Физкультурник от злости чуть не плевался.
– Странно, Валерь Василич. Вы ж физкультурник, это как бы не ваша забота…
– Я педагог, Молчанова.
На этом мы с ним и расстались. А сейчас подхожу к нашему любимому кафе, Сергей на крыльце.
– Смотри-ка, почти не опаздываешь.
Заходим, делаем заказ. Я делюсь впечатлениями о неудавшемся фотозаказе. Мне весело, а Серж что-то хмурится.
– У них есть агентство, которое занимается клиентами, не желающими платить или забирать заказ.
– И чо?
– Ты телефон свой им давала? Давала. Замучают звонками.
– А морду набить за телефонное хулиганство?
– Звонки это мелочь. Агентство через суд будет действовать. А суд ещё накрутит, дополнительные расходы ателье, судебные издержки. И заплатишь рублей восемьсот в итоге.
– Да, – не верю я, что всё так страшно. Нет, если я буду сидеть ровно, как мишень в тире, меня подстрелят. Только ведь я и сама стрелять умею и неподвижно сидеть не буду. Перехожу на волейбольные проблемы.
– Что можно сделать?
– Узнать бы кто они, и откуда, – размышляет Сергей, я жду пояснений. Ну, узнаешь, а дальше?
– Потом можно устроить шумиху. Придём, как зрители, повесим транспарант «Привет выпускникам 95-ой школы!», начнём что-нибудь орать…
– И вас выведут, как хулиганов.
– Надо думать, – Сергей пожимает плечами, – Их ещё найти надо, кто они и откуда. Вот главная проблема. После этого всё проще. Можно просто материал в жюри сдать, они подставных уберут.
– Некогда. Турнир заканчивается в воскресенье.
– И где он будет?
– Это финальная часть, нас в спорткомплекс пустят.
Надо отдать ему должное, идеи генерировал, как заведённый. Я то хихикала, то глаза пучила. Предлагал подсунуть отравленную воду. Ну, как отравленную? Со снотворным. Донос в полицию можно организовать, де под видом спортивной команды от правосудия скрывается молодёжная женская банда. Я отсмеялась и всё забраковала.
– Не спеши, Дана. На первом этапе надо собрать, как можно больше идей. И затем что-то может проклюнуться.
Что-то и начало в голове проклёвываться, когда я иду домой, расставшись со своим провожатым в нашем парке. По времени мы гульнули на славу, Серж должен быть доволен. Мы ведь ещё в другое фотоателье сходили, продублировали заказ на Юлю. Обезопасились, наученные их конкурентами, въедливыми и подробными уточнениями. Рассказала честно о неудачном заказе у конкурентов и потребовала сделать приписку на квитанции: «В случае неполного или некачественного исполнения работ заказчик имеет право отказаться от его оплаты».
Война войной, а этот турнир как-то подозрительно начинает напоминать военные действия, но от уроков никуда не денешься. Заодно и отвлекусь.
– Как у тебя успехи? – интересуется папахен, Эльвира не слушает, уже выпытала у меня результат.
– Победили, – вяло помахиваю рукой, – Вышли в полуфинал.
Отец по такому случаю махнул стакан пива. Я гляжу равнодушно. Думаю, хочу я пива или нет, и понимаю: нет.
После ужина.
– Пап, у нас в пределах доступа есть какие-нибудь газеты, которые любят раздувать скандалы?
– «Московский перекрёсток» – издание достаточно серьёзное, но взбаламутить публику не дураки, – делится сведениями папахен, – и редакция относительно недалеко.
– Мне срочно надо встретиться с ними, – выражаю своё пожелание, – Завтра же.
– А чего сразу не с министром каким-нибудь? – скептически смотрит папахен.
– Всё просто, пап. Если удастся, мы займём первое место. Если нет, второе или третье.
– Ты всё про свой волейбол?
– Да. Если ничего не можешь, скажи. Сама попробую пробиться.
Папахен вздыхает и уходит в кабинет, у него там свой телефон. Кому-то звонит, потому что основной аппарат негромко побрякивает время от времени. Эльвира смотрит с лёгким осуждением, я оторвала отца от неё. Да, ладно! – говорю ей взглядом, – У вас вся ночь впереди.
Через полчаса отец выходит, даёт бумажку с именем и номером телефона. Анатолий Семёнович Шацкий, – читаю я.
– Завтра, после часа дня он тебя будет ждать. Сначала позвони.
Замечательно! Теперь со спокойной душой можно идти делать уроки. А то эти дела очень отвлекают от школьных наук. Что у нас там по истории? Пелопонесские войны? Чо за хрень?
3 мая, пятница, время 7:50.
Школьный холл на первом этаже.
– Смотри, смотри! – Юлька подводит меня к настенной школьной живописи.
Да видела уже! Спорткомитет школы, – держите меня семеро, и такое у нас есть! – аккуратно и оперативно отражает наши успехи. Вверху слева – начало нашего славного пути. Построчно список всех, кого мы сделали и с каким счётом. Справа – мордашки всей нашей команды, всех восьмерых.
Чуть ниже итог крупными буквами: «3 из 3! Мы в четверть-финале!». Ещё ниже такими смешными плачущими буквами, – вот остряки! – выведен номер 112-ой школы, которых мы выбросили в аут вчера.
И опять крупными буквами: «Мы – в полуфинале! В четвёрке лучших!».
Окружающая действительность в лице всякой мелкоты и пары старшеклассниц косится на меня с уважением, перешёптывается.
На истории меня вызывают. Я отбарабаниваю материал из учебника, других источников у меня нет. Эмма Пална смотрит с неким недоумением.
– Молчанова, а сама что думаешь по поводу причин военных конфликтов?
– Слишком мало информации учебник даёт, Эмма Пална. Есть намёк на торговую конкуренцию, но полностью тема не раскрыта.
– Нужно читать дополнительную литературу, – наставительно поучает учительница.
– Где ж её взять-то? – развожу руками, – К тому же у меня сильные сомнения по поводу точности любых сведений о событиях такой давности. Время смывает многие следы, Эмма Пална.
– Список литературы в конце учебника, Молчанова, – она тонко улыбается.
– Ой, – я машу руками, – как-то попросила в библиотеке что-нибудь из списка, они мне такие глаза испуганные выстроили, что я сразу всё поняла. Нашли парочку каких-то второстепенных по пройденным темам… ну, взяла я их, почитала.
– И что?
– И разочаровалась. Пол-книги обсуждается достоверность одного факта с неясными выводами, кстати. Пол-книги другого, с таким же результатом. У меня появилось ощущение, что меня надули.
Я поворачиваюсь к классу, называю книги и выдаю рекомендацию:
– Друзья, эти книги не читайте. Не давайте себя обманывать умными названиями.
Эмма Пална качает головой и отправляет меня на место с пятёркой. Вот таким парадоксальным способом я их иногда зарабатываю. С другой стороны, я же в тему въехала? Въехала. Чего вам ещё?
С оценками у меня полный порядок… ну, почти.
Учительская на перемене.
– Валерий Васильевич, не напрасно ли вы включили Молчанову в команду? – вопрошает завуч, – Она ведь, как я заметила, в последнее время ничего вполсилы не делает.
– Сам побаиваюсь, – признаётся физкультурник, – Но вроде справляется. Призовое место у нас почти в кармане, во всех классах интерес к игровым видам повысился.
– Она справляется, – заверяет Ангелина Петровна, – По моему предмету она продолжает прогрессировать. С начала четверти у неё всего три четвёрки…
– По каким предметам?
– Русский, физика и рисование.
– Виктор Сергеевич? – завуч смотрит вопрошающе на учителя рисования. Тот разводит руками.
– Что ж делать-то? Я не спорю, что девочка способная, но только не в художественном плане. Она могла бы набить руку, но… то сломает её, то по мячу ей лупит.
Сегодня за ради встречи с газетчиком надела юбочную школьную форму. Оживлённую чулками, туфлями на средней высоты шпильке и зелёным шейным платком. Платок здорово украшает стандартную форму – тёмное платье миди с белым фартуком. Так-то обычно я в джинсах рассекаю. На такого рода нарушения формы администрация смотрит сквозь пальцы. Им лишь бы пафосу в одежде поменьше, попугайная яркость преследуется и короткие юбки. Это я понимаю, мальчишки и так на девчонок облизываются в нашем возрасте. Вот и я сегодня такие же взгляды собираю. Мальчишки, у кого выдержка слабее, на девичьи ножки в нейлоне прямо залипают. Не могу понять, нравится мне это или по барабану? Дане, безусловно, нравится. Ну, хоть так.
