— Я знаю эту игру, — сказал мальчик.

— Не хочешь для смеха сыграть пару раундов?

Мальчик подошел к скамейке и достал что-то из заднего кармана. Это был выверенный полукруг с металлической линейкой, вращавшейся вокруг его центра. Мальчик поместил инструмент по диагонали квадрата и определил угол. Затем измерил расстояние, взял свободную монету и присел на корточки, чтобы метать.

— Три и пять, — сказал он, называя монеты, которые, как он загадал, должны выпасть. Он метнул монету, и из дальнего конца вылетели три монета и пять. Он снова составил квадрат, второй раз измерил и сказал:

— Два и пять.

Метнул и выпали два и пять.

Солдат засмеялся и почесал в затылке.

— Что ты делаешь с этой штукой? — спросил он, когда мальчик снова стал измерять. — Впервые вижу обезьяну, которая играет так здорово — прямо как страж.

— Один и семь, — сказал мальчик, и выпали один и семь. — Я просто проверяю угол перемещения линии удара.

— А?

— Вот смотри, — начал объяснять маленький неандерталец. — Монета, которую ты бросаешь, имеет вращение, скажем, омеги, которой в большинстве случаев можно пренебречь, так что тебе не надо беспокоиться насчет вращающего момента. То же самое относится к ускорению, пока оно достаточно сильно, чтобы выбить две монеты, но не настолько сильно, чтобы разбросать всю матрицу. Назовем его константен К. Единственное, что имеет значение — это угол перемещения тэта, от диагонали матрицы по линии толчка. Как только ты воспринял это правильно, результат есть простой вектор сложения силы, взятый через все возможности пятнадцати...

— Постой постой... — сказал солдат.

— Эта игра не должна бы называться слуматом, — заключил мальчик. — Если ты правильно воспринял все факторы, никакой случайности не будет вообще.

— Это слишком мудрено, — засмеялся солдат.

— Вовсе нет, — возразил мальчик. — Просто думай, как будто ты учишься в школе. Ты здесь тоже пойдешь в школу?

Джон, Алтер и гид остановились послушать. Джон шагнул на лужайку и тронул мальчика за плечо.

— Кто сказал тебе это? — спросил Джон. — Кто показал тебе, как это делать?

— Женщина. Женщина с мужчиной, у которого такая голова...

— У нее черные волосы? А у мужчины сквозь половину лица можно заглянуть внутрь головы?

— Правильно, — сказал мальчик. Джон поглядел на Алтер.

— Они здесь, — сказала она.

— Пожалуйста, идемте со мной, — сказал гид. — Вам нужно отдохнуть, иначе вы свалитесь.

— Они здесь — повторил Джон, оглядываясь вокруг.

Им отвели комнату в маленьком доме, удобную, зеленую, и когда они проснулись, был вечер, и листья стучали в окно.

— Вот это да! — сказала Алтер лесному стражу, разговаривающему с ними в этот вечер. — Я и подумать не могла, что увижу такое место в нашем мире. Оно как с другой планеты. Каким образом люди приходят сюда?

— Они слышат об этом месте. Есть люди, которые ходят по всему Торомону, и есть стражи-телепаты. Нам здесь очень нужен умелый народ, но мы медленно получаем его.

— А где моя сестра и Катам? Когда мы их увидим? Надо немедленно поговорить с ними. Мы приехали из Торона. Нас послала герцогиня Петра от имени короля.

— Мы знаем, что они здесь, — добавила Алтер. — Мы говорили с мальчиком, который видел их.

— Их здесь нет, — сказал страж. — Они были здесь некоторое время назад. За время своего пребывания Кли прочитала несколько лекций по новейшей математике и вела несколько элементарных классов. Тот мальчик, наверное, учился в таком классе. Рольф оказал большую помощь в оценке нашего экономического положения и назвал несколько путей для решения проблем, с которыми мы начали сталкиваться, но они здесь были недолго и ушли.

— Куда?

Страж покачал головой.

— Они сказали, что надеются вернуться.

— Джон, скажи ему про врага...

— Компьютер в Тилфаре? — спросил страж. — Мы знаем, что он свихнулся. Они, наверное, пошли туда.

— Это и наше назначение тоже, — сказал Джон, — если мы не найдем их.

— Почему бы вам не остаться здесь?

— Мы приняли на себя обязательства покончить с компьютером.

Помолчав, страж сказал:

— Известно ли вам, что король, герцогиня Петра, большая часть советников и некоторые другие члены королевской семьи погибли?

Они оцепенели.

— Торон снова бомбили, и очень сильно. Королевский дворец разбит. Три четверти городского населения уничтожено. Идет беспорядочная эвакуация на материк. Рапорт пришел сегодня утром, когда вы спали.

Они гуляли по берегу озера и смотрели на горы.

— О чем задумался? — спросила Алтер.

— О тебе и о себе. Теперь только это и осталось. Алтер, ты любила того мальчика, который подарил тебе ожерелье?

— Я очень любила его. Мы были хорошими друзьями. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что хочу жениться на тебе. Ты мой друг. Будешь ли ты любить меня?

— Да, — прошептала она. — Да.

Он притянул ее к себе, и она обняла его за талию.

— Пожениться и остаться здесь, — сказал он. — Алтер, если там ничего не осталось, правильно ли это будет? Я ничего не понимаю.

— Я хочу выйти за тебя, — она сделала паузу. — Джон, если это имеет значение для чего-то там — я тоже не понимаю. Но это единственное, чего я хочу.

— Тогда поженимся.

В этот же вечер они спросили на счет брачной процедуры в этом городе и на рассвете были обвенчаны на каменной платформе на берегу озера.

В то время, как они сидели на лужайке с новичками в ожидании начала ориентировочной беседы, воздух прорезал вой самолетов. Все посмотрели в облака. Звук усилился, и у Джона пошли по спине мурашки. Кто-то вскочил. Но затем звук ослабел, и все нервно переглянулись. Вскочивший покачал головой.

— У меня живот сводит каждый раз, когда я слышу эти проклятые самолеты. Гадай теперь, куда они летят. — Он снова сел. — Может, мне следовало бы радоваться: я был при бомбежке каторжных рудников, если бы не это, меня бы здесь сейчас не было. Но все-таки...

— Значит, рудники бомбили? — спросил Джон.

— Пару дней назад.

— Как вы попали на рудники? — спросила Алтер.

— Из Котла в яму. Довольно простая история. Взяли за дело, — он улыбнулся и явно не хотел углубляться.

— Я не собираюсь любопытствовать, — сказал Джон, — но какие они сейчас, рудники?

— Какие? Если здесь найдется какая-нибудь жидкость, мы с тобой вечером выпьем и я расскажу. А трезвый не могу.

— Видишь ли, — сказал Джон, — я знал одного... который был когда-то в рудниках, и я хотел бы знать, что там было.

— Понятно. Кто он?

— Кошер. Ты знал Джона Кошера?

— Ты его знал? — в голосе человека прозвучало удивление. — Парня, который удрал несколько лет назад. Ты знал об этом?

Джон покачал головой.

— Ну, так я расскажу тебе. Я попал в тюрьму примерно за полгода до того, как Кошер убежал. Я не знал его, хотя потопу ребята говорили, что его место в столовке было за два стола от моего. Но я его не помню. И не работал с ним. Но помню, как это произошло. Ночью вдруг заорали офицеры снаружи. Завыла сирена, кто-то застучал в дверь барака. Нас всех выгнали на дождь и полчаса делали перекличку. Пошли разговоры, что трое парней пытались сбежать. Стража нам ничего не сказала, но мы понимали, что такой шум неспроста. А на следующее утро, когда мы вышли на поверку, в грязи лежали два трупа. Затем начались разговоры: бежало вроде трое, значит, один все-таки ушел. Как по-вашему, поймают его? Кто это? Может, мальчишка Кошер? Вроде его в грязи не было. Но, может, он исчез по другой причине? Ну, и все такое.

Недели через две была вторая попытка побега. Их схватили еще до старта. Офицер сказал: «думаешь ли ты, что делаешь?», а парень усмехнулся и говорит: «Я хотел найти Кошера». Ну, ему свернули челюсть. И все вдруг заговорили о Кошере. Начались всяческие рассказы о нем. Чтобы прекратить разговоры, нам сказали, что он умер, что он заблудился и вышел к радиационному барьеру и там спекся, поэтому его тело и не принесли. Но это произвело обратный эффект — никто не поверил, только смеялись. И даже два дня тому назад, когда рудники бомбили, и все мы боялись смерти, кое-кто посмеивался и говорил: «Может, мы все-таки найдем Кошера», — человек помолчал. — Так что ты знаешь о нем?