— Ну, хотя бы попрощаться с ними я смогу? — уточнил он устало.

— В моём присутствии, — отрезал Призрачный, — Мне не хватало только, чтобы вы похитили наследников дома!

— Вы должны понимать, — вклинился Дан Алый, — Так будет лучше. Мы сможем обеспечить им куда более хорошее будущее.

Рон криво улыбнулся.

— Да, то-то их чуть не убили у вас под носом — в хорошем-то будущем.

Алых перекосило, Призрачный хмыкнул:

— Этого больше не повторится. С любым, кто косо на них посмотрит, я разберусь сам.

Старый фейри устало кивнул. Ар покосился на до странного молчаливую Шу, которая ни разу не вмешалась в диалог. Смирилась? Казначей осторожно потянулся к паре и понял, что она испытывает… предвкушение?

Дверь вдруг заискрила и распахнулась.

— Мы готовы! — радостно оповестила вошедшая Миа, которой дорожный костюм — розовый, разумеется — был поразительно к лицу. Мак, шедший за ней следом, поправил на спине рюкзак. Рон подскочил, жадно поедая внуков глазами, но не решаясь подойти.

— Дедушка, — три пары глаз сверкнули в ответ на это обращение, — Тут уже можно заканчивать, мы собрались и поедем с тобой!

На губах Шу заиграла предовольная ухмылка.

— Куда? — подрастерялся Призрачный. Миа очаровательно улыбнулась:

— Куда скажет дедушка Рон!

Стало тихо. Мак вышел вперёд и, глядя на драконов трансформированными глазами, прошипел:

— По-вашему, мы — куски мяса, с чьим мнением не нужно и считаться? Или тебе, дедуля номер три, было до нас дело до того, как я обратился? Зато теперь распоряжаешься нашей жизнью? Так вот тебе моё слово: прогонишь дедушку Рона — сбегу и я, клянусь стихией!

Клятва, убивающая оступившегося, туманом замерцала в его руках. Тишину в комнате при желании можно было помешать ложкой.

— Я пойду за братиком, — очаровательно улыбнулась Миа, накручивая на палец локон.

— Но… — начал было Дан, но девочка только тряхнула кудряшками.

— Дан, теперь это так… удобно — быть нами, правда? Мы ведь всем нужны, и это так мило. Но ты бы не покупал мне платья и не носил на руках, не зацвети между нами та вишня. Не так ли? А не превратись Мак в дракона, сильно ли вас волновало бы, почтенный Призрачный Старейшина, где мы и с кем? Мы провели полжизни, не нужные никому, кроме дедушки и госпожи Шу. Они нас любят и без… цветов истинности и крыльев. Просто так, — улыбка Мии вдруг блестнула острыми, характерными для некоторых фейри клыками, — Посмейте забрать их у нас, и вы пожалеете… господа Старейшины.

Пара Казначея кивнула, и Ар как-то сразу понял её молчание и бездействие: молодец, девочка, хитро придумано. Алый Старейшина покосился на Шу с оценивающим интересом матерого хищника, в чью лапу вцепился двухмесячный котёнок. Призрачный с Даном просто переваривали новый поворот событий. При этом, на лице младшего Алого отчетливо отобразилась… вина? Ар вдруг почувствовал радость оттого, что успел хорошо узнать Шу до того, как их магнолия расцвела: он точно знал, что любил бы её и без цветов. Ранее он считал это упущением, но последнее время склонялся к мысли, что, все же, в этом есть и толика везения.

— Что же, — хлопнул Алый Старейшина в ладоши, — Сказано и услышано. Господин Рон, полагаю, нам с вами есть о чём переговорить…

Раока с тоской оглядела заваленный отчётами шпионов и планами стол — Ис почти не появлялся, и многие обязанности легли на её плечи — не то чтобы хрупкие, конечно… Для папок совсем не осталось места, но фейри упрямо не прикасалась к пуфу, на котором обычно сидел Гор. Казалось, положи туда стопку бумаги — и это будет символом, почти разрешением, все равно что сказать: "Я тебя отпускаю". И Раока не могла, да и не хотела, что-то такое говорить — ни словом, ни жестом, ни даже мыслью.

Забавно, раньше она и не задумывалась о том, как часто приходил оборотень и насколько врос в её жизнь, да так, что лишь с кровью и можно было вырвать. Вон пиала, из которой он обычно пьёт, коробка из-под пыльцового настоя, который они вдвоём оприходовали в честь позапрошлых выходных, пока Ис опять торчал на своих сверхважных заседаниях, а вот цветастая шаль, её оборотень притащил, когда Раока вернулась с миссии на горных перевалах и постоянно мёрзла. Она пробежалась пальцами по дорогой ткани — замечаем ли мы, как много места занимают в нашей жизни близкие, до тех пор, пока не доводится оценить оставленную ими пустоту?

— Слышала, вскоре тебе придётся подыскивать работу? Это так ужасно! — этот ехидный голос вызывал тошноту, а псевдосочувствующую ухмылку так и хотелось вбить в прекрасное, щедро изукрашенное пыльцой лицо. Миоза, вторая фейри в их ведомстве, ненавидела Раоку так, что аж искрило: за доставшееся ей тёплое местечко, внимание начальства и даже за происхождение.

— Я не помню, чтобы вызывала тебя, — оскаблилась Раока, — Займись чем-то — или кем-то — полезным. Это ведь, если разобраться, твоя работа? Вовремя подлазить под нужных гостей. Или у нас сейчас ни одной дипмиссии на горизонте?

— Ты хамка, как и всегда, — голубые глаза блестнули, — Но, видимо, не знаешь последних новостей. Твоего любовничка-волка вывели из стазиса неудачно: его разум остался блуждать в лабиринте. Сама знаешь, что это значит… Печально, но звезда господина Иса закатилась… А ведь ты столько сделала, чтобы с ним сблизиться! Сочувствую тебе, Раока.

Фейри кивнула, медленно встала и пошла к выходу — а после все же впечатала Миозе по лицу. Ногой. С разворота. Вытащив верещащую феечку из своего кабинета за светлые патлы, помощница Иса Ледяного запечатала дверь заклинанием и вежливо прощебетала:

— Прости, Миозочка, дела. Посочувствуешь мне позже — если осмелишься.

— Дрянь, — провизжала светловолосая, но после встретилась взглядом с Раокой и экстренно заткнулась.

— Вот и хорошо.

Ис был пьян. Раока впервые видела своего начальника — язвительного, жёсткого до жестокости, ехидного и проницательного — вот таким. Что должен был принять дракон, чтобы его так развезло, ей даже представлять не хотелось.

— О, пришла, — его губы искривились от злой, жестокой улыбки, — Ждал тебя раньше. Моя новая пара… Уже просчитала, как выгодно будет занять его место?

Фейри остро захотелось не то провалиться сквозь землю, не то сдохнуть. Обуздав оба порыва, она решительно подошла к дракону поближе.

— Шеф, я… Вы же должны понимать, что я этого не хотела.

Дракон прикрыл глаза.

— Это ты отпустила его на то задание. Он сказал тебе, что наши с тобой запахи совместимы, да?

— Нет, — она устало покачала головой, — Я поговорю с тобой, когда придёшь в себя.

— Уже не приду, — Ис покривил губы, — Они просят у меня дать разрешение. Убить его, понимаешь? Ещё немного, и смысла ждать не будет, и тогда я должен буду… разрешить. Нам с тобой не о чем говорить, ты ничего не получишь — я уйду с ним.

Раока вышла, чувствуя ледяные щупальца, охватившие сердце.

— Насколько все плохо?

— В достаточной степени, — придворный лекарь, старый каменный дракон, пожевал губами, — Вы знаете, в чём главная опасность стазиса — умирание сознания, как оно есть. Заблудившись между жизнью и смертью, дух не может найти выход и вернуться. Именно это произошло с господином Гором. Мы исцелили его тело, но мозг, разум… Тут мы бессильны.

Раока уставилась за окно, не в силах проглотить вставший в горле ком.

— Прогнозы?

— Ему не проснуться, дивная госпожа, — устало сказал дракон, — Время уходит, и с каждым часом вероятность все меньше. Крохотная надежда есть, но она скорее сродни иллюзии, сиянию неверного огня для наивного мотылька…

Раока вздрогнула и уставилась на лекаря во все глаза.

— Вы намекаете…

— Нет-нет, никаких намёков, лишь метафоры. Я пытаюсь сказать, что лишь чудо способно спасти господина Гора. Я сам не слишком-то в них верю, но холмы фейри… Они полны чудес.

— Я поняла вас, — Раока сглотнула ставшую непростительно вязкой слюну. Скоро самая длинная ночь в году. Игра Короля Под Холмом… но, осмелится ли она?… Перед глазами снова предстало лицо Иса.