Веллингтона Брауна было трудно задержать: в полиции не нашлось портрета этого человека. Правда, у одного из пассажиров парохода, на котором Браун прибыл из Китая, оказался групповой снимок. Веллингтон тоже попал в объектив фотоаппарата, но лицо его вышло каким-то туманным и неясным. При помощи этого снимка и названных Тэбом примет один из лондонских художников набросал портрет, воспроизведенный потом почти во всех газетах.

Что касается Уолтерса, иначе Уолтера Феллинга, то он скрывался в небольшой комнатке гостиницы в одном из бедных и людных кварталов города. Он худел с каждым днем, и вряд ли даже самый опытный сыщик узнал бы его. У Уолтерса отросла борода, щеки ввалились — он очень изменился. Он знал, что ему нечего ждать пощады, — все улики были против него. Иногда по ночам, особенно в дождливую погоду, он отваживался выйти на улицу. Избегая кварталов, в которых его знали, он добирался до людной Рид-стрит, стараясь не попадаться на глаза полицейским. Он прочел все газеты, какие мог достать, и знал почти наизусть каждую строчку, относящуюся к убийству в Мэйфилде. Он недоумевал, почему Веллингтона Брауна сочли причастным к этому убийству. Но в любом случае известие о розыске Брауна его обрадовало: значит, не он один находится под подозрением.

Однажды вечером, когда он таким образом прогуливался по Рид-стрит, мимо него семенящей походкой прошел китаец. Слуга тотчас узнал И Линга — хозяин «Золотой крыши» часто бывал в Мэйфилде. Как на грех, Уолтерс в этот момент оказался под фонарем, лицо его было освещено. Однако китаец остался невозмутимым. Феллинг решил, что, погруженный в свои мысли, И Линг не обратил на него внимания.

И Линг после этой встречи продолжил свой путь по Рид-стрит. Свернув в узкий переулок, он остановился перед запертой дверью магазина и постучал. Дверь тотчас открылась, китаец вошел в темную переднюю и ощупью поднялся по скрипучей лестнице в одну из боковых комнат, освещенных четырьмя свечами. Стены комнаты были оклеены выцветшими от времени обоями. Единственным предметом мебели был широкий диван, на котором сидел пожилой китаец.

— Ио Ленг-Фу, как себя чувствует ваш постоялец? — спросил И Линг.

— Отлично, ваше превосходительство. Он спал весь день и только что выкурил три трубки. И выпил присланное вами виски…

— Я хочу его видеть.

И Линг положил на диван несколько монет. Старик взял деньги и проводил его наверх по лестнице в небольшую комнату, освещенную маленькой керосиновой лампой. На старом полинявшем матраце, на полу, лежал человек в одном нижнем белье. Веллингтон Браун с трудом приподнял голову и уставился на посетителя.

— И Линг, вы пришли покурить? — спросил он на кантонском наречии.

— Я не курю, — ответил китаец на том же наречии.

— Завтра мне нужно будет повидать старика Джесса… — Голова Брауна снова тяжело опустилась на матрац. — Я должен поговорить с ним о важном деле… — пробормотал он уже сквозь сон.

И Линг нагнулся и дотронулся до его запястья своими тонкими желтыми пальцами: пульс был слабый, но ровный.

— Каждое утро проветривайте комнату. Не пускайте сюда других курильщиков… Вы понимаете, Ио Ленг-Фу, его нельзя выпускать отсюда.

— Но сегодня утром он уже порывался уйти.

— Он останется здесь надолго: я хорошо его знаю. Когда он жил на Амуре, то не выходил из дома в течение трех месяцев… Трубка должна быть всегда наготове… Вы меня поняли… — Он неслышными шагами спустился по лестнице и вышел на улицу.

По дороге в «Золотую крышу» он обернулся лишь раз, но этого было достаточно, чтобы заметить человека, которого он уже видел, когда свернул в переулок, и который следил за ним. Теперь он стоял на противоположной стороне улицы и старался держаться в тени. Войдя в гостиную, И Линг открыл ящик письменного стола, затем подошел к окну и стал наблюдать. Человек остановился напротив дома. Фонарь освещал его затылок, тогда как лицо оставалось в тени. И Линг позвал слугу.

— Проследи за человеком, стоящим напротив дома.

Слуга вернулся через четверть часа и сказал, что незнакомец скрылся в толпе. И Линг был уверен, что это не полицейский и не журналист.

Тэб знал ресторан «Золотая крыша», хозяин которого его очень интересовал. Он не раз пытался разговорить его, но китаец отделывался односложными фразами. Однажды в редакции Тэб заговорил об И Линге с заведующим отделом новостей. Джек был в курсе всех городских сплетен.

— И Линг — престранный человек… Очень образован и начитан… Его сына в Китае считают одним из первых ученых… Видели ли вы дворец, который старик строит в Сторфорде? Он строит его для сына. Ходят слухи, что тот будет назначен послом в Лондон и отец готовит ему здесь резиденцию, достойную его высокого звания. Так по крайней мере мне рассказывал Скотт, маленький толстый архитектор, которого вы, вероятно, тоже знаете. Скотт вел подготовительные работы: здание будет иметь вид пагоды с двумя бетонными колоннами… Скотт даже выражал опасение, что вид этого языческого храма будет не очень приятен нашему духовенству… Вам следует посмотреть эту постройку, Тэб. Там работают только китайцы.

В первый же свободный день Тэб отправился на автомобиле в Сторфорд. Он предпринял эту поездку не без тайной надежды встретиться с мисс Эрдферн. Ее вилла находилась всего в семи милях от стройки. В последнем письме она писала Тэбу, что попросит его приехать, как только ей понадобится его помощь.

Стены сооружения наполовину были закончены. Одна из колонн, диаметром около пяти футов, возвышалась футов на пятьдесят над землей и была увенчана небольшим каменным драконом. Поблизости стояла одна из деревянных форм, в которой ее отливали.

Тэб пролез через отверстие в ограде, отделявшей имение И Линга от дороги, и с большим интересом стал наблюдать за работой китайцев. Они работали прилежно и безмолвно, ни на миг не отвлекаясь: клали кирпичи, утрамбовывали террасы, разбивали сад. Ни один из них ни разу не оперся на лопату, не перекинулся словом с соседом, не закурил. Они не обращали на Тэба ни малейшего внимания. Он воспользовался этим и подошел поближе к стройке. Вдруг один из китайцев сказал что-то товарищам, и они громко рассмеялись. Тэб обернулся и увидел у ограды маленький автомобиль: сердце его усиленно забилось — он тотчас узнал машину мисс Эрдферн.

— Что вы думаете об этой стройке? — спросила она, подойдя к нему.

— Мне кажется, это будет самый необычный дом во всей округе, — сказал он и прибавил с улыбкой: — Вы должны быть рады, что вашим соседом будет китаец… Вы ведь любите китайцев…

— Да. И Линг — приятный сосед.

— Разве вы его знаете?

Тэбу было очень любопытно: откажется она от этого знакомства или ответит уклончиво? Но мисс Эрдферн без всякого смущения сказала:

— Да, я хорошо его знаю. Он хозяин «Золотой крыши», где я часто обедаю…

— Вероятно, он очень богат?

— Не могу вам сказать. Не думаю, что эта стройка обошлась ему очень дорого… Ведь китайцы — дешевая рабочая сила. — Она кивнула ему на прощание, села в машину и уехала.

Прошла неделя после встречи Тэба и мисс Эрдферн на стройке И Линга. За эту неделю Уолтерс еще больше похудел и осунулся. Не находя себе места, он в конце недели нанялся стюардом на пароход дальнего плавания. Постоялец Ио Ленг-Фу проспал всю эту неделю тяжелым сном курильщика опиума. Инспектор Карвер всю неделю где-то рыскал, но никому не сообщал о результатах расследования.

Тэб слонялся по своей опустевшей квартире. Он получил от Рекса телеграмму, в которой тот сообщал, что здоровье его быстро поправляется — ответ мисс Эрдферн, по-видимому, его не очень огорчил. В конце недели жизнь для Тэба стала невыносимой. Когда он впал в совершенное отчаяние, произошло событие, которое инспектор Карвер назвал «вторым действием».

Дом, в котором жил Тэб, был четырехэтажным. На каждом этаже помещалось по одной квартире. У каждого из четырех жильцов, кроме ключа от квартиры, был ключ от входной двери. Таким образом, вечером и ночью жильцы могли входить в дом, никого не беспокоя. Тэб знал, что в субботу вечером останется один во всем доме: прочие жильцы, как обычно, уезжали на два дня за город. На самом верхнем этаже жил средних лет музыкант, под ним — молодая пара, писатель и поэтесса, под ними — Тэб, а на первом этаже обитал одинокий холостяк. Тэб не знал, чем он занимается. В доме говорили, что он работает рекламным агентом. Тэб видел его лишь раз.