План был простой: выкопать портал и перевезти его на «Тридцать седьмую». В принципе, ничего невозможного — пройти две тысячи километров по территории фоггеров.

Орнитоптер бы не помешал, но в случае успеха лететь мне сначала сюда, а потом на «Тридцать Седьмую» по времени будет столько же (а то и больше), сколько отсюда на нормальной машине напрямую. А в случае неуспеха — фоггеры поймают, лишусь и портала, и орнитоптера. После Вормсити птичка не является для них чем-то неожиданным, а на трети мощности (с грузом) шансы уйти от них приблизятся к нулю.

Я посмотрел на карту, освежая в памяти все, что знал про этот сектор.

Номер — 92.

Полуофициальное название — «Черный лес», благодаря большому количеству оргенума (или оргенонума, как его называли местные) и его производных.

Неофициальное название — «Аокигахара» (в честь японского леса самоубийц).

Население (на весь сектор) около десяти тысяч человек и техники.

Шесть крупных поселений — все связанные с добычей, обработкой и изучением местной «древесины».

Плюс, десятки мелких «лесопилок».

В отличие от Роберта, мне оргенум никогда особо не нравился. По виду как засохшие коряги, по весу как кирпичи, по цене как автомобили. В промышленности практически не использовали, в основном в декоративных целях, но многим нравилось. На Большей земле ценили за оригинальность и причастность к Мерзлоте, а здесь за эффект уюта и тепла, которой давал эффект древесины. Но, вроде бы даже не горел. Но это не точно, при таком ценнике проще было денежные купюры в камин бросать, так что особо желающих проверить не находилось.

Много было теорий о происхождении этого материала, и теперь (после изучения биомов Разлома) я склонялся к тем, кто считал оргенум замерзшей (застывшей, окаменевшей) гигантской плесенью или мхом-мутантом.

В общем, никакого уюта я в них теперь не видел, а выйду из синхронизации, пробегусь по станции. По-любому Роберт протащил какую-нибудь «ценность».

И пофиг, что ученые доказали, что оргенум не влияет на психику человека. А неофициальное название (Лес самоубийц) сектор получил не из-за самого материала, а из-за тех паразитов, что из него вылезли. Давний случай, когда материал только открыли и толком не умели обрабатывать. Но как бы там ни было — почти сто операторов погибли, когда их мозгами завладела какая-то ересь.

Я делал ставку на какой-то из подвидов метаморфов, но за давностью лет обсудить это было не с кем. Тогда зараженный город просто сравняли со льдом, залили все химией, выжгли, а потом еще и бетоном залили. И с тех пор, прежде чем собрать «урожай» его дополнительно обрабатывали спецсредствами. Но, говорят, оргенум после этого даже мягче становился.

Все мои познания об оргенуме и конкретно о том случае были почерпнуты из документалки, которую я смотрел еще в больнице сразу после разморозки. Но углубляться в тему я не собирался.

Хотя там, где я оказался, оргенума было полно. Портал стоял чуть ли не в центре большой поляны, расчищенной аномалиями — несколько пучков, висящих в воздухе, похожих на «Сухой лед». А за ними уже во все стороны тянулся скрюченный лес.

Я прошелся мимо аномалий, разглядывая основание — похоже, мы не первые, кто за счет таких зон, территорию искусственно ограничивает. Спасибо вам, люди прошлого и будущего, сейчас мне это на руку.

— Хоук, прием! — я вызвал нашего боевого начальника по рации. — Хоук! Есть вопрос!

— Я на обеде, — пробурчала девушка. — Хочешь поговорить, приходи.

— Уже иду…

Вернулся в Приют и вышел из синхронизации. Надо было раньше поесть, а то вместо разговора все мысли о еде будут.

Хоук сидела в зале одна. Подтащила свой столик прямо к информационному экрану, разделенному сейчас на две части: карта нашего сектора и лента новостей по Мерзлоте. В воздухе витал кисло-сладкий аромат протеинового коктейля, к которому примешивался запах растворимого кофе. То, что было до и то, что стояло на столе сейчас.

— Спрашивай, — зевнула девушка и, поморщившись, сделала глоток из термокружки.

— Что ты можешь сказать про Черный лес?

— Неожиданно, — усмехнулась Хоук. — Ты же в Разломе или я чего-то не знаю?

— В Разломе, но у меня портал есть, — я покивал, борясь с желанием сбегать на кухню за едой. — Небольшой крюк получится, но так могу домой попасть.

— Небольшой? — хмыкнула Хоук. — Интересно, что же для тебя тогда большой?

— Так что по сектору?

— Там фоггеры, — пожала плечами Хоук. — Причем давно. Этот сектор пал один из первых. Так что название Аокигахара сейчас актуально, как никогда. Только самоубийца туда сунется, что крюк делать.

— Я как бы уже там. Кто-нибудь еще там остался? Ополчение? Местные?

— Нет данных, — хоук покачала головой. — Единственное, что я знаю, команда Данди пыталась что-то сделать. Но их выкинули еще на смежной территории. Вроде бы. Но это надо у Данди уточнить. В общем, один или два Ориджа где-то там потерялись и сейчас партизанят.

— О! Уже что-то! — я прикинул, что втроем, возможно, будет проще прорываться, особенно если у них транспорт есть.

— Точнее, ныкаются, пытаясь хоть разведкой заниматься, — продолжила Хоук. — В любом случае, если ты там, то свяжись с ними, сориентируют.

— Ну, видимо, так и сделаю.

— Кстати, одного ты точно знаешь — друг твой Руперт.

— Эмм… — ну, может, и не встретимся, сектор-то большой.

— Если вопросов больше нет, то я в рейд. У нас новичков много, — Хоук поднялась из-за стола, помахав термокружкой. Решила, что там уже мало и направилась к кофе машине.

— Стой. Как думаешь, зачем фоггерам оргенум?

— Ну, это ты лучше у Эбби спроси или даже у Николаича. Я слышала, что у него открыли какие-то свойства, связанные с энергией. То ли он ее усиливает, то ли наоборот, — Хоук приложила два пальца к виску и махнула мне рукой. — Давай, босс. Если ты рядом, то подтягивайся скорее. Ты нам нужен в шахтах. Заодно и новичкам надо показать, что такое ЧИЛАБ на максималках.

Я быстро перекусил, по ходу дела переписываясь с Данди. Все подтвердилось — их ячейка ополчения собрала разведывательный отряд. Который довольно быстро полег еще на подступах к «Черному лесу». Целым и почти невредимым остался только Руперт (то есть его Ориджинал, которым он только недавно обзавелся).

Не успел я еще решить, насколько мне сейчас полезно с ним объединяться, как уже пришло сообщение:

«Алекс, братишка! Лови координаты, я тут немного застрял».

Потом еще одно, после которого я подумал, что Руперт мог измениться:

«Кстати, фольга — это полная хрень. Не используй ни на операторе, ни на дроиде!»

Но потом пришло третье сообщение:

«Надо использовать оргенум! Можно перетертый, но тогда форма нужна для отлива. Там не шапочка, там пилотка получается! Острый угол обязателен, чтобы сигналы направлять. Но не ссы, я научу!»

Про пилотку, допустим, полная хрень. Но про все остальное надо подумать. Зачем-то же фоггерам нужен этот сектор.

Я посмотрел на карту — мой маркер находился на белом пятне. Довольно большом — радиус почти сорок километров. Намек на дорогу был еще дальше — все сто километров. А ближайшая «лесопилка» почти сто двадцать. М-да, народ там не заморачивался — насколько от них сканера хватило, настолько карту и нарисовали. Ладно, не впервой открывать новые локации.

Маркер Руперта находился еще дальше. Где-то на территории, отмеченной, как закрытая вырубка. Почему закрытая не уточнялась — опять же судя по карте рядом был еще довольно большой участок с отметками «зарослей» оргенума.

Перед уходом проверил, как дела у строительных дронов. Дело шло — узкая траншея по кругу углубилась уже на десять сантиметров. Вот только в просвете стали мелькать черные скрюченные жилы — похоже, аномалии не спасли от корневой системы. Если там все так переплетено, то придется самому тащить на станцию чертов оргенум.