В приступе лихорадочной активности Кэтрин починила мотор, замесила тесто для хлеба, потом тщательно натерла таблички с названием лодки и ее номером. Довольная результатом, она завела мотор и сделала пробную поездку по реке.

— Кэтрин! Посмотри на нас! — раздался знакомый голос.

— Привет, Сэм, Зак, — помахала девушка. Ее глаза увлажнились при трогательном зрелище: Зак обнимает сына за плечи.

— Мы строим лагерь! Придешь посмотреть?

Кэт заколебалась. Сэм потянул отца за руку, и тот тоже кивнул, приглашая ее. Как она могла отказаться? Заглушив мотор, она подплыла ближе и бросила якорь.

Зак с ловкостью бывалого моряка прыгнул на палубу и кинул канат Сэму, чтобы тот обвязал его вокруг дерева. Кэтрин тем временем вышла из рубки.

— Ну идите же! — нетерпеливо позвал Сэм.

— Он так взволнован, — прошептала она Заку, подняв на него глаза.

— Да, — коротко ответил Зак.

Кэтрин улыбнулась про себя. Боится признаться, что тоже взволнован, но блеск в глазах выдает его с головой.

— Вы перепачкались с головы до ног! — хихикнула Кэтрин.

— Знаем.

— Вот он! — гордо объявил Сэм.

— О, Сэм! — всплеснула руками Кэт. — Никогда не видела такого чудесного шалаша.

— Это папа придумал! Посмотри. Вот это дверь, она открывается, а вот окно…

Мальчик тараторил без умолку, описывая в деталях устройство лагеря. Кэтрин была очарована.

Она ожидала увидеть землянку или в лучшем случае ограду из прутьев, но никак не ожидала увидеть настоящий шалаш.

Сердце ее забилось быстрее. Это было совсем не похоже на игрушечный домик — забаву на пару дней, это был добротный, надежный шалаш.

— Какая прелесть! — восхитилась девушка, открывая и закрывая дверь и засовывая пальчик в щель для писем.

Зак небрежно пожал плечами, словно его заслуги тут не было.

— Мой папа — мастер на все руки. Я всегда помогал ему строить шалаши.

Сэм втянул Кэтрин внутрь.

— Стулья! И настоящий стол. И папа обещал сделать еще мебель. Потом камин, и будем печь в нем картошку. Разве не здорово?

— Замечательно, — согласилась Кэтрин. — Ты весело проводишь время, правда?

— Лучше всех! Хочешь печеной картошки?

— У Кэтрин дела, — поспешил вставить Зак, угрожающе глядя на гостью. — Рад, что вам удалось починить мотор, — вежливо добавил он, чтобы смягчить прежнюю реплику.

Кэтрин поняла намек, и это обидело ее. Зак не хочет делить ни с кем этот день. Придется смириться.

— Ну что ж, робинзоны, мне пора. Спасибо, что показали мне лагерь. Он просто чудесный.

Ближе к вечеру Зак и Сэм умылись теплой водой в кухне. Воздух к вечеру стал холодным, и легкий туман, как вуаль, струился над рекой.

— Как я устал, — вздохнул Сэм, прижимаясь к отцу.

Переполненный любовью, Зак обнял сына.

— Я тоже. Но это ведь здорово, разве нет? А теперь, — добавил он со вздохом, — мы должны найти твою куртку. Мама может приехать в любую минуту. Мы ведь должны встретить ее на другом берегу реки, помнишь? Ты столько сможешь ей рассказать…

Зак стоял у моста и махал сыну, пока машина бывшей жены не скрылась из виду.

— Спасибо, Эдит, — пробормотал он, наконец понимая, почему она завещала остров именно ему.

Так она помогла ему вернуть сына — самое дорогое в его жизни.

Не обращая внимания на вибрирующий телефон — он вибрировал, не переставая, в течение всего дня, — Зак поспешил обратно в теплый дом. Ему нужно было побыть немного наедине с самим собой, прежде чем возвращаться к работе. А потом ему предстоит ночь без сна. Зак натянул свитер и налил себе стакан вина.

Он все еще сидел за столом, когда услышал стук в заднюю дверь. Выглянув в окно, он увидел Кэтрин. Спокойно, приказал он себе, сохраняй спокойствие. Не теряй разум.

— Чему обязан? — спросил он, открывая дверь.

— Можно с вами поговорить?

Зак изобразил недовольную гримасу:

— Я занят, — Это не займет много времени. — Она обхватила себя руками. С одного плеча свисала тканевая сумка.

Кэтрин явно замерзла. Она была одета в медово-золотистого цвета длинную юбку, из-под подола которой выглядывали кончики туфель, и легкую блузку. Не самая подходящая одежда для прохладного вечера.

Кэтрин потерла озябшие плечи, и Зак заметил, что на ней нет лифчика. От холода соски затвердели, натянув тонкую ткань.

Зак ощутил слабость во всем теле. Сосредоточившись, он открыл дверь шире, но недостаточно широко, чтобы девушка могла войти в дом.

— Слушаю.

Он был доволен тем, как грубо это прозвучало.

Он приложил все усилия, чтобы казаться недовольным, хотя больше всего на свете ему хотелось пригласить ее выпить стаканчик, или два… или три… а может быть, и…

Видимо, она прочитала его мысли, потому что улыбка озарила ее лицо. Улыбка, способная растопить лед. Зак с трудом удержался, чтобы не улыбнуться в ответ.

— Зак, я понимаю, что это не совсем удобно, начала Кэтрин, — но я замерзаю. Я не знала, что на улице так холодно. Можно я зайду внутрь до того, как схвачу воспаление легких и умру в муках на коврике перед дверью?

Ей что-то нужно. Зак небрежно кивнул.

— Входите.

Девушка перешагнула через порог. Зак нависал над ее хрупкой окоченевшей фигуркой. Как же ему хотелось обнять ее и согреть своим теплом!..

— Можно мне пройти на кухню? — взмолилась Кэт, стуча зубами от холода. — Не знаю, что и делать. В одну минуту тепло, в следующую — уже холодно.

Это намек на мое поведение? — спросил себя Зак. Демонстративно вздохнув, Зак отошел в сторону. Девушка опустилась на колени перед плитой.

Какая тонкая у нее талия! Рубашка обтянула изящную спину. А какие тонкие и изящные у нее руки. Ни одного лишнего движения. Водопад волос падал на плечи, маня подойти и погладить шелковистые пряди. Зак подавил желание опуститься рядом с ней на колени, обнять ее, зарыться лицом в эти душистые локоны, коснуться губами тонкой шеи, затылка…

Он перевел взгляд на ее губы, представляя, каково это было бы — ощутить их на вкус. Она улыбалась сама себе, словно вспоминая что-то приятное.

— Знаете, мы с Эдит грелись так зимой, — прошептала она. — После того, как…

— Что вам нужно? — оборвал он.