– Выстоите смену? – спросил Реаль. – Не понадобятся новые помощники?

– Выстоят, ребят хороших прислали, – ответил машинист. – В общем рабочий класс не подведет. Налаживайте службу наверху. Мы поработаем, сколько нужно.

Мануэля, несмотря на усталость, не покидало чувство радостной уверенности, что все пройдет хорошо. Нервное напряжение исчезло, наступило блаженное состояние человека, хорошо потрудившегося на благо товарищей. Он, готов был вновь идти на любое задание партии.

Из машинного отделения они перешли в большое трюмное помещение, гудевшее от возбужденных голосов. Здесь разместились человек двести. Во всех углах обсуждались события прошедшей ночи. Увидев вошедших руководителей, спасенные каторжники окружили их и стали спрашивать: далеко ли до берега? Дадут ли всем оружие? Нельзя ли высаживаться поближе к родным местам?

– Компанейрос, на все вопросы я вам сейчас не отвечу. Мне надо связаться по радио с берегом. Но одно могу сказать: товарищи, действующие на берегу, помогут нам. Отдыхайте, набирайтесь сил, день будет трудным. Уже светает… Спать, всем спать!

Но разве могли уснуть в такую ночь возбужденные, полные радостных надежд и планов люди?

На верхней палубе возле трюмного трапа дежурил парень из группы безопасности. Исполняя, приказ Манжелли, он никого не выпускал на палубу. Судно должно было сохранять обычный вид. Мануэль и Реаль заглянули в рубку. Там распоряжался длинноусый капитан. На его седой голове уже красовалась белая морская фуражка с широким козырьком. В углу над картой склонился Наварро; он прокладывал курс и отмечал пройденное расстояние. Чувствовалось, что летчик с моряком уже нашли общий язык.

– Пройдено двадцать шесть миль, – доложил капитан. – Часа через три-четыре увидим берег.

За штурвалом стоял Жан. Взявшись выполнять знакомое дело, он старался быть серьезным, но не смог удержаться и похвастался:

– Летим на всех парусах!

Не желая мешать товарищам, занятым делом, Реаль потянул Мануэля на палубу и сказал:

– У тебя уже глаза ввалились. Иди поспи хоть часок.

– А ты как?

– Ну, для меня ночная работа – дело привычное.

Поднимавшееся солнце рассеивало легкий туман и окрашивало верхушки волн в золотисто-розовые тона.

Отослав товарища в каюту, Реаль направился в радиорубку. Пора было связаться с товарищами на берегу.

Приблизясь к надстройке, он заметил, как в двух больших иллюминаторах вспыхнул электрический свет.

«Странно, – подумал Хосе. – Всем приказано находиться внизу, а здесь кто-то ходит и зажигает свет». Ему, конечно, нужно было вызвать для проверки помещений надстройки кого-нибудь из команды Манжелли, но не хотелось возвращаться назад. Он без стука толкнул дверь; она легко открылась. Реаль вошел в темное помещение и, нащупав выключатель, зажег свет. На столе он увидел передатчик и инструменты. Это, видимо, была мастерская или подсобное помещение радистов.

Оглядев каюту, Хосе заметил за портьерой еще дверь. Он толкнул ее, но она оказалась запертой изнутри.

Полковнику Луису после известий по радио не спалось; он долго ворочался, и лишь под утро снотворное помогло ему забыться. Но сон не принес облегчения, – полковнику приснилось, будто судно плывет у берегов Испании и его захватили волонтеры интернациональной бригады, небритые, оборванные, с ножами в зубах. Он явственно слышал их голоса, топот ног и грозную песню «Бандера роха».

Луис проснулся в холодном поту, а песня все еще звучала в ушах. Не слишком ли часто он видит сны о том, что попадает в руки своих беспощадных врагов? «Нервы пошаливают, – думал полковник. – Пора лечить. Вот отберу на урановые рудники человек двести каторжников и недели на три уеду на какой-нибудь курорт».

Он потянулся к ночному столику, нащупал сигареты, закурил и, гася спичку, вдруг почувствовал, что судно не стоит на якоре, а движется: за бортом плескалась вода, и снизу доносился равномерный гул работающих дизелей.

«Что за чертовщина? Не на погрузку ли мы идем? – соображал Луис. – Да нет, я ведь не давал никаких распоряжений. Капитан, видно, своевольничает».

Он поднялся, зажег свет и нажал кнопку электрического звонка, проведенного в ходовую рубку. Минуты через две послышался стук в дверь.

«Быстро прибежал», – удовлетворенно отметил про себя полковник и, подойдя к двери, повернул ключ.

– Почему такая качка, черт возьми! – начал он, но осекся, видя перед собой человека в затрепанной одежде. – Вы кто такой? Кто вам позволил войти сюда?

– А-а, полковник Луис! – узнал его Реаль. – Приятная встреча. На всякий случай поднимите-ка руки вверх!

Ошеломленный полковник, почувствовав дуло пистолета, уткнувшегося в живот, поднял обе руки и попятился.

Реаль прошел за ним в каюту. Несколько секунд противники молча рассматривали друг друга. Потом Хосе спокойно пощупал карманы пижамы полковника, но там, кроме портсигара, ничего не оказалось. Он шагнул к столу, отодвинул верхний ящик и, найдя в нем небольшой маузер, сунул его в карман.

– Теперь можете опустить руки и сесть, – сказал он.

Полковник уселся в кресло, на спинке которого висели его брюки. Глядя на вороненый ствол пистолета, он осторожно осведомился:

– Что все это значит?

– То, что наши роли переменились. Вы не помните меня? Мы ведь с вами виделись месяца четыре назад.

– Да, да, что-то припоминаю. Вы тот бедный сирота?

– Удивительная у вас память! Но не такой уж я бедный, как вам показалось, – насмешливо сказал Реаль. – Вы плохой психолог. Между прочим, вам повезло, что никто в спешке не заметил этой каюты в радиорубке. Но ничего, вы довольно ценный пленник!

– Вас интересует сейф? – спросил Луис, заметив мимолетный взгляд в сторону большого стального шкафа в углу каюты.

– Скорей его содержимое, – уточнил Реаль. – Я думаю, там найдется немало интересного. Например, списки шпиков, которых вы повсюду засылаете.

Полковник, не зная, что же ему предпринять, попросил:

– Разрешите, я закурю. Эти утренние беседы под дулом пистолета немножко действуют на нервы. Здоровье не то, постарел, видимо. Ох, время, время! Итак, вас интересует сейф? Дело в том, что он открывается условным набором букв. Несмотря на то, что ключ торчит в замке, быстро вам его не открыть. А там нашлось бы кое-что любопытное. Жаль, время работает не на вас. Через час или два самолеты разыщут похищенное судно и отправят его на дно. А я бы мог предотвратить катастрофу.

– Я считал вас сообразительнее, полковник, – усмехнувшись ответил Реаль. – Среди каторжников всегда отыщутся любые специалисты. В крайнем случае – пакет взрывчатки… Но я вижу, наш разговор бесполезен и не стоит его затягивать.

– Вы не так поняли меня! – поспешил заверить Луис. – Вам нужен сейф? Пожалуйста, я открою его. Списки разведчиков, говорите вы? Да, есть такие! Предположим, вы разоблачите их, но через несколько месяцев появятся новые. А вот если бы вы уговорили меня служить вам, это было бы ценнее списков, милейший! Мне достаточно честного слова, гарантирующего жизнь. Я джентльмен, и вы джентльмен; мы могли бы договориться конфиденциально…

Реаль внимательно следил за ним. Он знал, что прожженный организатор шпионажа хитер и верить ни одному его слову нельзя. А полковник вкрадчиво продолжал:

– Сейчас у меня единственный выход – служить вам. Сражаются идеи и принципы, а меня, признаться, больше интересует собственная жизнь. Вы видите, я откровенен с вами. На континенте уже второй день творится бог знает что! Вы только послушайте радио…

Луис рассчитанно медленными шагами направился в угол. Понимая, что за ним наблюдают, он, остерегаясь излишне резких движений, включил радиоприемник и, шаркая спадающими ночными туфлями, вернулся на место.

Приемник едва слышно гудел, пока нагревались радиолампы. И вдруг в каюту проник знакомый женский голос:

– Говорит радиостанция компартии Южной республики! Повторяем экстренный выпуск последних известий. Сегодня забастовка уже охватила всю страну. Вчера к вечеру стало известно, что к докерам присоединились железнодорожники, трамвайщики, служащие автотранспорта, шахтеры и рабочие консервных заводов…