– Только она и любит. – Пробормотала она под простыней.

– Как не хорошо. Я должен буду сказать маме, что ты неприветлива со мной, – стал угрожать я.

Джанна сбросила простынь с головы и закричала:

– Она не твоя мама!

Спасибо тебе господи за это, подумал я про себя. Иначе я бы не мог делать с тобой то, что собственно и делал вчера ночью. Так что там о прошлой ночи, что она сделает, если я ее прямо сейчас поцелую? Лучше не надо. Я не мог приставать к ней. Я отвернулся, подавив искушение.

– Пойду готовить завтрак. Я надеюсь, ты не помешана на подсчете калорий, потому что мы будем есть блины.

Будучи на кухне, я решил не думать об обнаженной Джанне в моем душе.

Тридцать минут спустя, я уже поел, когда Джанна вышла из ванной, одетая как обычно, с потемневшими мокрыми волосами.

– Давай поешь, пока я принимаю душ. Я оставил ручку и бумагу на столе. Твое домашнее задание на сегодня: записать все, что ты бы сделала, если бы это не имело никаких последствий.

– И почему я должна это сделать? – воинственно спросила она.

– Потому что я так сказал, а я босс. – Это было так просто. Я не знаю, сдал бы я ее Джулии на самом деле? Я решил бы эту задачку, если бы она не сделала то, что я ей сказал.

– Катись, прими уже душ. Ты воняешь.

После душа, я нашел Джанну, сидящей на диване, веселой с самодовольным выражением на лице. Я направился к столу, чтобы прочесть ее список.

 1. Дать Калебу по морде.

2.Украсть машину Калеба и насладиться ездой, а потом раздолбать ее о кирпичную стену.

3. Сделать так, чтобы Калеба исключили из моей школы, так что ему придется жить в другом месте.

 Я взглянул на Джанну и отметил еще более самодовольную улыбку.

– Что? – невинно спросила она.

Я закатил глаза и продолжил читать.

 4. Оставить метки (это означает написать свое имя на стене в общественном месте, белый мальчик!)

5. Сделать татуировку.

6. Станцевать уличный танец в центре на 16-й улице.

7. Забросить черлидинг.

8. Поехать в Лас-Вегас.

9. Снова двинуть Калебу по морде.

10. Забить на школу.

11. Завести новых (настоящих) друзей в школе.

12. Пойти в клуб и напиться до веселых поросят.

13. И много чего другого, но это тебя совершенно не касается!

 Я снова взглянул на Джанну, но она не встретила мой взгляд.

– Лучше бы тебе не смеяться надо мной. Ты хотел список – ты получил его.

Список не был особенно фееричным или захватывающим на мой вкус, но это было только начало.

– Я и не собирался смеяться над тобой. Но прежде, чем мы закончим, мне хотелось бы выяснить, что означает число тринадцать. Думаю, что я смогу помочь с большинством желаний. Но, конечно, мы не будем делать ничего, чтобы навредить мне или моей машине.

Это уж точно.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что сможешь мне помочь? Я не могу этого сделать. Да мама убьет меня, особенно если я брошу черлидинг. Пожалуй, она даже согласится на татуировку, но бросить черлидинг – нет! Ее кислая мина напомнила мне мордаху Чэнса, когда на днях отец сказал ему приступить к выполнению домашки. Смотреть, как твой собственный отец, играет роль родителя другого мальчишки, было очень странно. Но должен сказать, что в таком возрасте я был менее управляемым, чем Чэнс.

– Ну, у тебя нет выбора, помнишь? Или ты делаешь то, что я говорю, или я сливаю мамочке все твои секреты.

– Ты должны быть самый ужасный сводный брат на свете, – сказала она, как будто это может ранить мои чувства. Наоборот, я воспринял это как комплимент. Не быть хитрым, значит быть скучным.

– Итак, пора идти. Я позвонил твоей маме и уже дал ей знать, что ты будешь помогать мне с отчетом в городской библиотеке. Я сказал, что мы мечтаем получить хорошую оценку, будем надрывать мозг и поэтому вернемся поздно. Возьмем мою машину, она гораздо круче твоей.

С видимой неохотой Джанна вышла со мной из квартиры и поплелась в бокс, где был припаркован мой авто.

– Твоя тачка ничуть не круче моей, – прокомментировала она пока я выезжал. – Кстати, куда мы едем?

– Мы собираемся купить краску.

Поздним воскресным утром движение не было перегружено, поэтому я с легкостью маневрировал по улицам.

Она уставилась на меня.

– Мы не можем пойти и отметиться! Среди бела дня! Ты, что хочешь, чтобы нас арестовали?

– Нет, я определенно не хочу, чтобы меня снова арестовали, так что нам придется быть очень осторожными.

– Снова? О, мой бог! Так тебя и вправду уже арестовывали? Тогда какого черта?

Я мог бы сказать, что она одновременно в шоке и умирает от любопытства. Ку-ку? Да здесь малолетний преступник. Первый арест – это было как обряд посвящения. Но во второй и третий раз, это было уже совсем не забавно.

Я улыбнулся загадочно только чтобы позлить её.

– Хочешь узнать об этом?

Ближайшая скобяная лавка была не так уж близко, поэтому понадобилось время, чтобы добраться туда. Когда мы нашли аэрозольные краски, она выбрала ярко-розовый и лазурный. Я как обычно взял белый и черный. Красота в простоте, так всегда говорит моя мама. Данте и я занимались этим в средней школе. И не смотря на то, что это было ребячеством, остались только хорошие воспоминания.

Я не был в нашем любимом месте для отметок уже довольно давно. Это был промышленный район с многочисленными складами и огромными уродливыми кирпичными зданиями. Поскольку было воскресенье, вокруг почти никого не было. Мы припарковались на пустыре и вышли из машины, чтобы отыскать нужное место.

Джанна была на взводе как парень в свой первый раз. Я покачал головой, схватил ее сзади и стал шептать ей на ухо:

– Полиция уже приехала за тобой, Джанна. Они уже тут, просто ждут, когда же ты достанешь баллончики с краской.

Она вывернулась из моих рук.

– Заткнись, Калеб! Не все могут запросто нарушать закон. Так, где мы это сделаем?

Вместе с нервозностью, я также чувствовал ее приятное волнение, такое как у парня, который предвкушает свой первый секс втроем.

– Как насчет задней стены этого здания? – я указал на склад, перед которым не было припарковано никаких автомобилей.

Мы обошли здание, и я встряхнул наши баллончики с краской. Она сконцентрировалась и уставилась прямо на стену.

– Ну, и чего ты ждешь? – спросил ее я.

– Я не могу решить, что мне написать.

– Если захочешь, я могу попозировать для тебя обнаженным, и ты сможешь нарисовать меня, – поддразнил ее я.

– А что, если это увидит какая-нибудь бедная старушка или маленький ребенок? Думаю, я просто напишу свое имя. – Она начала рисовать, поэтому я тоже занялся этим.

Двадцать минут спустя, я услышал, как она объявила:

– Готово.

Отойдя назад, я осмотрел ее работу. Лазурным она написала Джиджи и обвела это ярко-розовым. Внизу подписала ДКР Взрывная команда. Не без потеков, но в целом неплохо.

– Что за ДКР?

– Это название нашей команды, Группа Взрывные Денверские Крутые Ребята. Джаред придумал это.

Ее щеки разрумянились, было очевидно, что она ждет моей реакции.

– Как-то это немного по-дурацки. Звучит как название диснеевского шоу.

– Ну, мы могли бы изменить его, но так уж сложилось после средней школы. Все уже знают это название, – сказала она, словно, защищаясь. – Джареду тоже теперь не особенно нравится, но это название возникло, еще когда они были маленькими детьми.

Она повернулась, чтобы посмотреть на то, что нарисовал я, немного правее от ее «произведения искусства».

– Ты такой извращенец.

– Однако это не отменяет этой истины принцесса.

Я изучал творение своих рук. Мне нравилось. Я нарисовал стрелку, указывающую на ее имя со словами: она так горяча со мной. И внизу подписал свое имя курсивом.

Джанна попыталась стукнуть меня по ноге, но я пресек ее жалкие попытки. Она собиралась попробовать снова, когда в тридцати футах от нас открылась задняя дверь склада, и мужчина средних лет вышел, держа по мешку с мусором в каждой руке.