Вейлрет судорожно сжал кулаки, невольно напрягаясь, словно мог этим как-то помочь голему. Руки горгула оставляли глубокие вмятины в теле Наемника. Каменный истукан давил все сильнее и сильнее.

– А еще он может перепрыгивать небоскребы одним.., махом! – выкрикнул голем, словно освободив слишком сильно натянутую тетиву.

Глина его тела потекла, как вода. Рванув на себя плечи горгула, он откинулся назад, загибаясь сам под себя, под совершенно невероятным углом.

Аркен, что есть силы давивший вперед, внезапно потерял опору, не устоял на ногах и кубарем полетел через голема в пропасть.

Вейлрет и Делраэль бросились к своему другу, но тот уже выпрямился, снова принимая привычный человекообразный, облик. Снизу до них долетел приглушенный грохот. Это тело Аркена ударилось о дно ущелья.

Вейлрет не стал заглядывать вниз, что же с ним сталось.

* * *

– Вот она – разница между големом и горгулом, – блаженно улыбаясь, объявил Наемник. Он даже не запыхался. Впрочем, раз он не дышал, то запыхаться и не мог. – Глина мнется, – продолжал он, – а камень нет!

Черные прутья ворот Аркена растаяли в воздухе, словно их никогда и не было. И только холодный ветер свистел над походной тропой, подгоняя путников вперед, на восток.

По другую сторону пропавших ворот они пересекли границу гексагона. Здесь начинался спуск, пологий и легкий, словно в награду тем, кто сумел-таки преодолеть ворота Аркена.

Впереди четырех друзей ждали владения Скартариса.

На закате жители расположенной рядом с Цитаделью деревни собрались во дворе крепости на церемонию прощания с Тарне. В торжественной обстановке, со всеми подобающими почестями, прах героя был похоронен у стены Цитадели. Там, где уже лежали и отец Делраэля, Кэйон, и его мать Фьель.

Тарея задумчиво потирала замерзшие локти. Суставы у нее все еще побаливали, но уже не так, как раньше.

Простая и трогательная церемония. Один за другим выходили крестьяне и рассказывали о славных походах старого Тарне.

Джорт, смотритель игрового зала, поведал о том, как тот искал приключений вместе с легендарными Дроданисом и Кэйоном. Как Тарне мужественно сражался с ограми после смерти Кэйона, как он был ранен и как с тех пор его посещали видения будущих туров Игры. Молодой крестьянин Ромм рассказал о том, как старый воин предупредил их о грядущем нападении Гейрота, и о том, как Тарне отважно защищал Цитадель. Он описал тяжелые дни после падения крепости, когда Тарне помог им всем продержаться в изгнании, в лесах, до возвращения Делраэля.

А потом Тарея взяла шестиугольную пластину с именем Тарне и собственноручно укрепила ее на могиле. Она помнила этого тихого, обритого наголо человека вечно углубленным в свои одному ему ведомые мысли. Для нее он был ткачом, которого не влекли более ни сражения, ни слава. Глядя на стену, со слезами на глазах, Тарея рассказала собравшимся о схватке в ночи. О том, как Тарне в одиночку, глухой ночью защищал Цитадель от Раба Змея.

Сгустились сумерки, молодой Ромм зажег факелы. Церемония закончилась, но крестьяне не расходились. Казалось, со смертью старого ветерана они потеряли опору в жизни и теперь не знали, что им делать, как жить дальше. Тарея не могла их винить. К кому теперь им прислушиваться? К ней? Но ведь она живет здесь всего ничего, да и опыта в походах и сражениях у нее, прямо сказать, кот наплакал. Как же они могут ей доверять?

Всю свою жизнь Тарея провела за высокими стенами Ледяного Дворца. Когда дракон Трайос унес ее на свой остров, ей даже в голову не пришло попытаться самой вырваться из плена. Она сидела и ждала, пока кто-нибудь придет ее спасти. Хорошо, конечно, владеть Камнем Воды, и магией тоже неплохо, но опыта Тарее явно не хватало.

Рядом с ней стояла Сайя, мать Вейлрета. Она выглядела усталой и озабоченной. С тех пор как ее сын отправился в поход, она чувствовала себя одинокой и никому не нужной.

На небе загорелись первые звезды. Зеленым поясом протянулась Вуаль Леди Мэйры. Именно в ее сиянии, подумала Тарея, увидел Тарне свою смерть. Увидел и все равно пошел на бой с Рабом Змея.

В Цитадели царило молчание. Сиротливо стало здесь с уходом Делраэля, Вейлрета и Брила. А вот теперь не стало и Тарне. Некому больше учить молодежь воинскому искусству. Тишина и пустота. Крепость сейчас напоминала Тарее лежащий ныне в развалинах под снегом и льдом Ледяной Дворец, с его гулкими залами, не знающими звуков человеческой речи.

Оглядевшись, девушка увидела, что к ним с Сайей приближается пекарь Мостем. Тарея еще не успела как следует запомнить всех жителей деревни, но про Мостема знала, что у него есть три дочери. Сайя как-то упомянула о надежде пекаря выдать одну из них то ли за Делраэля, то ли за Вейлрета. Тарея не знала, как ей следует на это реагировать. Впрочем, не знала пока девушка и того, какие чувства она сама испытывает к этим молодым людям.

Мостем нерешительно переминался с ноги ногу, явно не зная, с чего начать. Судя по тому, как притихли все остальные жители деревни и как внимательно наблюдали она за пекарем, было ясно, что разговор у него серьезный.

– Вы тут теперь совсем одни, – наконец решился Мостем. – Вы уверены, что в Цитадели безопасно? Может, вам не стоило бы здесь оставаться?

Мы тут поговорили… – не дожидаясь ответа, продолжал он. – Я подумал.., может, вы согласитесь спуститься к нам, в деревню? Поживите у меня. Или у кого хотите.

Предложение пекаря удивило Тарею. Она не знала, что и ответить. Не знала, как бы на ее месте поступил Делраэль.

– Что? Уйти и бросить Цитадель? – возмущенно воскликнула Сайя. – Эта крепость стоит здесь уже несколько поколений. Это, в конце концов, мой дом! – Она сложила руки на груди. – Я останусь здесь.

– Мы же хотели как лучше… – бормотал Мостем, медленно отступая назад. Он не поднимал глаз.

– Я обещала остаться в Цитадели, – прервала его Тарея. – Остаться и по мере моих сил защищать ее от врагов. Вы же знаете Правила. Я обещала и не могу нарушить данное мною слово. Я не из тех персонажей, которые бросают слова на ветер.

Они с Делраэлем уже как-то раз спорили на эту тему. Сейчас, как казалось Тарее, воин был бы на ее стороне.

– Кроме того, оглядитесь, – она показала на высокие двойные стены с острыми зубцами наверху, на тяжелые ворота с крепкими засовами, на окружающий Цитадель широкий ров. – Это самое неприступное место на много гексагонов вокруг. И не забывайте, у меня в руках магический Камень Воды. Более безопасного места нам просто не найти.

– А если вы действительно о нас волнуетесь, – Тарея повысила голос, чтобы ее хорошо слышали все жители деревни, – приходите жить к нам.

Мостем откашлялся и неуверенно посмотрел на своих односельчан. Как-то они отнесутся к предложению Тареи? Все ведь прекрасно помнили и смерть Тарне, и страшную угрозу Скартариса.

Но тут подал голос Ромм.

– Прекрасная идея, – заявил он. – Давайте жить здесь по очереди. Мы же готовы были сражаться с ограми вместе с Тарне, чего же нам трусить сейчас?

– Теперь, когда Тарне с нами нет, – сказала Тарея, воодушевленная словами юноши, – для защиты крепости нам потребуется больше сил, чем раньше.

– Это мы успеем обсудить и завтра, – кивнула Сайя. – Бросим кубик и выберем первый отряд защитников. Всем вам не помешает вспомнить, как работать мечом или стрелять из лука.

Когда крестьяне ушли, Сайя и Тарея крепко заперли за ними ворота. Пустые, темные здания выглядели так мрачно, что девушка решила оставить на ночь во дворе факелы.