— Во вторник, в крайнем случае в среду, детектив, я смогу их осмотреть и вернуть, — пообещал он. — Вы же сами сказали, обычный пластик, но всё равно проверить придётся. Очень много работы. Приходится заниматься этим даже на выходных.

На заднем плане слышался женский смех, музыка и плеск воды.

Дело с Марковицем зашло в тупик, оставался только один конец, за который стоило потянуть. Веласкес. Тут Настя была уверена на все сто процентов, что этот парень как-то замешан. Не в убийстве, кишка тонка у этого репортёришки, но маг определённо что-то знал.

И удрал — его дом, а точнее, секция в длинной кишке жилых блоков, разделённых гаражами, был закрыт. Пришлось найти управляющего, который и жил, и работал, и отдыхал в одном из таких блоков. Невысокий жизнерадостный толстячок сидел в шезлонге рядом с бассейном, и, сложив руки на пухлом животике, смотрел на воду.

— Это невозможно, детектив, блок стоит на охране, — заявил он. — Уверен, у вас есть ордер от судьи?

Настя нащупала рукоятку глока, это не ускользнуло от внимания толстячка.

— Вы ведь не из нашего участка, детектив? — он вязко улыбнулся, словно она собиралась раздеться перед ним. Управляющий явно получал удовольствие от разговора.

— Шестая улица.

— Около той церкви, где внизу ночной клуб? — толстяк прямо-таки расплылся от радости по шезлонгу. — Отличное место. Богатый район, конечно, я понимаю, вы не привыкли, когда вам отказывают. Ничего не могу сделать. Наш участок в шести кварталах отсюда, попробуйте найти там кого-нибудь в понедельник. Или дождитесь судью, он будет во вторник, после обеда.

Настя не стала спрашивать, почему все судьи появляются только во вторник, она и так это знала, сначала эти бездельники собирались в гольф-клубе, пили пиво по пятнадцать реалов за бутылку, играли в гольф вместе с адвокатами, основательно, не торопясь, рассчитывая каждый удар, и потом после отличного обеда в ресторане с видом на Сидаже Алта появлялись на работе. Без судей, по мнению детектива, этот город и вообще весь остров стал бы куда лучше, но своё мнение Настя держала при себе. Она сдержанно поблагодарила толстяка, вышла на улицу, огляделась — камеры были понатыканы везде, но даже в самой хорошей системе наблюдения есть слепые места.

Она нашла одно такое — прямо напротив блока Веласкеса, кто-то позаботился заранее, вывел из строя несколько сканеров и камеру, совмещённую с отпугивателем для птиц. Противоположную сторону улицы занимал пустырь, на котором хотели строить торговый центр, но потом передумали, и теперь там был склад стройматериалов. Волкова по своему опыту знала, что штраф за мусор — один из самых лёгких для полиции, и неприятный для собственника участка, поэтому ей пришлось погулять по пустырю, прежде чем она нашла то, что нужно.

Кусок кирпича.

Размахнувшись что есть силы, детектив запустила его в блок Веласкеса, прямо в панорамное окно, и тут же выстрелила из пистолета, аккурат перед тем, как камень врезался в прозрачную преграду. Усиленное стекло спокойно выдержало бы удар, но в сочетании с пулей всё вышло так, как она и хотела — окно пошло трещинами, и часть его упала внутрь, в гостиную.

Охранник от управляющей компании появился через несколько минут, Настя уже ждала его на дорожке к дому, показала карточку с чипом.

— Видели, кто это сделал? — охранник предпринял попытку взять расследование в свои руки. Это был немолодой грузный латино, низкого роста, с внушительным животом, затянутым в национальный халат, и сандалиях на босу ногу. В первой же серьёзной схватке он бы погиб — от инфаркта или инсульта, но героических поступков от него никто не требовал, только зафиксировать ущерб, вызвать полицию из местного участка и сообщить в страховую компанию.

Волкова ему даже отвечать не стала, по правилам, если сотрудник полиции оказывался на месте происшествия, вполне мог начать расследование. Латино был в курсе этого, просканировал её удостоверение, разблокировал дверь в блок, и предупредил, что рабочий из страховой будет только к вечеру. И что он сам подойдёт тогда же.

— Появишься, когда я тебя позову, — Настя жёстко пресекла его попытки быть независимым. — Осмотр займёт полчаса максимум, я ждать не буду. Могу сама за тобой зайти, заодно проверю лицензию.

Охранник посмотрел на неё с ненавистью, но больше ничего не сказал, и ушёл, тяжело дыша.

Настя уже собиралась войти внутрь, как рядом с калиткой остановилась машина частной охранной службы. Но и с ними никаких проблем не возникло, двое, мужчина и женщина, бывшие полицейские, узнав, что детектив была поблизости и всё сделает сама, только обрадовались, и тут же укатили дальше, по своим делам.

За полчаса можно было обыскать не только весь дом, но и целый квартал, Волкова включила сканер, и начала с беглого осмотра первого этажа. Здесь ничего интересного не было, две работающие камеры, которые она временно отключила со своего коммуникатора, небольшая кухня с минимумом посуды и старым кофейным автоматом, кладовка со всяким барахлом, которым давно никто не пользовался. Почти никаких электронных устройств. Стены не вскрывались, в полах полостей не было, если этот маг и устроил тайник, то из таких материалов, которые сканером не определялись. Стоили стеллс-композиты очень дорого, бокс для хранения — в треть цены этого дома, так что найти тут такой Настя не надеялась. Она несколько раз выдвинула и задвинула кровать, оценила удобство, решила у себя дома сделать точно такую же. И поднялась на второй этаж.

Спальни всегда приносили гораздо лучший улов. Люди использовали спальные места для хранения личных предметов, полагая, что чем ближе они к ним находятся, тем труднее до них добраться посторонним. На самом деле всё было с точностью до наоборот, спящие люди для преступников помехой не были.

Одной спальней никто не пользовался, это было видно сразу — идеальная чистота, и никаких вещей. А вот во второй, решила Настя, Веласкес развлекался с подружками, тут стоял стол с зеркалом, и присутствовала лёгкая неряшливость. На самом деле, с точки зрения Павла, как и почти любого другого мужчины, всё было в полном порядке, но на взгляд Волковой уборщице маг переплачивал. Кровать была убрана кое-как, кое-где оставалась пыль, на ковре — затёртый след от чего-то тёмно-коричневого.

— Любишь кофе в постель таскать, гадёныш, — догадалась Настя, ведя сканером вдоль плинтусов. Их не трогали, ну если только тряпкой, и то легонько и без энтузиазма.

Джек-пот ждал её прямо под кроватью. Небольшой кожаный чемоданчик, он даже заперт не был. Служебная камера была заранее отключена, не хватало ещё вовлечь в расследование участок, с какого-то момента детектив начала считать, что это её личное дело. Она провела пальцем по сенсору замка, и чемоданчик распахнулся. Он был почти пуст. Почти.

— Так-так, — Насте всё же пришлось включить камеру.

В чемоданчике лежала толстая пачка пластиковых банкнот по тысяче, с активной голограммой, она натянула перчатки, пересчитала деньги — ровно двести пятьдесят тысяч реалов. Достала пакет для улик, положила туда банкноты, пакет положила обратно в чемодан. Взяла в руки лист пластика размером с ладонь.

Это была настоящая, напечатанная красками фотография женщины, молодой, чуть старше Насти. Светловолосая красотка в серебристом бикини сидела на корме яхты, глядя прямо в объектив — уверенным и слегка надменным взглядом, так смотрят не содержанки или шлюхи, а те, кто платит сам, и кого не заботит цена. Рядом с ней, видимо, сидел мужчина, от которого на фото осталась только рука, обнимающая женщину за талию. Были видны длинные пальцы, и перстень на среднем, неудачно перевёрнутый — что за печатка, разглядеть было сложно. Но в лаборатории восстановят, им только дай за что-нибудь зацепиться.

— Это что за шалава такая? — фотография пошла в другой пакет, Настя прикрыла чемоданчик, огляделась.

Больше ничего интересного в комнате не было. Чемодан заберёт полиция, оформит до возвращения владельца, чтобы ценности не пропали, раз была попытка проникновения в дом. Заодно составят протокол, и Веласкесу придётся объяснить, откуда у него четверть миллиона реалов. То, что этот прыщ выкрутится, в этом детектив не сомневалась, но нервы потрепать собиралась так, чтобы завертелся, как на горячей сковороде.