Дж. Джилл провел предварительный анализ пятидесяти черепов, и переосмыслил данные Меррилла, что позволило ему предположить близкую связь между островом Пасхи и Маркизскими островами. Скелеты явно принадлежали полинезийцам, и хотя он почти не приступал к анализу возможных особенностей американских индейцев, он чувствовал, что «любой генетический вклад американских индейцев будет минимален». На конференции «Рандеву на Рапа Нуи», прошедшей в 1993 году в Ларами, он и его команда представили свои последние открытия и выдвинули новую теорию, которая была попыткой объяснить связь полинезийского (маркизского) типа черепа с несколькими немногочисленными американо-индейскими деталями, обнаруженными в разных частях острова. Таким образом, выдвигались версии, что некоторые жители Маркизских островов заплыли далеко на запад в Южную Америку, оставались там в течение нескольких лет, затем уплыли на восток, на остров Пасхи, привезя с собой некоторые черты американских индейцев. Чувствовалось, что это было самое первое знакомство с немногочисленными генами южноамериканского происхождения среди небольшого количества первых полинезийских поселенцев.
Однако другие ученые основывали свои теории на новых генетических исследованиях. Было найдено полное отсутствие южноамериканской ДНК на острове Пасхи. Эти данные со всей очевидностью показывали, что трудно согласиться с теорией Джилла. Это также означало, что гости из Нового Света полностью забыли или не обращали внимание на всевозможные характерные черты, материалы и технику того мира.
На конгрессе 1997 года в Альбукерке Чапмэн высказал свое убеждение в том, что именно Туамоту является местом происхождения жителей острова Пасхи. Было обнаружено близкое анатомическое сходство населения этой островной группы с жителями Маркизских островов: «Анализы показали близкое сходство населения Восточной Полинезии, колонизовавшего остров Пасхи в поздний доисторический и первобытный периоды». Тур Хейердал же считал, что множество перуанцев приплыли на остров Пасхи и очень просто будет найти их следы с помощью метрического анализа (более низкие головы, более мелкие черепа и так далее) – но никто так и не смог этого сделать…
Сегодня самые недавние исследования не подтверждают теорию о каком-либо заселении или генетическом влиянии выходцев из Южной Америки. Сходства, отмеченные ранее, объясняются ошибками в данных, которые были собраны, и предполагается, что наиболее вероятной родиной предков островитян были Мангарева или острова Туамоту.
В свое время Хейердал обнаружил несколько ранних описаний внешности островитян, в особенности их светлой кожи – их самих восхищала светлая кожа европейцев. Он связал этот факт с находками светлокожих мумий в Перу и сделал вывод о родстве этих народов. Но в то же время более ранние путешественники давали противоречивые расовые характеристики островитян. Проницательный капитан Кук написал, что «по цвету кожи, чертам, языку эти люди были похожи на людей большинства западных островов, и никто не сомневается, что они имеют то же происхождение».
Недавние генетические работы, проведенные в Полинезии на основе новейших научных разработок, продемонстрировали, что полинезийцы, в основном, произошли от азиатского населения, проживавшего на юго-востоке Азии; восточные же полинезийцы обнаруживают значительное единообразие и, возможно, произошли от небольшого числа предков. Свидетельств генетической связи между Южной Америкой и Полинезией не было найдено вообще. Иными словами, точка зрения Хейердала не получила подтверждения после проведения генетического анализа.
Какие же из всего этого можно сделать выводы?
Первые ученые, посетившие остров, такие как Кэтрин Рутледж, не имели очевидных предубеждений о происхождении островитян; после полной и точной оценки доступных свидетельств она, как многие до нее и после нее, пришла к выводу, что островитяне прибыли из Полинезии, а не из Южной Америки. Ученые, прибывшие на остров с Туром Хейердалом в 1955 году, хотя и верили в его версию, все же были открыты для новых обсуждений. Сам Хейердал, к его чести, хотел, чтобы рядом были люди, которые необязательно будут согласны с ним, но смогут оценить доказательства честно и объективно. Вот как говорил об этом Эдвин Фердон: «Когда мы в шутку спрашивали Тура, не хочет ли он откопать южноамериканский горшок, чтобы доказать свою теорию об американских индейцах, которые заселили Полинезию, он говорил, что не видит в этом ничего смешного». Их исследования в конечном счете привели к выводу о том, «что большая часть того, что известно о доисторической культуре, например оставшийся язык, предполагает, что полинезийцы эмигрировали с островов на запад», хотя несколько элементов и могут быть в действительности американскими по происхождению. Несмотря ни на что, благодаря средствам информации, популярным книгам и телевизионным передачам точка зрения Тура Хейердала до сих пор остается самой известной среди широкой публики.
Бенгт Даниельссон, член команды «Кон-Тики», так описывал теоретическую работу Хейердала: «Тур строит свою пирамиду вверх ногами». Эта точная метафора была продолжена Кристофером Рейлингом, который писал: «Структура мысли Тура иногда базируется на простой и хрупкой предпосылке… он невнимателен с теми, кто правильно строит свои рассуждения и никогда не нисходит вниз».
К сожалению, теория Тура Хейердала о южноамериканском происхождении культуры острова Пасхи оказалась на самом деле шатающимся сооружением, с трудом базирующимся на предрассудках, субъективных данных и небольшом количестве доказательств – при всем уважении к памяти этого замечательного человека. Собрав воедино все данные за много лет, он стал похож на некоего человека, который загнал самого себя в угол, не имея возможности отступиться, однако не желал это признавать. Как сказал Патрик Кирч: «Ученые никогда не принимали всерьез теорию Хейердала, поскольку он игнорировал огромное количество лингвистических, этнографических, этнобиологических и археологических свидетельств».
С другой стороны, работа Хейердала, несомненно, заставила ученых живее пересматривать их собственные предположения, а кроме того, его первая экспедиция стала основой сегодняшних исследований. То, что его теории были восприняты со скептицизмом, отражает не столько предвзятое мнение об источнике полинезийской культуры, а скорее избирательность его данных и его высокомерное неуважение к тем работам, которые противоречат его теориям.
Сорок лет назад еще возможно было утверждать, что свидетельства, связывающие некоторые элементы культуры острова Пасхи с Южной Америкой, на чаше весов тянут наравне с теми, которые подтверждают связь с Полинезией. Сегодня, увы, вес полинезийской теории резко контрастирует со скудными и субъективными доказательствами связи между Рапа Нуи и Южной Америкой…
Если бы американские индейцы появлялись здесь на протяжении столетий, было бы больше материальных свидетельств их жизни и культуры. Однако, как подчеркивает Роджер Грин в недавних исследованиях, практически все – будь то устные предания, биологическая антропология, вымышленные и реальные путешествия, флора и фауна, археологический материал – все это прямо указывает на Восточную Полинезию. Возможно, и даже вероятно, что более давним домом предков островитян Пасхи были Маркизские острова, поскольку существуют многочисленные связи и сходство с этими островами, но более вероятным источником доисторического заселения является Мангарева. Как указывает Грин, многие архитектурные черты религиозных строений острова Пасхи очень похожи на те, что были на Мангареве, островах Туамоту и Питкерне, а начальные стадии развития аху и марае схожи между собой. Кроме того, серьезные археологические находки указывают на культурную непрерывность предыстории острова Пасхи.
