– И Тамирас?

– Для него это не тайна. Я лишь не хочу, чтобы он узнал, что ты тоже знаешь.

– Я клянусь тебе в этом своей жизнью. – И я наклоняюсь, чтобы поднять кинжал и закончить клятву кровью.

– Не надо. Я верю твоему слову. – Его лицо каменеет, и он еще больше становится похож на скульптуру, высеченную из черного, манящего своей глубиной камня. – Моя мать была сестрой дракона. Узнал я об этом не так давно, разыскивая ее следы здесь, на Лилее. Ну и по своей наивности решил познакомиться с родственником…

– Она жива?

И он с той же горечью в глазах качает головой:

– Нет. Она умерла при родах. Хотя отец и мог помочь ей выжить. Но и об этом мне стало известно лишь тогда, когда две женщины, которые дали жизнь моим детям, успели только услышать крик рожденного ребенка, прежде чем покинуть этот мир.

– Похоже, про итог вашей встречи мне уже известно. Тебя отправили порталом на Дариану, а Тамираса возвращали к жизни в крепости Зари.

– Это он тебе рассказал? – По тону, которым он это произносит, вывод напрашивается сам собой: не все в этой истории было так, как обрисовал мне несостоявшийся любовник.

– Что-то не так? – И он вновь качает головой. Но уже с долей ехидства.

– Узнаешь у него. Если у тебя будет желание.

А я делаю глубокую зарубку в разделе этих самых желаний. Ну не люблю я, когда мне не говорят правды или преподносят ее так, что остается много сомнений в том, было ли это правдой.

И я перевожу наш разговор в другое русло. Предпочитая больше не касаться этой темы, по крайней мере до тех пор, пока кое-что для себя не проясню.

– Зачем ты хотел меня видеть? – Похоже, я выбрала и нужный тон, и вполне подходящий вопрос. Тоска в его глазах расползается рваным туманом, уступая место легкой насмешке, которую он даже не пытается сдерживать.

– Мне показалось, это ты хотела меня видеть?

И я начинаю проявлять нетерпение:

– Закираль, мне не до шуток. Ты вообще представляешь, что там сейчас происходит. Да я даже думать боюсь о том моменте, когда появлюсь им на глаза.

Вот только моя речь его нисколько не смущает.

– Зачем представлять? Если хочешь, можем и послушать. До системы наблюдения эти изверги еще не добрались. А вот появляться им на глаза тебе действительно пока не стоит. Да и нет необходимости. Твой отец найдет способ сообщить твоему брату о том, что у тебя все в порядке.

– Мой отец?!

– О нет! Он не имеет даже представления о том, с кем ты сейчас мило беседуешь. По крайней мере, пока Радмир окончательно не впадет в бешенство и не решится разыскивать тебя иными способами. Правда, судя по всему, он-то как раз рассуждает более здраво, чем все остальные.

– Ты их слушаешь?

– И не только их. Так что прежде чем обсуждать с кем-либо мои достоинства, подумай о том, что мне немедленно станет об этом известно.

Вот зря он это сказал… Клинки оказываются в моих руках быстрее, чем он понимает, что сболтнул лишнее. Или… делает вид, что это была случайность.

Он ускользает от моей атаки, в элегантном движении возвращая кинжалы в свои руки, и следующий мой выпад встречает уже вооруженным.

– Наташа, пусть это станет нашим маленьким секретом.

– Нашим маленьким секретом станет место, где я тебя прикончу.

– Ты ко мне несправедлива.

Он быстр и непредсказуем. Но я отпускаю свое тело на волю и позволяю ему самому спасать если и не свою жизнь, то хотя бы мое самолюбие. Которое отказывается смириться с тем, что этот мужчина, который по своей сути является моим врагом, мне не просто приятен. Звук его голоса ласкает своими обертонами, изящество тела, которое скользит в воздухе, очаровывая легкостью и стремительностью, богатство чувств, которые отражаются в глубине его глаз, жар, которым он обжигает меня каждый раз, как оказывается слишком близко от меня, биение его сердца, которое ощущается своим…

Я не могу воспринимать его как заслуживающего немедленной смерти. Несмотря на все, что я знаю о даймонах.

– Ты снимешь с меня передатчики.

– Я не могу. – И вновь улыбка, от которой сбивается дыхание. И лезвие проскакивает настолько рядом с ним, что я могу видеть, как отражается каждый волосок в отшлифованной до зеркального блеска стали. – Я должен знать, где ты находишься.

– Зачем?

И он, совершенно неожиданно для меня, останавливается. Успевая перехватить мою ладонь прежде, чем кончик кинжала касается его блестящей кожи.

– Я должен быть уверен, что с тобой все в порядке.

– Еще один на мою голову… – Вторая фраза, которая звучит после тяжелого вздоха, выглядит не столь прилично. И, к сожалению, ее смысл для него не является секретом.

Он оглядывается на тарагора, который задумчиво смотрит в нашу сторону, и выдает:

– Трудно тебе с ней, наверное. – И судя по тому, как склоняет морду Васька, он с Закиралем очень даже согласен.

И мне приходится в очередной раз произнести то, что звучало из моих уст за этот день уже не один раз: «Я ничего не понимаю».

– Зачем тебе надо, чтобы я отправилась к отцу?

Его лицо мгновенно становится серьезным.

– Тот прибор, который Радмир выкрал у графа, опасен для людей. Мне было бы спокойнее, если бы ты его уничтожила.

– И пока он находился у Элизара…

– Он находился в режиме раскрытия магических способностей. Но твой брат, научившись на Земле нажимать на кнопочки, перевел его в режим стимулирования их. Хорошо еще, что радиус действия у этой модификации довольно маленький, и пока эта игрушка находится в сокровищнице повелителя демонов, угрозы она не представляет. А если она покинет ее благодаря чьим-нибудь умелым рукам…

– Вот только не надо намеков…

– Наташа, я не шучу. Ты и сама хорошо знаешь, что такое стихийный маг. Но тебя с раннего детства учили контролировать свои силы. И даже в этом случае ты носишь ограничитель. А теперь представь себе человека, который неожиданно для себя получил стихийный потенциал высоких уровней…

С его опасениями трудно не согласиться. Такой маг сам по себе является ходячим бедствием, и если его вовремя не выявить и не обеспечить амулетом… Не хотела бы я присутствовать поблизости от того места, где он может появиться.

– Я разделяю твое беспокойство, но не могу до конца тебе верить.

Его грустная улыбка больно бьет по моим натянутым струной нервам.

– Я не прошу тебя мне верить – ты можешь не уничтожать прибор, но отключить его ты должна. И объяснить отцу всю его опасность.

– Хорошо. Предположим, я это сделала. Что дальше? Ты будешь продолжать играть со мной, преследуя одному тебе ведомые цели, а я буду терзаться сомнениями: кто ты и зачем тебе все это нужно?

– Да, Наташа. Примерно так это будет. До тех пор, пока ты сама себе не сможешь ответить на эти вопросы и не примешь решение.

– А если я приму не то решение?

– Жизнь для меня закончится. Так и не начавшись.

– Это запрещенный удар.

– Не в моем случае. Ты совершенно свободна в своем выборе: чудо для меня уже случилось – я тебя встретил. А все остальное… – И он вновь улыбается.

А у меня на глаза наворачиваются слезы. Потому что если это не очень тонкий ход в его партии, то он просто отдал себя мне. Ничего не потребовав взамен.

И мне не дано узнать, осознает ли он всю ту меру ответственности, что сейчас на меня взвалил.

– Я не хочу, чтобы ты следил за мной. – Я делаю над собой усилие, чтобы мой голос звучал спокойно, не выдавая той бури, что бушует в моей душе.

– Следил или слушал?

– Хотя бы слушал, – вынуждена согласиться я на малое, надеясь, что рано или поздно добьюсь и всего остального.

– Хорошо, я отключу передатчики. Но если я почувствую, что тебе что-либо угрожает, я их включу снова.

Не скажу, что это – победа. Но уже и не полное поражение.

– Ты можешь ответить мне на один вопрос?

– Всего лишь на один?

– Пока на один. Потом ты устанешь на них отвечать.

– Это значит, что эта наша встреча не последняя?