Опомнился Витя только тогда, когда они пробежали полпути к коновязи.

— Да не спеши ты так! — жалобно сказал он. — У меня болит спина.

— Ишь ты, какой неженка! — усмехнулся Коля. — Старик в девяносто лет!..

— Посидел бы ты, согнувшись в три погибели.

— Ладно! Нечего болтать! — строго сказал Коля. — Мы идем на боевое задание!..

— Брось врать!

Коля даже приостановился, так его возмутил тон этого увальня.

— Ты свой колпак лучше сними… Вот скажу Дудникову, что ты трус!..

— Я — трус?! — И Витя полез на него грудью.

Кулаки у него были покрепче, чем у Коли, и неизвестно, что произошло бы дальше, если бы ребят не окликнул Дудников:

— Эй, мальцы! Идите сюда! Подержите коней!..

Мальчики повернулись и побежали к нему. Дудников дал каждому из них поводья и куда-то исчез.

Коле досталась та самая лошадь, которую он только что чистил. Она стояла покорно, глядя на него большими влажными глазами. Коля потрогал крепкое желтое седло и представил себе, как будет мчаться на ней через лес. Витин конь, высокий, рыжий, на тонких ногах, все время беспокойно приплясывал и норовил укусить его. Витя то и дело испуганно дергал поводья и кричал:

— Стой, чертов коняга!.. Я тебе сейчас!..

— Крепче держи, — поучал Коля тоном опытного кавалериста. — Пусть чувствует руку…

Витя пыхтел и кружился вокруг коня. Наконец он нашел выход: подвел его к кусту, и конь стал рвать листья своими желтыми зубами.

Они прождали минут десять. Вдали мелькала худощавая фигура Дудникова, он заходил то в одну землянку, то в другую, за ним, тяжело переставляя ноги, двигался Куликов, грызя черный сухарь.

Наконец все дела были сделаны, Дудников вручил партизану туго набитый вещевой мешок и повел его к ребятам.

— Приедешь, накорми хлопцев, — сказал он, когда, на радость Вити, Куликов отобрал у него строптивого коня. — Поезжайте!..

— А куда мы едем? — спросил Витя.

— На задание, — ответил Дудников, наблюдая за тем, как Коля тщетно пытается вскарабкаться на лошадь: стремя оказалось слишком длинным, и он никак не мог забросить на нее другую ногу. — Ну, давай подсажу! В седло-то когда-нибудь садился?

— Нет, — признался Коля.

— А если бы соврал, все равно бы не поверил.

Дудников подтянул ремни и подсадил Колю.

— Не гони! — строго сказал он. — Будешь ехать за Куликовым.

— А ты садись на попону позади меня! — сказал Куликов Вите. — Вот так! Держись крепче. Поехали!..

Вдруг Коля обернулся:

— А оружие?

Но Дудников только помахал им рукой.

Против указанного ему времени Куликов задержался всего на двадцать минут. Он доставил обоих ребят, мешок с продовольствием и еще кое-что нужное для успешного выполнения замысла.

Вскоре Куликов и ребята выехали на поляну, где их ждали Колесник и Геннадий Андреевич.

Коля, изловчившись, спрыгнул с седла на траву. Витя, которого порядочно потрясло на острой спине любящего подтанцовывать коня, попытался сползти, но, под общий смех, мешком рухнул на землю.

— Ну, теперь я вижу, что прибыли в полной исправности, — сказал, посмеиваясь, Колесник. — Отдохните, поешьте, а потом мы вам все расскажем.

Для того чтобы соблюсти полную конспирацию, обоих пастушков увели в лес и оставили там под охраной одного из партизан. Было решено отпустить их после того, как операция будет завершена.

Когда Коля и Витя поели, Геннадий Андреевич рассказал им о том, как задержали деревенских ребят, дал мальчикам посмотреть документы пастухов, показал корову, привязанную к дереву, невдалеке от дороги.

— Что же мы должны делать? — нетерпеливо спросил Коля.

— Вы возьмете хворостины, погоните корову на станцию и сдадите ее коменданту.

— Только и всего?

— Нет, — вмешался в разговор Колесник, — самое главное впереди… Вон видите там, вдали, желтые кубики?

Коля и Витя взглянули в сторону станции, где в ярких солнечных лучах золотились, словно нарисованные, квадратики.

— Видим, — сказали они в один голос.

— Что это, по-вашему?

— Сено, — догадался Коля.

— Правильно. Так вот, это сено должно загореться! Видите, сколько рядом эшелонов? Они наверняка взлетят на воздух…

— А как же это сделать? — спросил Витя. — Поджечь спичкой?

Колесник покачал головой.

— Нет, спички для такого дела не годятся. Там вокруг часовые. Не успеешь зажечь спичку, как тебя на месте ухлопают. У нас тут одна игрушка припасена. — И он протянул на ладони обычный спичечный коробок. — Он заряжен. Через час загорится сам по себе, и пламя его будет такое сильное, что сможет прожечь насквозь даже кровельное железо…

Коля взял коробок и взвесил на ладони: коробок был тяжелый. Он протянул его Вите — тот опасливо коснулся пальцами стертой этикетки, но в руки не взял.

— Когда будете пересекать переезд, — сказал Колесник, — один из вас — ну, хотя бы ты, Витя, — должен сильно хлестнуть корову, да так, чтобы она побежала к ближайшей платформе с сеном. Когда корова ткнется мордой в сено, вы станете ее оттаскивать. Один из вас заслонит другого. И тот должен ухитриться засунуть коробок в сено… Конечно, если к этому времени не подоспеет часовой. Рисковать не надо! — повысил голос Колесник. — В случае опасности бросайте коробок, вот и все… Понятно?..

— Понятно! — сказал Коля.

Витя, насупившись, молчал. Геннадий Андреевич тревожно взглянул на него:

— Ты чего, Витя? Боишься?..

— Я не согласен, — сказал мальчик.

— Не согласен?

Все посмотрели на него.

— Я могу только корову гнать, — проговорил он, не поднимая головы, — а коробок вы Коле отдайте… У меня всегда все из рук валится.

Геннадий Андреевич облегченно вздохнул.

— Ну конечно, Витя, коробок понесет Коля.

— Вот и все. — Геннадий Андреевич поднялся. — Сейчас я вам скажу, кто вы такие. Ты, Коля, теперь Семен Бушуев. Повтори.

— Семен Бушуев, — повторил Коля.

— А ты, Витя, — Василий Ломакин.

— Василий Ломакин, — повторил Витя.

— Семка и Васька, — сказал Геннадий Андреевич. — Вот вам документы. Не забудьте получить расписку на накладной… Теперь я вам расскажу про ваших родных, старосту и деревню, откуда вы идете…

Через полчаса оба мальчика уже знали наизусть свои новые биографии. Партизаны притащили хворостины, брошенные на дороге пастушками. Однако, когда ребята взяли их в руки, сразу вдруг стало заметно, что одеты они не по-деревенски. На Коле был пиджачок, а на Вите — новая клетчатая рубашка.

Опытный глаз Колесника сразу это подметил.

— Надо переодеться, — сказал он.

Все согласились. Ребятам пришлось подрожать на холоде, пока партизаны меняли одежду у задержанных парнишек, но зато через несколько минут Коля и Витя неузнаваемо преобразились.

Коля спрятал коробок в карман брюк.

— Ну, ребята, желаю вам удачи, — сказал Геннадий Андреевич и расцеловал обоих. — Главное, действуйте осмотрительно. И не торопитесь… Помните, вас послал староста, а до остального вам дела нет!.. Мы будем вас ждать…

— Не забудь, Коля, — напомнил Колесник: — через час коробок взорвется. Если не удастся засунуть его в сено, бросай, не держи…

— Ладно, помню. Мы пойдем, — сказал Коля.

Он повернулся и заскользил по склону вниз, к дороге. За ним с меньшей ловкостью пополз Витя. Колесник подмигнул Куликову, и тот побежал вслед за мальчиками.

Все молча следили за ребятами: вот они спустились вниз, вышли к дороге и остановились. Куликов отвязал корову от дерева и толкнул ее в бок. Мотая головой, она вышла на дорогу и также остановилась в ожидании. Тогда Коля хлопнул ее по холке хворостиной. Корова повернулась и покорно поплелась по дороге к станции. Это была старая, унылая корова грязно-белого цвета, с провалившимися боками, на которых темнели коричневые плешины. Видно, староста был ловкий шельмец, если решался всучить немцам такую старую и худую скотину. Корова шла медленно, понуро, будто догадываясь о своей печальной участи.

Некоторое время мальчики молчали. Жутковато было идти по этой дороге в чужой одежде, с чужими документами, погоняя чужую корову, прямо в руки к врагу. Хотя колхозные ребята и сказали, что на станции их никто не знает, но мало ли что может случиться! Вдруг староста возьмет да и приедет сюда, чтобы выслужиться перед начальством, или еще что-нибудь вроде этого произойдет. Разве все предугадаешь в таком деле!