Пришло время немного напомнить о своих полномочиях и щелкнуть кнутом на арене. Джо Энн оглянулась в поисках подходящего субъекта.

Мимо спешил маленький человечек, несколько напоминающий школьного учителя. Джо Энн, словно змея моментально обвила его единственную руку.

– Джон, как я рада видеть вас. Должна вас представить моей новой находке. Лайза, это лорд Каудрей. Он является членом совета управляющих и состоит везде, где только можно состоять. Ты, наверно, слышала о Каудрей-парке в Англии? Это поистине Мекка любителей поло.

Лайза протянула руку. Она никогда не слышала о Каудрее, никогда не была знакома раньше с английским лордом, и ей вовсе не нравилось представляться в качестве «новой находки» Джо Энн.

Джо Энн продолжала сыпать соль на раны, мило щебеча:

– Да, Лайза владеет маленьким гимнастическим залом в Уэст-Палме. Мы все туда ходим тренироваться.

Взгляд Джона Каудрея под очками стал затравленным. Он был едва знаком с Джо Энн Дьюк, и то, что он знал о ней, ему не очень-то и нравилось. Вежливо кивая, он проронил пару ничего не значащих слов, прежде чем ретироваться под благовидным предлогом.

Боби Стэнсфилд, занятый тарелками, не заметил этой беседы, однако Лайза почувствовала, как ее с головой накрыла покровительственная волна, которую гнала Джо Энн. По каким – то причинам женщина, которая пару дней назад чуть было не соблазнила ее, теперь явно ее ненавидела. Лайза внутренне приготовилась к обороне. Было совершенно очевидно, что Джо Энн – весьма опасная дама. За столом Бобби Стэнсфилд был на седьмом небе. – Мне всегда кажется, что народ здесь не чувствует главного. Мне нравится бывать здесь, чтобы смотреть поло, а не треклятых людей. Не понимаю, все вырядились, как на парад мод. Так вот, мы с тобой, Лайза, поступили правильно. Просто, приятно и легко – удобно. Именно так и надо одеваться в такую погоду.

– О, мне посоветовала так одеться Джо Энн. И я ей очень благодарна, – проговорила Лайза с невинностью змеи Бобби посмотрел на Джо Энн сначала недоверчиво, а затем с насмешливым интересом. Явно какие-то женские игры.

Джо Энн, которая напоминала манекенщицу, сошедшую с подиума после показа коллекции парижских мод, ответила ровным взглядом. Туше.

– Сенатор, Джо Энн, позвольте заметить, вы выглядите просто очаровательно. Как ваши дела?

– Привет, Мерв, – откликнулся Бобби. – Дали себе возможность отдохнуть в выходные? Я думал, что звезды телеэкрана заняты деланием денег, чтобы позволить себе отдохнуть.

Мерв Гриффин добродушно рассмеялся. Он одним из первых проник в Поло-клуб с помощью денег.

– Вы правы, сенатор. Я, кстати, как раз сейчас на работе. Приехал просить вас участвовать в шоу. Нам нужен классный актер, чтобы поднять рейтинг.

Мужчины рассмеялись. Шуткой это было лишь наполовину.

– Знаете, Мерв, человек, который вам необходим, сидит рядом. Лайза Старр, это Мерв Гриффин.

– Знаете что, сенатор, женитесь на ней, и мы вас пригласим на парное выступление. Идет?

Лайза почувствовала, как краска бросилась ей в лицо.

Бобби откинул голову, и раздался знаменитый стэнсфилдовский хохот.

– Что ж, видно, так и следует поступить. Придется договориться. Что скажешь, Лайза? Согласна выйти за такого убежденного старого холостяка, как я?

Лишь на секунду удивившись, Лайза поняла, что да, именно этого она бы и хотела.

На лбу Питера Дьюка совершенно явственно начала пульсировать вена. Джо Энн видела такое раньше только один раз, и это было предзнаменование.

– Я скажу тебе, чего хочу! Чего я точно хочу! – орал он готовым сорваться голосом. – Я хочу получить развод, и как можно быстрее!

Для Джо Энн Дьюк существовало не так уж много грязных слов, но слово «развод», без сомнения, было из их числа. Развод с Дьюком. Это поистине неприлично. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

Далекий голос, вероятно ее, произнес:

– О, не глупи, Питер. Если возникла какая-то проблема, то мы ее решим. Мы же всегда решали их раньше.

– Ты шлюха, Джо Энн. Ты знаешь это. Ты была проституткой, когда подцепила меня, и ты осталась проституткой до сегодняшнего дня. Я хочу положить всему конец, и сделать это теперь же. Ты слышишь?

Джо Энн с усилием пыталась осмыслить катастрофическое заявление, которое доводилось до ее сведения. Если судить по количеству децибел, то Питер говорил всерьез. И тот факт, что сейчас десять часов утра, означал, что Питер еще не пьян.

Джо Энн попыталась все сгладить. Раньше это ей удавалось. Но не теперь. Она выдавила из себя неискренний смех.

– Ты без меня пропадешь. Ты же знаешь это. Сидя на краешке огромной кровати, Джо Энн томно натягивала шелковый чулок.

Питер Дьюк сделал два шага в сторону жены и навис над ней, словно беспощадная гора ненависти. Брызгая слюной, он принялся заплетающимся от злости языком осыпать ее оскорблениями.

– Ты грязная сучка! С чего ты вообразила, будто мне нужна? Ты мне нужна не больше, чем рак мозга. Я тебя раздавлю, как таракана, потому что ты и есть таракан. Я тебя уничтожу.

Он был готов ударить ее. Джо Энн были знакомы признаки этого. Проститутки, которые заботились о своем внешнем виде, умели правильно угадывать намерения своих клиентов.

Она вообще ничего не сказала.

– А когда я избавлюсь от тебя, то смогу жениться на женщине, которая так же безгрешна и чиста, как ты омерзительна.

Питер сделал шаг назад, и по его довольному лицу расплылось выражение неприкрытого презрения.

Джо Энн пыталась подобрать слова. Она почти не верила своим ушам. Это крайне опасно. Другая женщина? Кто, какая, откуда?

– У тебя кто-то есть? – удалось ей наконец произнести.

Питер злобно улыбнулся.

– Памела Уитни. Мы любим друг друга. Ты слишком увлеклась развратом, чтобы заметить это.

Боже! Больше Джо Энн не могла этого вынести. Памела Уитни. Рожа, как пончик, задница, как рыхлый пудинг, родословная – длиной с дорогу на край света. Конечно же, все сходится. Династийный брак, как у средневековых принцев. Ты берешь мою дочь, и мы объединяем наши королевства. Смутно, через дымку ужаса, Джо Энн начала различать кошмар, замаячивший перед нею. Объединившись, Уитни и Дьюки сожрут ее на завтрак. Вместе они наберут больше адвокатов, чем их служит в министерстве юстиции. Ей повезет, если после развода у нее останется хотя бы роскошное нижнее белье, которое было ее единственным материальным вкладом в семейное имущество.

– Послушай, Питер, мне кажется, нам надо поговорить обо всем этом.

– Мы уже говорим, дорогуша. По крайней мере, я об этом говорю с тобой. А из того, что скажешь ты, меня вряд ли многое заинтересует.

Джо Энн не знала, что и делать. Ей необходимо было пустить пробный шар, чтобы понять, насколько плохи ее дела.

– Мне кажется, для развода необходимо какое-то соглашение.

Голос у нее звучал далеко не уверенно.

– Совершенно верно, соглашение необходимо. Хочешь знать, какое? Я тебе прямо сейчас могу сказать. Ты пакуешь чемодан, причем только один, и вызываешь такси, – после чего вылетаешь к чертям собачьим вон из моей жизни, обратно в ту канаву, откуда ты приперлась. Понятно? Может быть – но только может быть, – если ты действительно будешь вести себя очень хорошо, я разрешу тебе забрать «мерседес».

Настала очередь смеяться Джо Энн.

– Ты, должно быть, шутишь, Питер. Ты же знаешь, что мы живем не в мрачном средневековье и не в Саудовской Аравии. Если я уйду, то не с пустыми руками.

Ты хоть понимаешь это? Я твое чертово состояние обрежу по колено.

– Ха!

В это язвительное восклицание Питер Дьюк вложил все презрение, какое только существует в мире. У него был вид человека, у которого на руках все козыри.

– Разве это решает не суд? Флоридский суд. А если еще точнее, то окружной суд Палм-Бич. Ты понимаешь, что это означает, Джо Энн? Дьюки здесь живут давно. У них есть кое-какие могущественные друзья, а в этой части света старые друзья сцепляются ближе, чем сношающиеся собаки, – или ты этого не заметила? Когда я сказал, что изничтожу тебя, я не шутил. Самое замечательное, что ты преподнесла мне эту возможность сама, на блюдечке.