— Джулс, осторожней, ладно? Отвести тебя обратно? — он привычно поцеловал меня в щеку.

— Не нужно, — вымученно улыбнулась я и украдкой посмотрела на дракона. — Тот совершенно точно видел всю эту сцену, но даже бровью не повел.

«Ему все равно», — подумалось неожиданно. И эта мысль мне отчего-то ужасно не понравилась.

Алирийский кивнул в сторону перехода, мол, пора на выход, студентка Хоуп. И я шла рядом с Экхартом, испытывая по отношению к нему совершено нелогичное раздражение.

— Как дела у проказницы Сью? — спросил дракон по дороге к главному корпусу.

— Отлично, — буркнула. — Висит в шкафу и ждет осеннего праздника. А можно задать вам вопрос… о драконах?

— По этикету? — губы Алирийского дрогнули в едва заметной улыбке.

— Не совсем. В прошлый раз вы сказали, что драконам знакома зависть… А ревность?

— А чем она от зависти принципиально отличается? — прищурился дракон. — Что это тебя на лирику потянуло?

— Да так… — ответила неопределенно — и тут же перевела тему. — Как у вас неделя прошла?

— Нормально, — отмахнулся Экхарт, — встречи, деловые обеды, визит во дворец, возня с бумажками и вашими магистрами — обычная текучка. О! Разве что Дарта в шахматы два раза обыграл — вполне себе событие.

Драконьи приоритеты меня, признаться, несколько озадачили. И до самого кабинета мы шли молча. А вот там Алирийский, принялся распоряжаться.

— Садись и рассказывай, — указал он мне рукой на кресло, сам же первым делом подошел к окну и слегка отодвинул занавеску.

Я, устроившись там же, где и в прошлый раз следила за его перемещениями с настороженным любопытством.

— Вы же все равно не слушаете, — хмыкнула я.

— Не угадала, — ответил он, придирчиво меня разглядывая… и слегка недовольно свел брови. — Не только слушаю, но и запоминаю..

— А в прошлый раз вы сказали… — начала было я.

— И еще иногда вру, — перебил он меня невозмутимо и, отодвинув один из ящиков своего стола достал из него нечто ярко-красное, оказавшееся длинным полупрозрачным шелковым шарфом.

Я опомниться не успела, как дракон быстро снял с него что-то похожее на этикетку, какие бывают на совершенно новых вещах и, оказавшись рядом со мной, легким жестом набросил шарф мне на шею так, что один из его концов опустился на спину.

— Да, вот теперь порядок, — он разглядывал меня, слегка сузив свои змеиные глаза, будто скульптуру в музее и явно остался доволен увиденным.

Я же почувствовала себя на редкость странно: то ли ценным экспонатом, то ли куклой в руках сумасшедшего коллекционера.

Дракон вернулся за стол, я немного выдохнула и ощутила себя более уверенно.

— Экхарт, так не пойдет, — заявила.

Имя его впервые соскользнуло с моих губ так легко, будто только и ждало подходящего случая. Дагон посмотрел уже вопросительно.

— Не нравится? — поинтересовался лукаво.

— Нравится, — не стала я кривить душой. Шарфик был роскошный. — Но теперь ваша очередь.

В светло-голубых глазах сверкнуло любопытство и еще что-то весьма похожее на предвкушение… Он слегка приподнял темные крылья бровей и с интересом ожидал продолжения.

Я же лихорадочно думала, что бы такое с него стребовать. Вспомнилась наша неожиданная встреча в веселом доме и я, слегка откашлявшись, попросила.

— Снимите галстук, пожалуйста.

Кажется, мне снова удалось его впечатлить. Во всяком случае я точно видела, как он моргнул. Но не успела я обрадоваться, как драконьи губы растянулись в донельзя ироничной улыбке. Так и продолжая на меня смотреть, он непринужденным, неторопливым и оттого почти неприличным жестом развязал галстук, оставив его свободно лежать на крепкой драконьей груди.

Но останавливаться на этом он и не подумал.

— Я могу сделать даже так, — пальцы его все так же, не спеша, принялись расстегивать пуговицы сюртука, — если пообещаешь держать себя в руках.

Он явно надо мной насмехался. Я уже и не рада была, что начала это все.

— Приложу все возможные усилия, — пробубнила почти сердито.

Алирийский скинул на свободный стул свой сюртук и слегка закатал рукава. На этом сеанс драконьего разоблачения закончился.

— Я слушаю, — произнес он, закинул ногу на ногу, взял в в руки перо и лист бумаги с подложенной под него тонкой папкой и выжидательно посмотрел на меня.

Только тогда я поняла, что сижу, замерев и едва не дыша — и тут же встряхнулась и, тоже разжившись подобным набором, начала свой странный отчет о проделанной работе.

Ящер то и дело кивал, даже вставлял какие-то замечания, но взгляд его при этом скользил по моему лицу, а потом он делал несколько уверенных штрихов на листе. Я рассказывала и, в свою очередь, разглядывала дракона. В этот раз я решила попробовать на самом деле его нарисовать. Хотя бы лицо.

Я успела нацарапать глаза и брови, все так же, не прекращая своих объяснений. А потом мне пришлось резко замолчать — теплый поток воздуха заплясал вокруг меня, играя с кончиками шарфа, заставляя их слегка развиваться, прошелся по скуле — и по ямке под ней, повторяя ее очертания, по линии подбородка. Когда же он добрался до губ, обдувая их немного щекотно, я не выдержала..

— Экхарт, — спросила, — что вы делаете?

Дагон Алирийский адресовал мне совершенно невинный взгляд.

— Жду, — спокойно ответил он. — Томлюсь неведением и строю догадки: удалось ли вам найти среди всех образцов подходящий…

«Вот зараза»

Я призвала всю свою невозмутимость и продолжила эту странную драконью забаву. Рассказ давался мне нелегко, пристальный взгляд ящера смущал, а странные, почти неуловимые прикосновения воздушных потоков к лицу путали мысли. И не только их.

— … и теперь мы с магистром Грантом будем разбирать эти губы, чтобы решить, можно ли на их основе…

— Губы? — заинтересованно уточнил ящер.

«Хрущ и его хрущата…»

— Губы, — кивнула я, будто так и надо. Сам виноват, нечего отвлекать меня от дела. — Можно вопрос? Личного характера.

Экхарт поднял на меня внимательный взгляд.

— Вы против того, чтобы люди поднимались в небо, но поддержали наш с Джейсоном проект. Почему?

— Считай, что тебе удалось разжечь мое любопытство, — ответил он через некоторое время. — К тому же, предпочитаю возглавлять заварушку, нежели потом с ней бороться. Еще что-нибудь?

— У вас есть дети? — ляпнула я ни с того ни с сего. Вот кто меня просил?

— Есть, — глаза дракона еще больше посветлели, а взгляд стал на диво цепким. — Пятеро взрослых сыновей.

«И целая куча внуков и правнуков», — тут же додумала я, представив картину: сотня крепких крылатых пупсов, сидящих на горшках — и гордый дедушка дракон, парящий в небе над ними. Дедушка… мамочки… А выглядит слегка за тридцать.

— Еще вопросы? — спросил дракон таким тоном, что и ежику стало бы понятно, что лучше бы этих вопросов не было. Но где ежики, а где — мы..

— Люди вам, наверное, совсем глупыми кажутся, — вздохнула я.

— Иногда, — и не подумал скрывать дракон. — Моя очередь, Ли. О чем ты мечтаешь?

— Довести до ума «драконюку», — тут же выпалила я, — в смысле, нашу разработку.

— Как-как? — бархатно спросил Алирийский, слегка вскинув бровь. — Что-то мне такое странное послышалось…

— Э-э-э… это пока рабочее название, не утвержденное, — заоправдывалась я. — Мы его поменяем.

— Уж будьте добры, — Экхарт сложил руки на груди. — Но эта… драконюка, — это слово он произнес почти по слогам, нараспев, — мечта Джейсона, не твоя, не так ли?

— Так, — согласилась, опустив глаза. Эта тема была для меня болезненной. — Но я очень хочу ему помочь. Раз уж моя мечта неосуществима… Я хочу летать! — почти с вызовом взглянула в лицо дракона. — Но ужасно боюсь высоты. Это не каприз, мне действительно становится плохо… Вы же видели.

— Видел, — очень сдержано произнес дракон. Но за этим спокойствием мне вдруг почудилась нарастающая тяжесть. Взгляд давил на плечи, словно воздух вокруг меня налился свинцом, — Я тебя понял.

В этот время в дверь громко и как-то тревожно постучали — и в дверном проеме показался один из магистров-воздушников, чьей задачей было обеспечить летунам «Попутного ветра» страховку. По раскрасневшемуся лицу, по слегка встрепанной прическе его было понятно, что он очень торопился.