«Пока я должен отдохнуть, потом подумаю», — выкрутился Камушек. О немилосердная Судьба, похоже, на его голову теперь забота о двух детях.

Но им не дано было долго наслаждаться покоем. Пожиратель Туч вдруг резко поднял голову и насторожил уши.

«ИДУТ!!»

У Камушка было такое чувство, будто его ударили в живот. Он раскашлялся, снова отхаркивая тонкие ниточки крови. И закрыл рот ладонью, силясь заглушить предательский кашель.

«Близко они? Ты их слышишь?»

«Не очень близко, но я уже слышу, как они разговаривают. И приближаются. Я знал, что тут тесно, но не думал, что аж так! — разозлился дракон. — Их тут больше, чем комаров над болотом!»

Они не могли терять ни секунды. Камушек вскарабкался на спину Пожирателю Туч, а дракон, зажав ее в пасти, передал ему Лисичку. Это был гораздо более удобный и быстрый способ передвижения — в надежном углублении между сложенными крыльями, которые защищали от ударов веток и от царапающих листьев. Пожиратель Туч осторожно и плавно передвигался между деревьями, точно белый призрак. Наконец они добрались до прибрежных зарослей на другой стороне Острова Когтя, это место находилось почти точно напротив обиталища Безумца.

«Я голодный, — сообщил Пожиратель Туч, неуверенно и как бы немного пристыженно. — Понимаешь, я должен что-то съесть… я же регенерировался. И Лисичка тоже голодная».

Камушек только рукой махнул:

«Иди. Я пригляжу за малышкой. Только будь осторожен».

Оставшись без старшего брата, Лисичка снова стала проявлять беспокойство.

Она пробовала играть, но как-то неубедительно. Копала в земле ямки, обгрызала палочки и таскала с места на место большие листья. Пробовала было побегать за собственным хвостиком, но быстро бросала все игры, ничто ее не радовало. Иногда маленькая драконша усаживалась и застывала, вглядываясь в небо, прикрытое кружевом зелени, или в лесную чащу. Время от времени она посматривала на Камушка, который отвечал ей грустным взглядом и вымученной улыбкой. Он ничего не мог для нее сделать. Ни вернуть домой ее родителей, ни выгнать врагов. Мог только улыбаться, гладить ее и притворяться, что все в порядке, чтобы она не боялась.

Пожиратель Туч вернулся очень возбужденный. Он не успел еще выйти из леса, а уже потянулся к парнишке драконьим разумом.

«Ты не поверишь, что они там делают!»

«Они», разумеется, означало непрошеных гостей. Вскоре дракон показался и сам, неся в пасти неподвижное тельце какого-то мелкого крысоподобного зверька. Он положил добычу на землю, и Лисичка тут же принялась ее пощипывать.

«Что происходит?» — спросил Камушек, используя мысленную связь.

«Сидят в развалинах и вырубают там кусты. Мне кажется, они хотят здесь остаться надолго».

«Бессмысленно. Лагерь в развалинах? — Удивлению Камушка не было границ. — Это совершенно неподходящее место, там же все заросло. Сплошные джунгли, душно, мокро и полно москитов. На берегу было бы гораздо лучше».

Пожиратель Туч презрительно помахал ушами, приступая к разделке мяса для Лисички. Малышка жадно глотала подсовываемые ей куски. Камушек посмотрел на просвет между деревьями, где виден был недалекий берег Острова Безумца. Если пираты собирались остаться во владениях Когтя, у беглецов не было ни малейшей возможности остаться в укрытии, когда пришлые начнут истреблять здешние запасы дичи и съедобных растений. Надо было уносить отсюда ноги, и как можно скорее. Может, Безумец сумеет проявить снисходительность к непрошеным гостям, если объяснить ему, что с ними произошло?

Безумец определенно казался менее опасным, чем куча бандитов, вооруженных арбалетами и луками. Правда, пираты вполне могли добраться и до соседнего острова, но переселение позволяло, по крайней мере, выиграть немного времени. Наконец наступили сумерки, солнце опустилось за горизонт, темнота укрывала беглецов от опасности, но тут появились новые проблемы. Понятно, что Лисичка, как любой драконий малыш, могла путешествовать в пасти старшего брата, но обычаи, касающиеся драконьего потомства, не могли относиться к человеку, тем более раненому. Камушек так ослабел, что не сумел бы удержаться на спине Пожирателя Туч без упряжи. Однако дракон не желал даже думать об этом и выдвигал разные неосуществимые способы, вроде ухватиться за его мех или все-таки быть перенесенным в пасти. У Камушка мурашки по спине бегали при одной мысли о такой вероятности. Хватило буквально мгновений в челюстях Ласки, чтобы ее зубы уже оставили метки на его коже (к счастью, это были только царапины). Представлялась только одна реальная возможность — переплыть, но этот способ, в свою очередь, приводил в смертельный ужас Пожирателя Туч. Время шло неумолимо, паренек чувствовал себя все хуже, а дракон по-прежнему упорствовал. Наконец Камушек оборвал бесполезный спор:

«Или ты переплывешь на тот остров со мной на спине, или перелетишь без меня, только с Лисичкой! Ясно?»

Камушек лег и закрыл глаза в знак того, что обсуждение закончено, по крайней мере, с его стороны. Пришла очередь Пожирателю Туч принять решение. А это было совсем нелегко. Пожиратель чувствовал, как при мысли о непосредственном соприкосновении с водой, у него шерсть становится дыбом от страха, но, с другой стороны, он понимал, что иного выхода нет. Хотя, конечно, был еще один выход: он мог попросту оставить Камушка на острове, но прекрасно понимал что потом до конца жизни не простил бы себе этого. Что бы там ни твердил отец молодого дракона, Камушек уже принадлежал к их стаду, а членов стада не бросают без помощи. Камушек дремал, истощенный от потери крови. Пожиратель Туч легонько коснулся его носом, почувствовав, что парнишка теплее, чем обычно.

«Верно, регенерирует», — подумал дракон. Хороший знак. Он не знал, что еще можно сделать помимо очищения ран Камушка. Люди всегда довольно плохо справлялись с болезнями, значит, заживление продлится в несколько раз дольше, чем у него, но наверняка Камушек сильно преувеличивал, когда утверждал, что может не выжить. У него же не поврежден ни один из важных органов. Стрела прошла мимо сердца и печени, а несчастное пробитое легкое… Да ерунда это — пробитое легкое… Дракон презрительно махнул ухом. Да просто пустяк, честно говоря. Через три дня парень и не вспомнит об этой стреле.

Он снова осторожно затормошил парнишку, который открыл глаза и резко поднял голову.

«Просыпайся. Возьми Лисичку и влезай на меня, чудовище ты немилосердное. Ты выиграл. Я войду в воду и поплыву. Но если я утону — это будет твоя вина».

От Ткача иллюзий до него дошло явственное чувство облегчения. Пожиратель Туч улегся на брюхо, чтобы товарищу легче было вскарабкаться на его обычное место между крыльями, потом подал парнишке сонную и немного капризную Лисичку.

Не далее пары прыжков от их укрытия волны лизали песок. Дракон невольно сморщился, шкура у него задергалась, как у встревоженного кота. Он чувствовал на спине тяжесть Камушка, слышал его хриплое дыхание. Пожиратель Туч осторожно высунулся на открытый берег, внимательно оглядываясь по сторонам. То, что для глаз человека было почти полной темнотой, ему казалось легкими сумерками.

«Никого нет. Камушек, чтоб тебя перевернуло… ненавижу воду… ненавижу… Вот погоди, только выздоровей, я тебе так врежу!..»

Первая волна плеснула Пожирателю на лапы — он отшатнулся, точно его укусило что-то.

«ЭТО МОКРОЕ!!!»

Камушек зло дернул его за мех на шее.

«Ну и что, что мокрое! Можно подумать, что тебе предстоит в кипятке выкупаться! Влезай, зараза, это не больно».

Дракон осторожно ступил в воду сначала одной лапой, потом другой. От отвращения у него вся шерсть встала дыбом. Он погружался все глубже. И странно изгибал спину, стараясь оттянуть тот момент, когда соленая волна достигнет его живота. И когда, наконец, это произошло, бедный (и мокрый) дракон чуть не выскочил обратно на берег.

«Я же взаправду не умею плавать!!!» — это был последний приступ паники. Камушек снова дернул его за шерсть на загривке, будто натягивал поводья норовистому коню.