой прижал острые края бутылки ко рту и начал пить. Кровь, смешанная с джином, потекла по его подбородку.
Затем с диким воплем Хоббс вскочил на ноги. Его рот представлял собой сплошное кровавое месиво, взгляд вытаращенных глаз был устрашающим, а плечи ходили ходуном от прерывистого и частого дыхания. Он уставился сверху вниз на Келлера, из его рта вырывалось булькающее рычание. Он что-то говорил, по смысл произносимых им слов понять было невозможно, однако, когда он начал обходить стол, направляясь к Келлеру и выставив перед собой, как оружие, зазубренную бутылку, его намерения стали предельно ясны.
На мгновение Келлер застыл на месте, словно несчастный мышонок, парализованный страхом перед готовящейся к броску змеей, но в следующий миг вновь обрел способность действовать. Он вскочил на ноги и, спасаясь от надвигающегося медиума, резко рванул стол вверх и опрокинул его на Хоббса. Наткнувшись на неожиданное препятствие, тот с легкостью отшвырнул его в сторону и бросился на Келлера. С обезображенных губ медиума сорвался дикий звериный рык.
Келлер схватил стул, держа его перед собой, как щит, но какая-то нечеловеческая сила вырвала стул из его рук и швырнула через всю комнату, где он разлетелся на куски, ударившись о стену. Шепот, казалось, стал громче, он заполнял голову, путал мысли, требовал, чтобы он оставался на месте. Келлер споткнулся и тяжело упал, сильно ударившись коленями, но ему удалось, подставив руки, хоть немного смягчить удар. Он сделал последнюю попытку увернуться от существа, которое некогда было Хоббсом, но уже навалилось на него. Келлер почувствовал, как могучая рука схватила его за волосы и с силой запрокинула голову вверх и назад, так что прямо перед собой он увидел лицо, ставшее воплощением зла. Его шея выгнулась, обнажив незащищенное горло. Прямо перед собой, словно какой-то фантастический кинжал, он увидел перевернутую разбитым кондом бутылку, содержимое которой лилось прямо на его запрокинутое лицо. Голоса в его голове хохотали.
