“Прощения попросить я хотел, за свой опрометчивый поступок,” — с оттенками вины в мыслерече стал говорить рейар. — “Увлекся я этим чувством силы, за что и поплатился.”

Смотреть на побитого волка, который при ходьбе обволакивал переднюю правую лапу и долго злиться отчего-то не получалось. Видимо, сыграла ассоциативная связь, подставляя вместо неизвестного, по сути, нам вида рейаров обычную собаку, которую побили, но она все равно идет за людьми.

— Ладно, — махнул я рукой на это и заметил, как рейар едва видимо, но приободрился. Тоже мне актер. — Как ты вообще сумел попасться на глаза этому двухголовому медведю?

“Он умеет прекрасно скрываться, как от ментального взора, так и скрывать свои запахи. Просто я зашел на его территорию, что гикор воспринял как борьбу за главенство на ней, поэтому и напал на меня. Дальше уже вы знаете и без меня,” — ответил мне реайр.

— Погоди, что ты имел ввиду под “ментальным взором”?

“Я могу чувствовать вокруг себя всех живых существ, обладающих достаточно большим уровнем разума, чтобы иметь свои помыслы. В частности, я могу ощутить желание напасть,” — стал пояснять рейар. — “Это сложно пояснить тем, кто таким не обладает. Каждый рейар с рождения ощущает мир вокруг себя, и это тоже самое, как дышать.”

— Интересно, — задумчиво пробормотал я. — А ты можешь таким образом найти большое скопление людей?

“Двуногих? Могу попробовать. Только мне надо немного времени, чтобы восстановиться после нападения,” — с этими словами рейар аккуратно, чтобы не повредить раненную лапу, опустился на землю.

Я с облегчением согласился с его просьбой, так как и сам нуждался в небольшом отдыхе. Удержаться на спине медведя было непросто, и только благодаря перчатке на левой руке, изготовленной так и оставшимся безымянным мастером, я смог продержаться достаточно долго, чтобы хищник обезумел от боли и сбежал. Не представляю даже, что нужно было бы сделать, чтобы убить такого монстра.

Спустя полчаса мы двинулись в путь, правда теперь рейар двигался куда более осторожно и не вырывался вперед. Пару раз нам попадались монстры, которые, не смотря на все предосторожности, все же нападали на нас, но после встречи с медведем они уже казались легкой добычей. Волку хватило двух монстров, чтобы полностью исцелиться и уже более бодро бежать дальше.

Когда в этом мире наступил полдень, мы наконец-то вышли на первые следы человеческой деятельности — стали попадаться пеньки от срубленных деревьев.

“Чувствую запах дыма,” — остановился в этот момент рейар.

— Значит где-то рядом жилье, да и срезы говорят о том, что деревья срубили не так давно, — сказал Аллан, проведя рукой по одному из пеньков. — Срез ровный, что говорит о применении инструментов вроде пилы. Вполне возможно, мы недалеко от какой-нибудь деревни.

“Странно,” — вдруг остановился рейар спустя десять минут нашего движения. — “Я чувствую запах крови и звуки сражения.”

— Подходим медленно к месту сражения и осторожно осматриваемся, — высказал я общую мысль, и мы двинулись вперед, прислушиваясь к каждому шороху.

Понадобилось всего каких-то пятнадцать минут, чтобы и мы смогли услышать звуки сражения и крики людей. Но хуже всего было то, что я почувствовал не просто запах дыма, а гари. Это в свою очередь значило, что там что-то горит, и это не домашняя печь или ее аналог.

Я и Аллан, не сговариваясь, побежали быстрее. Рейар с легкостью держал наш темп, но по его морде было понятно, что он не совсем понимает, от чего мы так спешим.

Наконец-то в деревьях наметился просвет. Вскоре, мы залегли в высоких кустах на краю леса. Как я и предполагал: нам с этого места открывался вид на деревню, которую сейчас активно грабили. В нескольких местах начался сильный пожар, который не оставлял от деревянных домов ничего целого.

Что интересно, грабители и их жертвы были очень похожи на людей. Если и были какие-то отличия, то с такого расстояния их не было видно.

— Что будем делать? — спросил меня Аллан, мрачно смотрев на происходящее.

— Слишком мало информации, чтобы действовать наобум. Мы не знаем всей ситуации, что тут происходит…

— Да что тут непонятного?! — возмутился мой друг. — Мирных же жителей убивают разбойники!

— Жители этой деревни могут оказаться куда хуже, чем разбойники, — отрицательно покачал я головой. — Вполне возможно, что те кого мы принимаем за разбойников — это местная стража, которая пришла сюда, чтобы исполнить приговор суда.

— Но как же так можно? Там же дети и женщины! — отчаянно выкрикнул Аллан, чем привлек внимание нападающих.

Больше не слушая мои возражения, Аллан сорвался с места и сходу начал создавать свои копии, которых с каждой секундой становилось все больше. Мне не оставалось ничего иного, как последовать за ним и прикрывать спину друга. Надеюсь, я не пожалею потом об этом.

В нашу сторону отправилась группа противников, которые не ожидали появление Аллана и его копий в нескольких метрах от себя, и поэтому были быстро вырублены. Я лишь на это тяжело вздохнул — Аллан не очень любит убивать своих противников, и это выражается даже в такой ситуации.

Хоть внимание противника и сосредоточилось на Аллане, но все равно часть воинов обратили внимание на меня. В следующий миг мне пришлось достать меч и отклонить клинком летящую в меня стрелу.

Трое лучников стояли в стороне от той свалки, что устроил Аллан и его копии, и внимательно отслеживали его перемещения, время от времени совершая выстрелы и уничтожая его копии. Один из них заметил меня и выпустил стрелу в мою сторону. Когда она была отбита, двое его товарищей тоже сосредоточили свой огонь на мне.

Три, выпущенные почти одновременно, стрелы не причинили мне никакого вреда: две из них я отбил мечом, а одну перехватил рукой. Знаю, что это выглядит слишком уж показательно, но, честно говоря, не удержался от такого ребячества. Улыбнувшись лучникам, я сломал стрелу пополам и в три стремительных рывка оказался у них. Три взмаха мечом, и три трупа валятся к моим ногам.

Так, а что там делает Аллан? Посмотрев налево, я успел заметить, как мой друг и часть оставшихся в живых копий нырнули во двор деревни. Позади себя он оставил больше десяти воинов, которые сейчас стонали от боли в сломанных конечностях и отбитых внутренних органах. Ну ничего, по крайней мере останутся в живых.

Кстати, рейар остался в лесу и не вышел с нами. Но я его за это не виню, он был не обязан встревать в наши разборки. И скорее всего на его месте я поступил бы также, но Аллана я не мог оставить одного.

Осторожно двинувшись вперед, я подошел к ближайшему дому, и только благодаря тому, что я выглянул из-за угла и отпрыгнул назад, моя голова не отделилась от тела. В косяк дома воткнулся большой двуручный топор, а следом вышел и тот, кто его держал до этого в руках.

Огромный мужчина, от которого несло потом и кровью, широко улыбнулся мне и одним легким движением вытащил топор, который вошел в дерево больше, чем на полдлины лезвия. Я попытался проскользнуть мимо него, но, несмотря на свою громоздкую комплекцию, мужик двигался на удивление ловко и быстро, и только моя реакция позволила мне в очередной раз разминуться с острым лезвием.

С громким хэком воин закрутил топор вокруг себя и еще раз взмахнул им в попытке разделить меня на две половинки, вот только в этот раз он встретил жесткий блок мечом, который с помощью перехвата левой рукой выставил его, как щит. Несмотря на то, что замах был практически богатырским, топор не сломал лезвие меча, так как клинок был сделан мастером своего дела.

Меч вспыхнул огнем, и от неожиданности мой противник отшатнулся, а это дало мне возможность воткнуть клинок в незащищенный доспехом бок. Закрепить свой успех я не успел, так как мужчина, проигнорировав боль, ухватил своей ручищей меня за правую руку, а левую с топором занес над головой.

Ухмыльнувшись своей отвратительной улыбкой, где из здоровых зубов остался только один, а остальные уже давно были потемневшими пеньками, он уже посчитал, что я никуда не вырвусь. Только у меня осталась свободной левая рука, раскрытой ладонью которой, я ударил прямо в его брюхо, пробив доспех, как обычную ткань. Затем, от руки отделилась искра молнии. От этого моего противника здорово тряхнуло.