А пока дав целую неделю на возведение укреплений по линии Выборг — Приозерск, я приказал своему корпусу возвращаться в Ленинград. Додавить финнов я всё равно не мог, сил не хватало, главное отогнал их от Ленинграда и заставил задуматься о целесообразности продолжения этой войны. А в Питере надо было провести полно техобслуживание своей техники и я надеялся, что Зальцман с Духовым смогли за это время сделать для нас обещанную технику.

27 октября 1941 года, Ленинград.

Утром этого дня меня срочно вызвали в Смольный. В кабинете Жданова, кроме него был и Ворошилов. Там меня обрадовали известием, что немцы прорвали нашу оборону между Лугой и Новгородом. Также они давили и на других участках фронта, а потому перекинуть к месту прорыва подкрепления с других участков фронта невозможно. Сейчас мой корпус единственная свободная часть, которую можно бросить против прорвавшегося противника, что бы ликвидировать образовавшийся прорыв. Расстояние от Ленинграда, до Луги около 150 километров, а с учетом места прорыва и возможных объездов в самом лучшем случае минимум 200 километров выходит, и выдвигаться надо прямо сейчас, днем. Не люблю я такие форс-мажоры, но другого выхода действительно нет. Единственное что, подошел к карте, которая была в кабинете Жданова, и стал её изучать, намечая самый оптимальный путь к немецкому прорыву. На первый взгляд надо было выдвигаться по прямой дороге на Лугу, но тогда потом придется двигаться по полному бездорожью, по раскисшим дорогам, где можно в легкую основательно застрять в море грязи. Исходя из этого наилучшим решением будет двигаться не на Лугу, а на Великий Новгород и не доходя до него свернуть на второстепенные дороги, которые как раз и приведут нас к месту прорыва. Приняв решение о маршруте выдвижения, я прямо из кабинета Жданова, разумеется с его согласия, что бы не терять зря время, позвонил в свой штаб с приказом о немедленном выдвижении в направлении Великого Новгорода. Выйдя из Смольного, я взглянул на серое Ленинградское небо, затянутое черными тучами, которые казалось цепляли собой шпили церквей. Хотя дождя не было, но погода стояла нелетная из-за очень низкой облачности, да и дождь мог снова пойти в любой момент. Радовало меня в этой погоде одно — из-за низкой облачности не будет немецких самолетов, а значит не будет и налетов, а самое главное наше прибытие к месту прорыва станет для противника внезапным.

Хорошо за это время мы успели поменять наши старые КВ, на новые модернизированные, правда не все, но 60 машин за это время заводчане для нас успели сделать, плюс сотня новых зениток на полноприводных грузовиках. Свою штабную колонну, шедшую под охраной роты пушечных БА-10 и роты трехосных бронетранспортеров М-2 с дивизионом новых зениток, я догнал уже на выезде из города, где ко мне пристроилась моя охрана. Впереди нас двигался танковый полк на новеньких КВ с зенитным сопровождением, а позади уже весь остальной корпус, причем растянувшись на большое расстояние. К вечеру мы подошли к посёлку Тёсово-Нетыльский, по нынешним дорогам, да еще хорошо развезенным дождями, быстро не поедешь, так что в нынешних условиях это было ещё очень быстро. Немецкая авиация так и не появилась, что меня откровенно порадовало, а до немецкого прорыва было около 30 километров.

28 октября 1941 года, Вольная Горка.

Сводный батальон майора Корзуна двигался на пополнение наших частей на Лужском рубеже, когда вчера, догнавший его посыльный доставил новый приказ. Майору Корзуну приказали занять оборону у деревни Вольная горка и постараться задержать прорвавшегося противника на одни сутки. Забрав все лопаты, топоры и пилы у деревенских, батальон майора Корзуна стал рыть окопы удалившись на пару километров от деревни. Не успели они и на половину отрыть окопы, как появилась немецкая разведка. Шесть мотоциклов с коляской, два полугусеничных бронетранспортера и танк тройка двигались к деревне, когда увидели окапывающихся красноармейцев. Учитывая их большое количество, немецкая разведка не стала двигаться дальше, а остановившись, открыла по ним огонь. Тройка стала вести огонь из орудия, а бронетранспортеры и мотоциклисты из пулеметов. Бойцы Корзуна сразу попадали на землю, кто где был, и открыли ответный огонь, вот только толку с него было мало. Боевой контакт продлился не больше десяти минут, после чего немецкая разведка отошла назад, а спустя где-то с полчаса, позиции окапывавшегося батальона накрыл недолгий немецкий артобстрел. До самой ночи бойцы рыли окопы и укрепляли их жердями. Утром их позиции снова накрыл артобстрел, а потом появились немецкие танки и бронетранспортеры, а позади них шла пехота. Из всех противотанковых средств у Корзуна были только две сорокопятки после ремонта, которые должны были усилить противотанковый дивизион и небольшое количество противотанковых гранат и бутылок с зажигательной смесью. Обе сорокопятки были укрыты в капонирах вырытых по флангам и огонь они должны были открыть только с близкой дистанции подпустив немецкие танки почти в упор. Бойцы батальона вели редкий огонь по немецкой пехоте двигавшейся позади бронетехники. Экономя патроны, они в основном укрывались от огня противника, лишь изредка высовываясь наверх для ответного огня. Подпустив танки на дистанцию в полкилометра, обе сорокопятки открыли по ним огонь. С такой дистанции их бронебойные снаряды гарантированно пробивали броню немецких танков, и прежде чем обе были уничтожены ответным огнем, они успели подбить семь машин. Чем ближе подходили немцы, тем чаще стали вести по ним огонь бойцы Корзуна. До позиций батальона оставалось уже меньше ста метров, когда под внезапный скрежещущий вой на немецких позициях сначала разорвалось несколько огненных снарядов, а потом на немцев обрушился целый дождь огненных стрел, скрыв их наступающие ряды под целым облаком огненных разрывов. Весь немецкий арьергард просто исчез в этом огненном Инферно, а передовые цепи внезапно остановились, и стали пятится назад, а в это время сзади позиций батальона раздались звуки орудийных выстрелов и уцелевшие немецкие танки и бронетранспортеры стали вспыхивать один за другим. Обернувшись назад, бойцы увидели цепь наших танков, которые делая короткие остановки для выстрелов, двигались вперед, а за ними были видны необычные бронетранспортеры. В танках угадывались КВ, правда немного необычные, но это явно были наши танки, что они подтверждали своим огнем по немцам. В этот момент из окопа вылез комиссар батальона — старший политрук Полищук, и махнув рукой с зажатым в ней ТТ, закричал: — Вперед, За Родину! За Сталина! Ура! — и побежал вперед, а следом за ним, выскакивая из окопов, бежали примкнув штыки к винтовкам остальные бойцы батальона. Быстро догнав отступавших немцев красноармейцы завязали рукопашный бой больше работая штыками и прикладами своих винтовок, чем стреляя из них. Не успели они еще добить немцев, как сзади, всё заглушая ревом своих дизелей, появились КВ, а следом за ними и те необычные бронетранспортеры из которых прямо на ходу стали выскакивать бойцы, которые с ходу включались в рукопашную схватку, а танки и бронетранспортеры шли дальше, в сторону противника.

Рано утром наскоро позавтракав, передовые полки двинулись вперед. Первыми шли разведчики, одна М-1 и две М-2 удалились на пару километров от основной колонны передового полка корпуса. Через пару часов впереди раздалась канонада артобстрела, а спустя полчаса пришел доклад от разведки. За деревней Вольная Горка немцы большими силами атаковали наши обороняющиеся части. Двигавшийся первым полк из батальона КВ и двух батальонов бронетранспортеров, ускорился на сколько можно, но до места боя и так оставалось всего несколько километров, а дивизион «Града» съехав с дороги, поспешно разворачивался. Дав несколько пристрелочных выстрелов и получив от разведки подтверждение накрытия немцев, реактивные установки дали уже полный залп, перепахав всё в лунный пейзаж. А танковый батальон, проскочив деревню с ходу, стал перестраиваться в цепь и приблизившись на километр открыли по немцам огонь. Позади них, двигаясь на небольшом расстоянии и не обгоняя танки, так же стали разворачиваться в цепь бронетранспортеры. В этот момент вслед отступающим немцам внезапно поднялась в атаку наша пехота. Изощренно выругавшись, командир танкового батальона приказал всем ускориться, своей неожиданной и несвоевременной атакой оборонявшиеся пехотинцы спутали танкистам весь план боя. Став между танками и немцами они перекрыли танкистам линию огня и теперь те не могли вести огонь по противнику, так как в этом случае задевали своих. Как только техника дошла завязавшейся рукопашной, из бронетранспортеров на помощь пехоте стали выскакивать десантники, которые с ходу включались в бой, а танки и бронетранспортеры двинулись дальше. К моменту подхода следующего полка бой уже закончился, бойцы майора Корзуна бродили по полю, отыскивая своих раненых и добивая выживших в ходе боя немцев. А колонны танков и бронетранспортеров двигались вперед. Спустя полчаса пришел доклад от разведки, что впереди основная масса прорвавшихся немецких войск, и они двигаются вперед, причем состоялся небольшой бой с немецкой разведкой. На наше счастье немецкая разведка состояла только из мотоциклистов и пары бронетранспортеров, а потому пользуясь своим преимуществом в вооружении, наши бронетранспортеры просто расстреляли немцев и отошли назад, но засечь разворачивание немецких войск из походной колонны они заметить успели.